Вместо того Клинффорд недовольно пнул какой-то камушек и присел на землю. Может, он и правда, напрасно влез? Глядишь, Август с Крисом договорились бы сами.… Хотя нет - Джо сходу отверг эту версию – ни до чего они бы не договорились, пока товарищ в таком бешенстве, хуже бы только поссорились.

Юный рейнджер легко вздохнул и бросил на Августа виноватый взгляд – тот ведь предупреждал, что уговорить Криса будет непросто, а он не верил.

- Я думаю, Крису нужно дать возможность успокоится, - сказал он МакЭлрэю свое мнение.

Правда, памятуя, что места здесь опасные, Клинффорд все же не собирался выпускать Винтера из вида, поэтому повернулся, чтобы отметить, куда тот направится.

Он шагнул под деревья - и исчез в темноте. Уходить далеко МакЭлрэй не собирался, но оставить Криса без присмотра он не мог. Мало ли, что парню придёт в голову. Вдруг он вздумает перейти через Рио-Гранде пешком, что вполне реально, и пойдёт на порыве своих бушующих чувств бить морду первому попавшемуся мексиканцу, или что-нибудь в этом роде вытворит.

До Августа только сейчас дошло, что с Крисом нельзя разговаривать, как со взрослым человеком. Это открытие в какой-то мере сразило рейнджера. Он-то относился к Винтеру, как к молодому, но всё-таки взрослому мужчине, и требовал с него, как с взрослого мужчины. А Крис... Он как дитя малое. Война ли так искалечила его душу или те несколько лет, что он ходил в бандитах?

По любому, продолжать сейчас разговор и что-то пытаться доказывать не стоило. И Джо был прав, лучше дать Крису время, чтобы прийти в себя. А потом... Вот это "потом" Август пока ещё совершенно себе не представлял. Какими словами объяснить двадцатилетнему ребёнку, что ты не собираешься его обижать или специально ущемлять его гордость? Август пребывал в недоумении. Крис и Джо - недавние военные, они должны представлять, что такое субординация. Чего же сейчас ожидает Винтер? Допустим, он воевал несколько лет на гражданской войне. И что, каждый раз его командир приходил к нему посоветоваться, какой приказ отдать, потом этот приказ отдавал, возвращался обратно и скрупулёзно объяснял, почему приказ именно такой, а не какой-то другой? Почему сейчас Крис ожидает именно этого от капитана рейнджеров, который к тому же его и летами в два раза старше, и в рейнджерах ходит во много раз дольше, чем Крис был военным?

Но почему-то Крис не считал нужным признавать его, Августа, ранг. Точнее, у Августа создавалось впечатление, что Крис попросту не видит, что ведёт себя не как бывший военный, а как капризный ребёнок, который чуть что - начинает стучать ножками и требовать, чтобы было так, как он хочет. Что с этим делать - МакЭлрэй не представлял. Особенно если учитывать, что на Криса и надавить-то нельзя, ни логикой, ни силой. Он тут же взвивается, упирается - и становится только хуже. Но не бросать же его из-за этого?...

МакЭлрэй умел передвигаться бесшумно, когда это нужно. Увидеть, что творится под деревьями после того, как окончательно стемнело, было невозможно. Чернота опустилась совершенно непроглядная. Но Август хорошо знал эти места, к тому же, ему помогал слух, привычный различать и узнавать любые, даже очень слабые, шорохи.

Август не хотел, чтобы Крис заметил слежку, но не мог оставить парня в одиночестве. Слишком сильно за него тревожился. Поэтому держался как можно ближе, но всё-таки на некотором отдалении, чтобы не нарушать законное желание Винтера побыть одному.

Почему он так разозлился, молодой отступник сам не знал. Может, потому что не был готов признать МакЭлрея лидером. Но главенство Колбэрна он признал сразу и безоговорочно. Что этому способствовало? В первую очередь, наверно, настроения в отряде – бунтаря не поддержал бы никто. Ну, а во-вторых, не исключено, что свою роль сыграл и возраст. Тогда Винтеру было четырнадцать, и признать чужое главенство ему было легче, чем сейчас. Хотя, вообще-то трудно сказать.

Впрочем, даже не смотря на то, что безоговорочно слушать рейнджера Крис не собирался, не признать правоту всего сказанного им он не мог. И это было неприятно, ведь в этом случае получалось, что неправ был он сам. Более того, он ни за что, ни про что наговорил МакЭлрею кучу гадостей.

Злость на Джо и рейнджера начала сменяться злостью на самого себя (просто перестать злиться Крис почему-то не мог). На какой-то миг в голове даже мелькнула мысль – сесть на лошадь, поехать вслед за мексиканцами и попытаться отбить у них женщин. Сперва она показалась очень даже заманчивой. Но затем молодой отступник понял, что это не так.

Ничем хорошим эта выходка закончиться не могла. Ведь Август и Джо не бросят его одного, а поедут за ним. Остальные ребята будут ждать их в Соноре. Их миссия снова отложится на несколько дней. И это в лучшем случае, если ему действительно удастся освободить женщин. А самое главное, единственное, что он докажет этим поступком, что умеет валять дурака и ничего больше. А это, со слов МакЭлрея, и есть унижением для мужчины…

Крис тихонько чертыхнулся, остановился и, вздохнув, посмотрел на звезды. Получалось, что самым разумным в сложившейся ситуации было просто вернуться к Джо и Августу, и извиниться за все, что он наговорил. Пожалуй, последнее было выше сил Винтер, но просто сделать вид, что ничего не случилось, он еще мог попытаться…

На предложение МакЭлрэя покараулить Джо только кивнул. Собственно только это он и успел сделать – рейнджер слишком быстро исчез из виду. Клинффорд мысленно напомнил себе, что в следующий раз нужно будет твердо заявить Августу о своей пригодности к ночным дежурствам – сколько же можно обращаться с ним как с несмышленым ребенком!

Впрочем, торопливость МакЭлрэя Джо не удивила – тот наверняка решил присмотреть за Крисом и, зная характер друга, Клинффорд нашел это намерение разумным.

Завернувшись в походное одеяло, Джо прилег на землю, но спать не хотелось. Поворочавшись пару минут, он поднялся со своего твердого ложа и прислушался. Юный рейнджер не знал, что он ожидал услышать – шаги возвращающегося Винтера, шум возобновившейся драки или вовсе осторожную поступь подкрадывающихся неприятелей – но чего-то он ждал, ощущая всё нарастающее беспокойство.

"С таким, как Крис, ехать на индейскую территорию нельзя". Мысль пришла неожиданно, но Август ей не удивился. Он по опыту знал, что от слаженности в отряде рейнджеров зависит жизнь. Они и так будут подвергаться опасности каждую минуту, и прибавлять к этому ещё опасность, которая будет исходить изнутри самого отряда, он не имел права. Как бы он ни симпатизировал Винтеру, но он не может руководствоваться принципом "Авось мне удастся его удержать за штаны, где нужно". Значит, надо найти какой-то выход из ситуации, чтобы не обидеть Криса и не поставить под удар остальных. При чём думать нужно было сейчас, пока они ещё не успели далеко уехать. Август теперь даже радовался, что они натолкнулись на Рамиреса и стало ясно... кому что неясно среди людей Колбэрна.

"Думай! - приказал себе Август. - Ты сам за это взялся. Сам и ищи выход".

Глядя на Криса, МакЭлрэй думал о том, успеет ли этот парень "излечиться" прежде, чем погибнет. А потом мысли как-то сами собой перебрались на не менее важный вопрос: первый раз в жизни Август задумался о том, есть ли у него где-нибудь дети. МакЭлрэй даже стал вспоминать всех женщин, с которыми ему доводилось встречаться. Не так много их было, этих женщин, да к тому же, Август прикинул, что ездит постоянно по одним и тем же местам. Если бы какая-нибудь очередная проститутка родила от него ребёнка, он бы узнал и непременно на ней женился. Значит, детей нет. Но вполне могли быть, если бы он всё-таки женился в двадцать лет на той дочке фермера... Может, будут теперь? Ведь у него есть Лори. И пройдёт ещё лет двадцать, прежде чем он вот так же будет смотреть на кого-то из своих взрослых детей...

Если бы Август женился двадцать лет назад, то сейчас его сыновьям было бы как раз столько же, сколько Крису и Джо. У него бы уже сейчас были взрослые дети. Вопрос только: какая бы жизнь их ожидала, этих его детей, если бы они были? Родились бы они как раз в конце Мексиканской войны, потом, пока он, как рейнджер, участвовал в войне с команчами, его детей воспитывал бы непонятно кто. Допустим, парни как-то там выросли и воспитались, и... проиграли вместе со всем Югом Гражданскую войну. Если бы они остались живы... Может быть, не смирившись с этим поражением, по юношескому максимализму, они вынуждены бы были, как Крис и Джо, слоняться по Техасу, не зная, где найти себе пристанище, и какой-нибудь рейнджер или шериф повесил бы их, как бандитов, или убил в перестрелке...

Подобные перспективы МакЭлрэю совершенно не понравились. Он досадливо отмахнулся от мыслей, а потом протянул руку и тихонько погладил Винтера по плечу.

- Крис! Утро уже. Вставай, сынок.

Надо было ещё пойти разбудить Джо, если парень до сих пор сам не проснулся.

Крис не знал, сколько проспал, но неожиданно что-то коснулось плечами и знакомый голос позвал его, прося проснуться. Винтер поспешно открыл глаза и приподнялся на локте. Над ним склонялся Август.

За ночь вчерашние события как-то потускнели, а потому и вспоминать все, что случилось вчера вечером, Крису было неприятно. Очень хотелось, чтобы все это было просто плохим сном, но, увы, сознание подсказывало, что это былая явь.

- Доброе утро, - произнес молодой отступник, стараясь не выдать своих чувств, и делая вид, что вчерашняя ссора для него не более, чем пустяк. – Кажется, я проспал?

Он как раз вывернул из мескитовых зарослей и подошел к товарищам.

Нынешней ночью Джо спал довольно неспокойно. Сначала он напряженно вслушивался в темноту, надеясь услышать обрывки разговора Криса и МакЭлрэя – Клинффорд все же верил в том, что Винтер одумается и извинится перед рейнджером. Правда, просидев в темноте некоторое время, Джозеф понял, что ждет напрасно. Вздохнув, он завернулся в одеяло и попытался уснуть. Это было нелегко, учитывая одолевающие его тяжелые мысли, но все же под утро юного рейнджера сморил сон.

Проснувшись, он сразу направился на поиски МакЭлрэя и Винтера. Услышав слова Криса, приветствующего рейнджера, как ни в чем не бывало, сердце Джо радостно ёкнуло. Помирились?

Настроение его сразу выправилось, он вспомнил, о чем хотел спросить Августа.

- Мистер МакЭлрэй, в следующий раз ночью буду дежурить я, - заявил он категорично, - мне доводилось стоять в карауле, честное слово. А то какой же я рейнджер, если меня постоянно охраняют?

- Джо! Это ты просто не понял ещё, что такое быть рейнджером. Погоди, распробуешь - будешь рад, когда есть простачок, готовый подежурить за тебя ночью.

Он встал и отошёл на пару шагов, глядя куда-то в сторону реки сквозь переплетение ветвей. Мысли убежали на другой берег. МакЭлрэй думал о Рамиресе и ещё раз перебирал в памяти всё, что случилось, чтобы уяснить себе, на сколько правильно он поступает. Нужно было ехать в Сонору, и когда он сможет вернуться и проверить, на сколько хорошо мексиканец держит своё слово - неизвестно. Может быть, через год. А может, вообще никогда. Но Грегорио отпустил Криса. К тому же, МакЭлрэй верил своему впечатлению об этом человеке. Пол ночи вспоминал их первую встречу во всех деталях и подробностях, сопоставлял с тем, что происходило сейчас, думал, высчитывал. И всё-таки решил, что не станет сейчас вмешиваться и пытаться что-то изменить. Кивнув своим мыслям, он обернулся.

- Я совершено не сомневаюсь, что вы прекрасно справляетесь с ночными дежурствами, - продолжил он начатый разговор. - К тому же, я не собираюсь не спать несколько ночей подряд. Вот что, - он перешёл к делу. - Там остались сухари, если, конечно, моя кобыла не отвязалась и не сожрала их ночью. Что-нибудь более существенное на обед поймаем по дороге. Давайте-ка поить лошадей и отправляться. Остальные наверняка уже в Соноре и мне не хотелось бы, чтобы они торчали в этом паршивом местечке дольше, чем необходимо. Я посмотрю, что делается у реки, а вы собирайтесь пока.

В своей манере не дожидаясь ответа он повернулся - и скрылся за деревьями.

Торопливо поднявшись, Крис начал собираться. Хотя, откровенно говоря, собирать ему было особенного нечего. А потому, через пару минут он уже взял лошадь под уздцы и готов был идти к реке. Но в последнюю секунду передумал и решил подождать Клинффорда.

На замечание МакЭлрэя по поводу того, что Джо не понял каково быть рейнджером, Клинффорд лишь недоверчиво усмехнулся. По молодости лет ночные дежурства он не считал тяжелым трудом – скорее, ответственным поручением достойным взрослого рейнджера, а Джозефу очень хотелось, чтобы к нему относились не как к мальчишке, а как к равному.

- Пойдем к реке? – кивнул Клинффорд ожидающему его Винтеру.