Он ехал недалеко от фургона и прекрасно слышал разговор Августа и Колбэрна. Не сказать, чтобы Клинффорд думал, что от него будет большой толк в разведке – просто однообразный пейзаж, пыль и вынужденное бездействие нагоняли на юного рейнджера тоску и заставляли искать хоть какого-нибудь занятия. Слова МакЭлрэя о звездочке заставили Джозефа вспомнить о своей и он тут же ее вытащил. Правда, стоит ли увешивать себя знаками отличия в пустой степи, он не знал и поэтому вопросительно посмотрел на командира.

Сам же план выслеживания индейцев напомнил капитану поиски иголки в стоге сена - и хорошо еще, что МакЭлрей надеялся что-то узнать в Соноре. Возможно, это сузило бы границу обыскиваемой территории или позволило напасть на след - в ином случае, они могли потратить не месяцы - годы, на поиски, наверняка постоянно перемещающихся индейцев. Впрочем, капитан никуда не торопился - года так годы, его это не беспокоило. Вот людям такое могло не понравиться, но с этим капитан решил бороться осуждаемыми Армстронгом методами. И не расставался с револьвером.

Что же касается более разумного плана по поиску индейцев, то пока ничего толкового предложить капитан не мог. Оставалось надеяться на то, что сведения, которые рейнджер рассчитывал добыть в Соноре, хоть как-то прояснят ситуацию.

Принимая звездочки из рук рейнджера, Колбэрн испытал какое-то странное беспокойство. Может быть от того, что они направлялись не куда-нибудь, а в Сонору? Об этом городе капитан знал достаточно, чтобы понимать - в качестве бандитов и грабителей там находиться куда безопаснее, чем в качестве рейнджеров.

- Не уверен, что сейчас разумно афишировать нашу новую присягу. Во всяком случае, до тех пор, пока не покинем Сонору, мне кажется, уместнее об этом помолчать. Если, конечно, не случится ничего из ряда вон выходящего, - проговорил он, задумчиво разглядывая звездочки. Конечно, свои люди у такого человека как этот рейнджер могли найтись даже в Соноре. Но осторожность еще не мешала никогда и никому. А претензии бывших коллег по цеху - это явно не то, что нужно было новоиспеченному отряду рейнджеров.

На просьбу не пойми откуда подскочившего Джо у Колбэрна возражений не нашлось. Понятно, поход на индейцев оказался скучнее и медленнее, чем предполагалось, и некоторые особенно нетерпеливые изнывали от безделья. Конечно, разумнее было бы держаться вместе, а вперед отправлять только тех, у кого достаточно опыта, чтобы не наделать глупостей, но с другой стороны, МакЭлрею мог понадобиться гонец... если за холмом было на что посмотреть, конечно. Так что Колбэрн махнул рукой, едва ли взглянув на Клинффорда.

- Я не против. Если у МакЭлрея нет возражений, езжай.

- В Соноре наверняка найдётся с десяток человек, которые знают меня в лицо, - сказал он, чуть подёргивая поводом разморённую о жары Стерву. - К тому же, с отрядом из десяти вооружённых рейнджеров мало кому придёт охота сцепляться. Но как скажете. Ладно, парень! Поехали! - добавил он для Джо, махнул рукой и отпустил повод.

Почуяв настроение хозяине, кобыла вдруг "проснулась", задрала хвост и с большим энтузиазмом сорвалась в галоп. МакЭлрэй чуть "укоротил" её рвение, придержав поводом. Идти было ещё далеко и причин расходовать силы попусту он не видел. Он подождал, когда Джо догонит и поравняется с ним, а потом уже свернул в сторону холмов.

- Откуда у тебя звёздочка? - с явным интересом поинтересовался Август. - Прикончил какого-нибудь рейнджера вроде меня?

Он шутил, конечно, но ему действительно было интересно, где это мистер Клинффорд разжился знаком отличия. Тем более, что про встречу с О'Рейли парни как-то позабыли рассказать.

Гризли не без некоторого удовольствия поглядел в спину удаляющемуся МакЭлрэю и ненавязчиво переместился поближе к повозке. Август, конечно, крутой рейнджер, но всё-таки воспринимался как чужак. И понятно, что теперь они все - добропорядочные граждане, более того, защитники мирного населения. Но роднее и ближе МакЭлрэй от этого не становился. Джо тоже убрался кстати. Он, конечно, свой брат, но уж слишком активно цепляется за нового "старшего товарища". Осторожность заставляла Гризли и ему не доверять некоторые вещи.

- Капитан! А что деньги? - сказал лейтенант негромко, провожая отвлечённым взглядом облачко пыли на горизонте.

Словно решив избавить Колбэрна от иллюзии безделья, подъехал Стюарт и задал очень правильный и очень щекотливый вопрос. Откровенно говоря, о деньгах отряда капитан просто не задумывался. Раньше они всегда хранились у лейтенанта, выдавались по мере необходимости (и случалось это нечасто - в бегах особенно негде тратить деньги, разве что для того, чтобы вооружиться или купить лошадь), и как-то никому не приходило в голову забрать всю сумму сразу. Толку-то сотен долларов посреди прерии?

А вот теперь вопрос вставал по-другому - не правильнее ли вернуть людям их "сбережения", раз уж произошли такие перемены? Но что-то подсказывало Колбэрну, что к добру это не приведет. Особенно перед приездом в Сонору - нет ничего более деморализующего, чем город с доступными женщинами, свободное время и солидная сумма в кармане.

- Кто-нибудь из отряда уже заговаривал об этом? - тихо спросил он Стюарта, понимая, что если кто-нибудь поднимет вопрос, то деньги и впрямь придется раздать. Иначе это грозит таким бунтом, по сравнению с которым перестрелка на ранчо покажется детской шалостью. А вот если головы пока заняты другими делами, можно отложить вопрос. Выдать по небольшой сумме каждому, докупить все необходимое и только выехав из города открыто обсудить проблему.

Донельзя обрадованный, что ему разрешили поехать, Клинффорд спрятал звездочку в карман (капитан же сказал, что нужды в ней пока нет) и поехал вслед за МакЭлреем.

С присущим ему оптимизмом Джо верил, что поиски похищенной девушки будут удачными, ну а если чуть и затянутся – ничего, лишний раз узнать местность Техаса тоже не будет лишним – им, в конце концов, здесь еще жить и работать. Поэтому Клинффорд озирал окрестности с интересом и вниманием, чтобы не пропустить ничего важного. Вместе с тем, он не забывал разговаривать.

- Звездочку мне дал мистер О’Рейли, - охотно пояснил Джозеф, - мы встретились в Сан-Антонио и ему нужен был посыльный… к капитану, чтобы договорится о встрече с вами, - решил он не углубляться в подробности, - вот мы с Крисом и вызвались.

Клинффорд оглянулся по сторонам (все-таки в разведке надо больше смотреть, чем разговаривать) и продолжил:

- Правда, я не знаю, стоит ли ее лишний раз надевать.… Вы же свою тоже не носите, - отметил он, - ни в Сан-Маркосе, ни здесь…

- Это ты про звёздочку? Ну так в Сан-Маркосе один "хороший человек" врезал мне по лбу прикладом, - признался он, ничуть не смущаясь обстоятельств своего знакомства с Рональдом Сандерсом. - А потом он стащил у меня эту самую звёздочку и мой любимый драгунский кольт. Вот тебе заодно и ответ и на другой вопрос: можно ли меня прикончить. У него это вполне могло получиться, если бы он захотел.

Осмотр окрестностей ничуть не мешал МакЭлрэю разговаривать. Они довольно активно двигались по направлению к холмам, но пока что местность не внушала подозрений.

- Хотя ты прав, я её, наверное, с конца войны не ношу, - уже более серьёзно заметил Август. - Вроде как официально всем рейнджерам после капитуляции предложили убираться по домам. Это сейчас губернатор передумал и решил вернуть нас на службу. Так что носить свой знак отличия у нас ничуть не меньше оснований теперь, чем у какого-нибудь военного - его погоны. А эту звёздочку... - Август залез в карман и достал предмет разговора. - Я её нашёл на шее одного из индейцев, которые зацапали мистера Винтера. Чья она... Не знаю, - честно признался он. - Кого-то из наших. К сожалению, звёздочки не подписывают.

В это время Гризли у фургона размышлял, что ответить капитану. Вопрос, который он только что задал Колбэрну, на самом деле принадлежал Бобу Ходжесу. Не то, чтобы Боб сознательно жаждал посеять недовольство в отряде, но держать язык за зубами у него редко получалось. Он вспомнил, что у лейтенанта всё ещё хранится их общий "золотой запас", то бишь награбленные в Тексаркане денежки. Боб поразмыслил и решил, что если про деньги узнает МакЭлрэй, вдруг ему придёт в голову потребовать, чтобы эта сумма была возвращена в банк. Или самому капитану, который только и делал, что удивлял их в последнее время, придёт в голову, что эти деньги им больше не нужны. Было бы неплохо разобрать сумму по карманам, пока не поздно. Боб радостно сообщил свои мысли Дженкинсу и Долхарду, а уж они донесли до остальных. После чего вопрос поставили перед Гризли, а Гризли пришёл к выводу, что надо переговорить с капитаном, пока парни ни до чего конкретного более не додумались. Поэтому лейтенант и искал момента поговорить с Колбэрном с глазу на глаз.

- Да уже Боб всех взбаламутил, - ответил наконец лейтенант, не видя необходимости врать, тем более, что врать он вообще не любил. - Парни хотят разделить деньги на всякий случай. Хотя, не думаю, что это следует делать перед Сонорой. Мало ли чего...

Август мог бы не рассказывать о том, что его ударили прикладом в Сан-Маркосе – Джо помнил, что во время их первой встречи у рейнджера на лбу была свежая рана. Что ж, убить можно всякого – это вполне понятно, даже свои могут выстрелить фактически в спину, что уж тут говорить про чужих. Юный рейнджер слегка поморщился – видимо, воспоминания о прежней стычке в отряде будут его преследовать его еще долго – и перевел мысли в другое русло.

Сравнение рейнджеров с солдатами его очень вдохновило – в конце концов, осознавать себя законником Джозефу не хотелось совершенно – сказывалась бандитская привычка остерегаться представителей власти. К тому же Клинффорда немного мучила совесть по поводу того, что он вроде как перешел на сторону федералов. У южан было очень меткое слово, определяющее таких вот перебежчиков, и Джозефу совсем не хотелось им называться. Но он напомнил себе, что рейнджеры во время войны сражались на стороне Юга, а стало быть, были своими. Поэтому и северяне распустили их – не иначе как в отместку. Успокоив свою совесть подобными размышлениями, Джо задал более рациональный вопрос:

- А как мы будем искать индейцев? Ездить по прерии и расспрашивать всех , кого встретим?

Вот и теперь, оказывается, люди не просто озаботились проблемой денег, а успели еще и все обсудить и принять какое-то решение. Которое решительно шло вразрез с намерениями капитана.

- Как настроения в отряде? Они не поднимут очередной бунт, если объявить им, что деньги остались у Армстронга дожидаться нашего возвращения? - Поинтересовался капитан, припомнив, что именно Гризли удалось найти язык со всеми, когда сам Колбэрн лежал без сознания. Значит, какой-никакой контакт с людьми у лейтенанта был.

Тряский фургон капитану же порядком надоел, и он все чаще задумывался о том, чтобы подозвать Джорджию. У кобылы был достаточно ровный ход и покладистый характер, и раненного она везла бы явно куда более бережно, чем мулы.

- Вдруг кто-нибудь догадается заглянуть мне в сумку в тайне от меня? - возразил наконец он. - Или нам самим понадобятся деньги и возникнет вопрос, откуда они, если их "оставили у Армстронга"? Капитан! Может быть, нужно просто объяснить ребятам, что после того, как мы принесли клятву, надо отказаться от всего, что было? И от этих денег тоже.

В это время Август МакЭлрэй преспокойно ехал рядом с Джо, искренне веселясь его последнему вопросу.

- Хорошая шутка, парень! - похвалил он. - Я даже не буду против, если первый, кого мы встретим в прерии и соберёмся спрашивать, окажется сам мистер Крапчатый Кролик. Но если серьёзно... Знаешь, это срабатывает. Помню, мы как-то преследовали Собирающего Птичьи Глаза - это имя такое, - пояснил он на всякий случай. - Несколько раз он так путал следы, что неизвестно было, куда вообще ехать: на север, на юг, или на восток. Но каждый раз удавалось встретить охотника, или набрести на стойбище другого племени. В общем, мы его таки догнали. Правда, потом сами еле ноги унесли, - добавил Август, ухмыляясь. - Этот убийца вывел нас прямо на апачей. Ну, он за эту шутку сам и поплатился. Потом мы нашли его труп. Его помучили сперва, а потом отрезали всё, что можно отрезать и оставили валяться на солнышке. Думаю, нам бы ни по чём не справиться с краснокожими, если бы они могли договориться между собой, - подытожил МакЭлрэй. А потом переменил тему, вспомнив про звёздочку. - Ладно, отдавать её Крису не буду, самому пригодится. Лучше скажи мне, что будешь делать, если вот над тем холмом, например, увидишь струйку дыма?

Джо сам напрашивался, чтобы его поучить, поэтому Август готов был делиться опытом. Но хотел, чтобы мальчишка сперва сам подумал. Тем более, что некоторый опыт обращения с холмами у него и Криса уже должен был накопиться.

Вообще-то говоря о том, чтобы расспрашивать первых встречных в прерии, Клинффорд не шутил, но на слова Августа его не смутили – он был родом вовсе не из Техаса и о том, как искать похищенных индейцами людей не знал вовсе. Но оставаться вечно в неведении Джо тоже не собирался – поэтому с интересом выслушал рассказ о каком-то Собирающем Птичьи Глаза (ну и имечко!), по всему, бандите, которого убили другие индейцы. Впрочем, вне зависимости от того ладили между собой разные местные племена или нет - для белых они, в любом случае, представляли опасность, и об этом забывать не стоило. Иначе скверно могло закончиться – второй раз им с Крисом так не повезет. Поэтому Джо поспешил воспользоваться представившейся возможностью поучиться у рейнджера новому ремеслу.

- Дым, определенно, указывает на то, что там есть или были люди, - поспешил он высказать свои догадки, - конечно, это может быть, непотушенный костер или вообще очаг на какой-нибудь ферме, но все равно проверить стоит.… Я бы слез с лошади и разведал, что там творится, не привлекая внимания, - сделал вывод Джо и посмотрел на МакЭлрэя, гадая, не ошибся ли он в предположениях.

Августу нравилось возиться с Джо. Он вообще испытывал большое сочувствие к нему и к Крису. С его точки зрения, его собственная жизнь сложилась достаточно безоблачно, по сравнению с жизнью таких, как Крис и Джо. МакЭлрэй как попал в 17 лет в рейнджеры - так и не выходил из этого состояния. Он насмотрелся всякого, под час такого, что волосы дыбом встают. И бандиты, и индейцы порой будто соревновались в жестокости, ведя себя хуже падальщиков, которые хотя бы мёртвую добычу терзают, а не живую. Но Август всегда знал, кто враг, а кто друг. Перед ним, если так можно сказать, стояло мало моральных проблем, которые способны бы были превратить его в циника. Ему приходилось воевать с врагами, с которыми всё было ясно: перед тобой убийца и ты должен этого убийцу остановить, чтобы он не убивал больше мирных граждан и твоих же товарищей.

А во время гражданской войны свои идут против своих. Стреляют друг в друга точно такие же люди, которые говорят на одном языке и зачастую вовсе не являются отпетыми злодеями без чести и совести. Даже когда шла война, Август занимался тем же самым, чем всегда: ловил бандитов и индейцев. Ему пришлось поучаствовать в событиях гражданской войны только в самом конце, едва ли не после капитуляции. И он запомнил этот эпизод как одно из самых тяжёлых для себя моральных испытаний. Он дрался, но не испытывал чувства, что поступает правильно.

МакЭлрэй понимал, каково могло быть Крису и Джо, которые сперва воевали на войне, а потом оказались в бандитах. Он понимал, почему Крис с самой первой их встречи взвивался по поводу и без повода и не верил ни одному слову и действию рейнджера, постоянно ожидая подвоха. Стоит человеку преступить черту закона - и он начинает в каждом встречном подозревать угрозу себе. Потенциально каждый встречный может захотеть убить или как-то по иному обезвредить бандита. Как тут не бояться подвоха?

Джо казался более простым и даже в чём-то наивным. Но Август отдавал себе отчёт в том, что это может быть чисто внешнее впечатление. Какой он внутри, на самом деле? Что он знает, что видел? Может быть, ему и удалось сохранить значительную часть своей непосредственности. Хорошо, если это действительно так.

Августу подсознательно очень хотелось, чтобы эти двое смогли вернуться если не к невинному состоянию, то хотя бы обратно, в нормальную жизнь, в которой человек может верить и надеяться на лучшее. Поэтому так охотно брался "учить". Собственно, Август был уверен, что Джо и сам много чего знает. Но всякие тонкости рейнджерской службы были хорошим поводом поговорить. Хотя следующий вопрос к рейнджерам и следопытству не имел никакого отношения:

- Почему ты остался с капитаном после войны? - спросил МакЭлрэй, по своей привычке задавать бесцеремонные вопросы. Сам-то он бесцеремонных вопросов не боялся.

Похвала Августа весьма польстила самолюбию юного рейнджера, и он хотел было сказать, что уловка с костром не нова – еще в прошлом веке в Англии разбойники разводили на скалах ложный огонь, заманивая, таким образом, корабли на рифы (об этом им еще в школе рассказывал учитель истории), но отвлекся, всерьез задумавшись над словами рейнджера.

Что заставило его тогда, четыре года назад, отказаться от мирной жизни? Черная горечь поражения, которая отравляла само существование? Безысходная злоба, потому что дело, которому он отдал так много, безнадежно проиграло? Или пресловутая южная гордость, не позволившая вернуться обратно и смириться с тем, что янки стали на Юге хозяевами?

Сейчас Джозефу было сложно ответить на все эти вопросы – но одно он знал точно – другой выбор был бы для него неприемлем. И об этом Клинффорд решил сказать прямо, чтобы у мистера МакЭлрэя не было на его счет иллюзий.

- И это решение было единственно правильным, - сказал он упрямо, - что бы там не говорили.… Ведь после войны мы побывали в самых разных штатах, близко познакомились с Реконструкцией, - Джозеф произнес последнее слово сквозь зубы как ругательство, - и знаете, если бы янки вели себя как люди после победы, ей-богу, я бы не стал с ними драться, принял бы эту чертову Железную клятву и вернулся к мирной жизни. Но ведь они же сами первые занялись местью, причем местью нам, побежденным…

Джозеф вздохнул от переполнявших его эмоций – он не любил вспоминать прошлое, но картины пережитого выплывали сами, заставляя его волноваться и говорить все более и более запальчиво.

- Наводнили весь Юг солдатами, дали им полномочия судить мирных граждан... Да теперь любого южанина могут схватить и вздернуть без суда и следствия, - проговорил он возмущено, - причем без вины, за мелочь какую-нибудь. Зато ниггеров распустили дальше некуда - они разгуливают на свободе, пьянствуют, задирают бывших хозяев и никакой управы на них нет. А если вспомнить, что после войны столько женщин одиноких осталось, - Джо не стал продолжать и сокрушенно махнул рукой, - и даже отомстить за них некому.

Клинффорд немного помолчал, чтобы успокоиться (все-таки он в разведке, а не в салуне) и продолжил уже более холодным тоном:

- Так что наши действия против янки были всего лишь ответом на их скотское отношение к Югу, не меньше и не больше.

В глазах Джо мелькнула яростная жесткость (совсем не характерная для парня его возраста и совершенно ему не подходящая) которая, впрочем, почти сразу исчезла – юный рейнджер взял себя в руки.

- Но, говорят, у вас в Техасе все по-другому, - заметил он уже спокойно, хоть и не так жизнерадостно, как раньше, - по крайней мере, солдат-янки я у вас не видел.

Когда Август вызвался в разведку, Крис хотел поехать с ним. В глубине души молодой отступник надеялся, что в Соноре у рейнджера найдутся знакомые, которых можно будет попросить послать сообщение Паркерам, и хотел поговорить об этом с ним. Мысль эта пришла ему в голову почти внезапно.

До этого Винтер несколько раз подумывал о том, чтобы взять хорошую лошадь и за одну ночь смотаться в Сан-Антонио, а потом догнать отряд возле Соноры. Наверно, Август бы его отпустил, но озвучить свое предложение молодой отступник так и не решился, из опасения, что в Соноре отряд может попасть в какую-то переделку, а его, Винтера, как последнего мерзавца, не будет рядом.

Вот только поехать с МакЭлреем не удалось, поскольку в напарники тому успел вызваться Джо. Обсуждать сердечные дела в присутствии Клинффорда, Крису не хотелось, а потому он решил подождать и выбрать для разговора более удачное время, тем более, что до Соноры было еще далеко.

С другой стороны, из-за наличия телеги с раненым капитаном отряд двигался очень медленно. И это буквально изводило. А поэтому, проводив рейнджера и Джо взглядом, Крис первым делом подумал, что тоже «не против съездить в разведку», хотя бы вон туда направо и осмотреться. Правда, в следующую секунду в голове промелькнули воспоминания о недавней встрече с индейцами, и мысль о разведке в одиночку показалась молодому отступнику не такой уж и хорошей. Вот если бы с ним поехал еще кто-то…

Ближе всех к Винтеру ехал Чарли, а потому, подъехав к нему, молодой отступник кивнул головой куда-то направо и произнес:

- Может, нам тоже в разведку съездить? Посмотрим что там…

Наверно, перед тем, как предлагать кому-то что-то подобное, следовало спросить разрешение капитана. Но в глубине души Крис больше не считал Колбэрна своим командиром. Тот ведь сам сказал, что больше не считает его, Винтера, членом отряда. А значит, и спрашивать его о чем-то Крис не собирался.

- Ну вы даёте! - заявил он со смешком. - Мы тут думаем, что с деньгами делать, а они прогуляться решили!... А капитана спросить?

МакЭлрэй с Клинффордом тем временем успели уже скрыться из виду, уехав в сторону холмов. Август внимательно выслушал Джо. Откровенность требовала откровенности. Впрочем, по другому Август и не умел разговаривать.

- Ещё увидишь, - пообещал он Джо на его последнюю фразу о янки, которых не видать в Техасе. - Здесь они тоже попадаются. Кое в чём мы с тобой точно не сойдёмся: янки, которых ты ненавидишь - такие же люди, как мы. Солдат посылают в бой политики, как у нас, техасцев, так и у янки. Вывод: убивать надо политиков, а не солдат, - добавил он не без иронии. - Застрелил же кто-то Линкольна сразу после победы этих самых янки.

Прикусив ус, МакЭлрэй задумался над собственными словами. Всё-таки речь Джо на него подействовала, это нельзя не признать. Но даже если в чём-то мальчишка был прав, с некоторыми его воззрениями Август никак не мог согласиться.

- Вот ты говоришь: наводнили весь Юг, - заговорил он, оставив в покое усы и обведя вокруг себя рукой для наглядности. - Я не знаю, как в других штатах, а у нас в Техасе всегда было проблем полно. И с мексиканцами, и с индейцами, и с янки, и с невесть кем ещё. Да, мне довелось воевать и с янки. Ирония судьбы... - Он досадливо усмехнулся. - Последнюю битву у ранчо Пальмито в 1865-м выиграли мы, здесь, в Техасе. Только мы ещё не знали тогда, что уже месяц как подписана капитуляция. Я подумал как-то: а если бы знали? Всё равно дрались бы. Но мы всю жизнь с кем-то дерёмся, а потом миримся и живём рядом. - Он не знал, как объяснить Джо, что именно хочет сказать, не находил слов. - Вот послушай, мне было лет тридцать... Да, наверное, это было ещё до войны. Банда краснокожих напала на обоз переселенцев, севернее, в сторону Красной реки. - Он практически точно указал направление, хотя скорее всего Джо не смог бы этого оценить, не зная Техас так хорошо, как знал эту страну Август. - Мы подоспели почти вовремя, обоз занял круговую оборону, сообща нам удалось отбиться. Но краснокожие украли двух женщин. Я пошёл по их следу... - Голос МакЭлрэя словно потерял все эмоции. - Они отъехали не очень далеко, сняли с этих женщин скальпы, разрезали животы, вытащили внутренности и намотали вокруг ног. Когда я нашёл женщин, одна была ещё жива. - Август дёрнул кобылу поводом, хотя в этом не было никакой нужды. - Они были просто шлюхи, которые решили переехать из города в город... Нет, Джо, я не могу ненавидеть янки, что бы они там ни делали. Наверное, всю свою ненависть я отдал индейцам. Для других ничего не осталось. - Он развёл руками. - С людьми можно жить, Джо. Даже с янки. Убей меня на месте, но у меня есть друг - лейтенант армии США. Хороший человек, кстати. Уверен, спроси я у него - он нашёл бы, за что ему ненавидеть южан. Как тут быть?

Он посмотрел на Джо своим внимательным взглядом.

- Если бы я считал, что все – янки – преступники, то не записался бы в рейнджеры, а продолжал бы воевать с ними, - резонно заметил он, - разумеется, среди северян могут быть достойные люди, почему нет.

Последние слова Клинффорд произнес с некоторым сомнением. В существование порядочных янки он верил с трудом. Хотя, с другой стороны, Август навряд ли бы назвал плохого человека своим другом...

Слушая ответную речь МакЭлрэя, Джозеф невольно подумал, как легко ему с ним общаться. Это было странное чувство: ведь излишняя доверчивость никогда не была свойственна бывшему юному бандиту. Джо четко делил знакомых на «своих» и «чужых». «Своим» он верил без оглядки и готов был защищать их интересы как свои собственные (до недавнего времени это был весь отряд Колбэрна), к «чужим» же относился настороженно и ждал от них всяческих неприятностей. Правда, в последнее время граница стала постепенно размываться – «свои» Марк и Брет оказались предателями, а явный «чужак» Август – спас Криса…

Впрочем, о превратностях судьбы так странно тасующей карты, Клинффорд не думал. Его гораздо более интересовали слова МакЭлрэя, которые он ловил с жадным вниманием.

При упоминании об убийстве «старины Эйба» Джо мрачно кивнул – ведь дело до войны довели и вправду политики. Да и на снабжении во время войны наживались они же – вспомнить только некачественные поставки оружия и продовольствия в армию конфедератов – порох, который не воспламенялся, сапоги, которые тут же разваливались, муку, зараженную долгоносиком, тухлое мясо, гнилую кожу.…. И самое оскорбительное – что всем этим занимались не какие-то приезжие, не северяне, а как раз те самые патриоты, которые с трибун требовали смерти янки… Теперь Клинффорд это понимал…

Но, тем не менее, все же Джо никак не мог объяснить Августу, что, несмотря на то, что война закончена, он до сих пор не может спокойно видеть синие мундиры, слишком четко ассоциируемые для него с поражением, захваченным Югом и Реконструкцией. Не может он так просто вычеркнуть из памяти весь тот террор и бесчинства, которые захватчики устроили на его родной земле. Разумеется, возможно, что когда-нибудь он это и забудет, смирится с Соединенными Штатами и успокоится. Но пока говорить об этом было рано. Клинффорд мысленно уже сделал уступку – он отказался от мести и записался в рейнджеры. Но от своей ненависти к янки он так до конца и не освободился.

- У каждого из нас свой запас ненависти, - необычно серьезно заметил он на историю МакЭлрея, - наверное, это хорошо, иначе бы люди сходили с ума.

Хоть за время войны Джо и насмотрелся на всякие нелицеприятные зрелища наподобие оторванных конечностей и выпущенных внутренностей – все же описываемые зверства индейцев произвели на него немалое впечатление. Он с уважением посмотрел на собеседника – ему, по всей видимости, крепко досталось в жизни – то война, то кровожадные индейцы, то бандиты… И по всему видать, что человек до конца не озлобился от таких вот переживаний, только голова стала белая. «Я, пожалуй, тоже рано поседею в рейнджерах», - мелькнула неуместная и глупая мысль. Джо недовольно мотнул головой, прогоняя ее и поинтересовался несколько недоверчиво:

- А зачем губернатор собирает рейнджеров, если у него уже есть солдаты для защиты мирного населения?

Все-таки мысль о том, что северяне что-то делают для Юга, была для него диковатой, и он искал, в чем тут подвох.

***

Впрочем, не одним Джозефом владели дикие мысли. У Чарли Хезера была та же проблема. Он изумленно перевел взгляд с Криса на Боба. Оба говорили глупости. Первый предложил ехать на разведку, в которой не было необходимости, второй толковал о каких-то деньгах. Терпению Чарли медленно, но верно пришел конец – эти два смутьяна ему надоели.

- Я что-то пропустил и тебя повысили до лейтенанта, Ходжес? - произнес он спокойным тоном, в котором проскользнуло нечто похожее на ехидство, - с каких это пор тебя заботят общие деньги? Хотя в одном ты прав, насчет разведки было бы недурно спросить разрешения у капитана , - сказал Чарли и с вопросом посмотрел на Винтера.

Ему было странно видеть отчуждение Криса от человека, которого тот прежде очень уважал, но с советами Хезер предпочитал не лезть – не его это дело.

Четкого ответа на последний вопрос у Винтера не было. С одной стороны, он прекрасно понимал, что раз уж они все встали на путь закона, то должны вернуть награбленное – это будет логично и правильно. Но с другой стороны, это решение совсем не нравилось молодому отступнику, и дело было вовсе не в его жадности, а… в предстоящей свадьбе.

Если откинуть долю от награбленного, то можно смело сказать, что за душой у него, Криса, нет ни гроша. А на что ж тогда устраиваться свадьбу и как потом жить? Конечно, можно было, взять в долг у мистера Паркера. Тот, наверняка, не отказал бы – ведь речь шла о его дочери. И пожить они могли в доме родителей Джейн-Луизы… Вот только от одной этой мысли в душе у Винтера все переворачивалось - жить за счет тестя с тещей да еще и в их доме он считал просто недопустимым для мужчины. Поэтому, молодой отступник был заинтересован в том, чтобы доля от награбленного осталась у него. Пусть не вся, пусть хотя бы часть – главное, чтобы хватило на собственное жилье и на первое время, а там он бы заработал.

Крис еще раз взглянул на разговаривающих Колбэрн и Стюарта. Если они и в самом деле обсуждали вопрос, куда девать деньги – то самое время было вмешаться.

- Хорошая мысль, Чарли, так и сделаю, - ответил Винтер Хезеру и, повернув свою лошадь в сторону, направился к повозке.
***
Слим, которого никто так и не попросил «покататься», продолжал спокойно сидеть на козлах, и естественно, слышал весь разговор капитана и Гризли. Сперва сержант не хотел вмешиваться, но когда капитан выдвинул предложение сказать ребятам, что деньги остались у Армстронга, он передумал.

- Гризли прав, сэр, - не спеша произнес Баркли, слегка поворачиваясь к разговаривающим. – Не стоит говорить, что деньги остались на ранчо. Раз Боб начал мутить воду – это может перекинуться и на остальных. А если ребята поймут, что их обманывали – то проблем не избежать. Нужно либо разделить деньги, причем сделать это сейчас. Либо… отдать их рейнджеру и пусть передаст их первому попавшемуся представителю власти, как знак нашей доброй воли, - сказав это, Слим отвернулся и замолчал. А затем добавил, уже глядя не на командиров, а прямо перед собой. – Только во втором случае, боюсь, проблемы тоже будут…

Деньги как всегда вызывали споры и того и гляди могли стать причиной распри - раньше такого не бывало, ведь они считали себя солдатами, а теперь.. а что, собственно, изменилось. Колбэрн подумал несколько секунд и ответил гораздо громче, чтобы все, кто хотел его услышать - услышал.

- Я не вижу причин менять наши правила. Мы в походе. Зачем сейчас эти сотни долларов, индейцев подкупать? Деньги пока остаются там где и были всегда - у лейтенанта. И тратить мы будем их как обычно - на общие нужды. Когда поход закончится, каждый получит свою долю, как и планировалось. А уж дальше - вопрос личной совести каждого, оставить деньги себе, вернуть в банк или закопать в землю.

Распоряжаться награбленным у Колбэрна не было ни малейшего желания. Относительно собственной доли он пока не думал - деньги всегда волновали его очень мало, тем более, что капитан имел все основания предполагать, что из похода ему не вернуться.

- Сообщи это всем, кто не слышал.. если такие найдутся. А потом доложи, если у кого-нибудь возникнут возражения. Я с ними поговорю, - закончил он, обращаясь к Гризли, и снова огляделся в поисках Джорджии. Фургон был удивительно неудобен и не только тряской. Каждый мог незаметно приблизиться и подслушать разговор, не предназначенный для его ушей.

- Кто Джорджию ведет? - спросил он Слима, которому со своего места было куда удобнее увидеть ответ на этот вопрос. Вряд ли кобыла бежала одна. - Я хочу немного проехаться.

Как в дурном романе, не успел Август несколько минут назад задать Джо задачку "Что он будет делать, если увидит над холмом дым?" - как этот самый дым над тем самым холмом и показался, будто решил поиздеваться над рейнджерами. Сначала издалека было трудно понять, дым это, или просто раскалённый дневной воздух дрожит вокруг желтоватых камней. Что бы ни горело за холмом, ветер дул так, что дым не поднимался кверху, а прижимался к поверхности земли и расползался в разные стороны. Постепенно он дополз до самого высокого места возвышенности и стал виден с той стороны, откуда подъезжали Август и Джо.

С тропы, по которой тащился весь остальной отряд капитана Колбэрна, пока вообще не было видно ни дыма, ни Августа с Джо, ни даже этого конкретного холма.

- Всё просто, Джо, - объяснил МакЭлрэй. - Нас никогда не было много, но мы всегда были силой. И после войны янки распустили рейнджеров, потому что боялись этой силы. Мы знаем здесь каждый клочок земли и каждый, - он поднял палец, - каждый из нас - лучший из лучших. Мы воевали с Санта-Анной, выходя вдесятером против нескольких сотен - и выигрывая. У янки должны поджилки трястись, вообрази они, что рейнджеры вздумают взять реванш. Губернатор понимает, что без нашей силы и без нашего опыта хуже будет всем. Потому что мы знаем, за что воюем. Это наша земля, мы на ней выросли. И мы знаем, каковы тут индейцы, каковы мексиканские бандиты. У нас есть опыт. Янки решили, что они справятся сами. Но у них нет ни опыта, ни знаний, одна самоуверенность. И несколько последних стычек доказали это. Нам, рейнджерам, не надо объяснять, как и почему мы должны защищать этот клочок земли. А солдатам надо.

Может быть, Август был и несправедлив по отношению к армии США, но реально он видел, что рейнджеры могут сделать своими силами ничуть не меньше, если не больше. Однако, продолжить тему МакЭлрэй не успел, разглядев странную серую завесу, скопившуюся над холмом.

- Ну вот и дым! - сказал он, будто только этого и ждал.

Стерва почуяла мгновенную перемену настроения всадника, перестала скалиться на жеребца Джо и сорвалась в галоп раньше, чем Август успел ткнуть её шпорами. Не оглядываясь на Клинффорда, МакЭлрэй взлетел прямо на холм, но не доезжая вершины, соскочил с седла, и быстро взобрался наверх, таща Стерву в поводу и прячась за камнями. Осторожно заглянул за гребень. Отсюда он прекрасно разглядел ранчо и горящий рядом с домом сарай. Ещё не зная, что конкретно там происходит, МакЭлрэй обернулся в сторону Джо, махнув рукой.

- Скачи к капитану. Пусть его люди живо едут сюда. Я осмотрюсь пока...

* * *

Гризли отъехал от повозки, чтобы привести лошадь капитана. Её тащил в поводу Долхард. И как раз в этот момент с другой стороны подъехали Крис и Боб. При чём Боб увязался за Крисом чисто из любопытства. Делать пока было нечего, скучать Боб не любил, а на слова Чарли насчёт повышения пробросил быстро:

- По твоему, только лейтенантам нужны денежки? Смешной ты человек, Чарли! - и тут же ринулся за Винтером, словно испугался, что Хезер заедет ему по башке за шуточки.

Гризли с осёдланной Джорджией в поводу заметил приближающихся Винтера и Ходжеса и поспешил к капитану, опасаясь непонятно чего. Не иначе, очередного выяснения отношений капитана и Крисом. Заметив его торопливость, Долхард и Дженкинс резво направились за лейтенантом. И в один миг большая часть отряда собралась вокруг фургона.