- Хорошо, сэр! - сказал он, примирительно протягивая руку ладонью вперёд. - Пусть грабят богатые. Я, правда, всегда считал, что грабят бандиты и авантюристы, но пусть будет так, как вы говорите. Давайте разберёмся. - Он сцепил руки перед собой и перешёл на деловой тон. - Вот вы говорите: на Юге в войне были заинтересованы плантаторы и кучка торговцев, которые прорывали блокаду. Но прорывать блокаду будут те самые авантюристы, а не богачи. Их единицы, потому что ко всему прочему им нужно обладать изрядной смелостью и не бояться потерять голову. А что до плантаторов... - Нат почесал пальцем небритую щёку, и тут же наставил этот палец на фотографа. - Так здесь большая часть населения - это плантаторы, которые имели своих рабов. Даже самые бедные фермеры имели хоть десяток рабов, а уж откровенно нищие - хотя бы по два-три раба. Я знаю, я несколько раз служил на Юге до войны. Сам видел, как здесь живут и чем. Здесь болтались с пустыми руками и без рабов только последние пьяницы, которые работать не хотели. Так что сказать - "на Юге в войне были заинтересованы плантаторы, которые хотели сохранить своих рабов" - это всё равно, что сказать: "на Юге почти все кроме подзаборных нищих были заинтересованы в войне". Давайте пойдём дальше. - Нат не стал останавливаться, продолжив без паузы. - Теперь о ваших фабрикантах. Насколько мне известно, из-за разрыва с Югом и войны разорилось немало северных фабрикантов. Никаких железных дорог с 1861 по 1865 построено не было. Так что ваши рельсы и тому подобное были нужны разве что мистеру Шерману, чтобы завязывать из них "галстуки" на телеграфных столбах. Да и то, он предпочитал разбирать готовую железную дорогу, а не закупать у фабрикантов новенькие рельсы. И о вооружении: в начале войны нам в армию поступали большие партии немецкого оружия. Не нашего, сделанного на Севере своими фабрикантами, а немецкого! Никто и не скрывал даже, что паршивая Германия распродаёт свои арсеналы, потому что хочет перевооружить свою армию новым оружием, а старьё немцам просто жаль выбрасывать, поэтому они сбывают его нам. А вам поставляла оружие Англия! Я помню эту вожделенную мечту! - Нат снова засмеялся. - Заполучить в бою новенькую английскую винтовку вместо того немецкого дерьма, которым мы были вооружены! Так что может быть, фабриканты и нажились на оружии. Англичане, немцы. Но где эти наши северные фабриканты, которые хотели нажиться, и поэтому развязали войну? - Он развёл руками, ловко переставив кофейник, чтобы случайно не смахнуть его со стола. - О банкирах вообще не говорите. Куча банков разорилась из-за войны, как на Юге, так и на Севере. Вот и выходит, что ни у нас, ни у вас, ни фабрикантам, ни плантаторам, ни банкирам война была совершенно невыгодна. А выгодна она была авантюристам. Кстати, "богатый" и "авантюрист" - это совершенно разные понятия. Авантюрист может быть и богатым. Но зачастую он скорее беден, чем богат, просто обладает достаточной смелостью, чтобы поставить на кон свою жизнь и свободу ради перспективы нажить себе состояние. Таких людей не так много. - Нат откинулся было на спинку стула, но не удержался и присовокупил: - Кстати, сэр, вы помните, с чего началась война? С того, что южане напали на северный форт "Самтер". Южане! Стало быть, первый шаг был ваш.

Нат широко улыбнулся и снова развёл руками, будто давал понять, что не видит, как бы можно было возразить на его аргументы.

Нат - плантатор


А это - его конь

- Не забывайте, мистер Ганн, - фотограф почесал рукой щетину на своём подбородке, - что Самтер находился на нашей территории, а мистер Линкольн никак не хотел его отдать и даже посылал туда подкрепления. Что оставалось нам делать? Давайте представим на секунду, что форт Самтер находился бы на Севере, и был занят южанами. Что сделало бы правительство Линкольна в подобной ситуации чтобы убрать этот инородный орган? Несомненно атаковало бы его своими войсками, и войну тогда развязали бы северяне. Так что здесь, сэр, всё дело в географии и в неуступчивости мистера Линкольна, за спиной которого стояли богатые республиканцы. Конечно, прорывом блокады занимались авантюристы, однако вы забываете, что сами авантюристы контрабандные товары только привозили, а не продавали. Продавили их торговцы, которые при этом зарабатывали хорошие деньги. - Уайтинг сделал паузу, чтобы промочить горло пивом. - Теперь поговорим про плантаторов. Владели рабами на Юге действительно многие, у моего отца их было, к примеру, двое, вот только из-за пары негров никто под пули бы не пошел. Сохранить рабов хотели лишь те, у кого из было много, и у кого на этих рабах было построено всё хозяйство, то есть плантаторы. Следовательно, плантаторы были заинтересованы вести войну чтобы защитить свой образ жизни. К тому же, в случае победы Юга, плантаторы получили бы неограниченый доступ к западным землям. Думаю, поэтому определённая заинтересованность в войне у них была. - фотограф сделал ешё глоток пива и продолжил. - Несколько слов о фабрикантах. Разорились только те из них, у кого фабрика была основана на переработке хлопка, да и то часть из них с помощью банкиров смогла переорентировать своё производство на военные нужды. Большая часть фабрикантов наоборот существенно поправили свои дела на поставках в армию. Железные дороги во время войны, насколько я знаю, действительно не строились, но ремонтировать их на Юге для передвижения армий и подвоза всего необходимого, приходилось. Одни солдаты их ломали, другие восстанавливали, следовательно рельсы были нужны. Оружие у янки в начале войны действительно было иностранное, как впрочем и у нас, вот только очень быстро фабриканты снабдили вашу армию Спрингфилдами, Шарпсами, Спенсерами и прочим оружием. Пулю в эту ногу, сэр, - Уайтинг похлопал рукой по своей левой ноге, - я как раз получил из такого Спрингфилда. Таким образом, война была нужна богатым оружейникам. Пойдем дальше и поговорим про банкиров. На Юге банкиры разорялись, это правда, как разорились и те северяне, кто имел здесь до войны дела. Однако крупные банкиры-янки были заинтересованы в войне чтобы давать кредиты и получать прибыли от процентов. Вот и получается, - Уайтинг подвёл итоги своей речи, - что как раз северным богачам война была очень выгодна, а среди южан прямую прибыль от неё получили только торговцы и авантюристы, а плантаторы могли получить выгоду только в результате победы Юга.

Закончив говорить Уайтинг тоже широко улыбнулся.

- Вы говорите чепуху, сэр, - сказал он прямо. Впрочем, Нат всегда предпочитал говорить прямо то, что думает. - Вы не патриот. В сравнении с вами, я куда больший патриот Юга, чем вы. - Нат придвинулся к столу и заговорил жёстко и категорично: - Последние минут двадцать вы только и делаете, что ругаете своих соотечественников. Плантаторы вам не угодили тем, что лозунгами загоняют бедняков в бой... Сэр, я уже говорил вам, что воевал в Мексиканскую войну, вот как раз здесь, в Техасе. Однажды к отряду техасских добровольцев пришёл какой-то местный священник, и сказал прочувствованную речь, где говорил громкие слова о том, что техасцы должны отстаивать свою родину, что лучше смерть в бою, чем добровольное рабство, и так далее. Вот здесь, в этом самом Техасе, люди шли в бой, вообще не имея рабов! Когда Техас воевал за свою независимость, даже президент здесь жил в лачуге, не то, что все остальные люди. Но и он шёл в бой, наравне со всеми, и тоже, кстати, получил пулю в ногу, пусть даже не из спрингфилда, как вы. А тот священник, который говорил речь, на следующий день был убит в бою, в первых же рядах. И все запомнили и его речь, и то, как он погиб. Вот если бы он сказал речь, а потом отсиживался в кустах - тогда я бы сказал, что его речь ничего не значит. - Нат замолчал было, собственные слова всколыхнули в его душе старые воспоминания. Но он тут же снова заговорил, возвращаясь к настоящему моменту. - Вы говорите, что ваши богатые плантаторы лозунгами призывали защищать Юг, чтобы уберечь своих рабов. Но те же ваши плантаторы вкладывали свои деньги, формировали полки и вели их в бой, подставляя себя под те же пули, что и их солдаты. Я шёл по Югу с армией и видел, кто остался на ваших фермах и плантациях: только женщины и дети! Ни одного мужчины! Все они ушли воевать за вашу страну! И за рабов тоже, и за свой уклад жизни, и за дома, и за детей. А вы, выходит, согласны пойти только за сто собственных рабов, никак не меньше! За пару черномазых вы под пули не пойдёте. Но при этом вы именуете себя патриотом Юга!

И Нат стукнул кулаком по столу так, что кофейник подпрыгнул. Но мгновенная вспышка тут же прошла, и он спокойно откинулся на спинку стула.

- Вы тут битый час слово в слово повторяете мне то, что говорят в Вашингтоне, чтобы доказать, что южане не правы. Это что, патриотизм? - Нат разочарованно махнул рукой. - Я уж не говорю о том, что вы откуда-то взяли авантюристов, которые будут прорывать блокаду исключительно ради того, чтобы задарма отдать свои товары каким-то торговцам, чтобы те наживались. А о банкирах и заводчиках... Толку-то говорить, после того, что вы тут наговорили о южанах?

Нат - плантатор


А это - его конь

- Не вам судить о моём патриотизме, сэр! - закричал Уайтинг, размахивая кулаками, но затем опять сел за стол и перешел на более спокойный, но твёрдый тон. - О нём могут судить только те люди, с которыми я служил в одном полку, и которые прошли со мной почти всю войну. Среди них, между прочим, были и плантаторы, и они неплохо сражались наравне со всеми, проливая свою кровь за Юг. Разве я говорил, что плантаторы не были патриотами и сидели в кустах, только лозунгами призывая всех воевать? Разве они сейчас получили выгоду от этой войны? Если они и получили что-то от этой бойни, так это руины своих плантаций. Воевали они как из чувства патриотизма, так и с целью отстоять своё хозяйство, основанное на труде рабов, и об этой детали не стоит забывать. Сомневаюсь, чтобы они специально развязывали войну, но они больше всего из южан получали от её выигрыша, так и теряли в случае её проигрыша. Собственно говоря, только поэтому я вообще упомянул про их заинтересованность от участия в войне. Главными виновниками войны были северные богачи и южные спекулянты, а лозунги о патриотизме произносили многие люди как на Севере, так и на Юге, причем они были не только плантаторами. - Уайтинг вновь встал и произнес с обидой в голосе. - Последние двадцать минут я говорил вам одно, а вы понимали совершенно другое, цепляясь к отдельным деталям вроде рельсов или марок оружия. Если я буду дальше продолжать говорить, вы всё равно ничего не захотите понимать, поэтому я не вижу смысла вести этот разговор. К тому же, критиковать какие-либо мысли всегда гораздо легче, чем придумать что-нибудь самому.

Закончив говорить, фотограф повернулся и двинулся в сторону бара чтобы заплатить за еду и пиво.

Потом Уайтинг заявил, что воевали эти плантаторы "как из чувства патриотизма, так и с целью отстоять своё хозяйство". И это Нат только что сказал, когда перечислял, что люди и воюют за своё хозяйство, землю, дом, семью, рабов и прочее подобное. При этом мистер Уайтинг утверждал, что он только "упомянул" про заинтересованность плантаторов в войне, когда с самого начала разговора он много раз подчеркнул, что война была выгодна богатым плантаторам. Выходило, что Уайтинг либо не запоминает, что сам говорит, либо... делает это специально, стараясь запутать собеседника и отвлечь внимание от того, что сам же высказал раньше.

Ну, а уж когда мистер Уайтинг обвинил Ната в том, что это тот цепляется "к отдельным деталям вроде рельсов или марок оружия", всё стало совсем не смешно. Марки оружия перечислил сам Уайтинг, и даже похвастался, что ранен был именно из Спрингфилда. О железных дорогах и том, как выгодно каким-то там фабрикантам воевать, потому что они наживутся на поставке паровозов и рельс - тоже были слова Уайтинга, сказанные почти в самом начале разговора. И, кстати, Уайтинг так и стоял на своём, что тем, кто делает рельсы - война была выгодна. Получалось, что Уайтинг старается вернуть Нату его же слова, но доказать, что слова принадлежат совсем не тому, кто их произносил.

Ну, а уж последний "перл" Ната просто позабавил: "критиковать какие-либо мысли всегда гораздо легче, чем придумать что-нибудь самому", - сказал человек, которому какой-то солдат что-то где-то сказал, и он теперь это старательно повторяет.

Выходило, что Даниэль Уайтинг, вроде взрослый человек, дееспособный, сам прямо признавал, что мыслить своей головой не умеет, а повторяет слова какого-то другого солдата, вместе с которым сидел в лагере. Нату тут же пришло в голову, что солдат этот наверняка был провокатором Севера, чтобы деморализовать южан. Иначе откуда он мог так хорошо знать северные аргументы, которые выставлялись в газетах и передавались из уст в уста, чтобы доказать всему миру, что Юг не прав и на Юге нет патриотов, а есть лишь люди, которые "заинтересованы в том, чтобы вести войну" и "обманутые лозунгами бедняки, которых заставили воевать за выгоду богатых"? Прямо газетная фраза!

Нат прекрасно знал, что Юг не какую-то мифическую выгоду преследовал, а хотел отсоединиться в отдельное государство и не иметь экономической зависимости от Севера. Чтобы это понять, большого ума было и не нужно. Достаточно не слушать пропагандистские лозунги северян. Но этот молодчик, Даниэль Уайтинг, так хорошо обошёл истинную причину войны, прикрывшись газетными лозунгами, что Нат мог предположить, что сам Уайтинг является провокатором с Севера, которого наняли, чтобы деморализовать сопротивление на Юге. То, что он говорит, что воевал - это не факт, что он вообще где-то воевал. Сейчас любой прохвост может сказать, что он личный близкий друг генерала Ли, а проверить-то это нельзя.

Теперь Нат уже почти уверен был, что это именно провокатор, который либо провоцирует тут бунт, чтобы потом у Севера была причина ввести дополнительные войска и подавить этот бунт силой оружия и тем окончательно закрепить свою власть на оккупированной территории. Либо Уайтинг по указке северян хочет деморализовать южан, чтобы посеять сомнения в том, что они правы, и чтобы Северу было легче смирить население, не прибегая к оружию. Иными словами, доказать, что южане были "обмануты собственным правительством".

В любом случае, чем быстрее выпроводить этого Уайтинга из Городка, а ещё лучше, вообще из округа - тем лучше. Потому что он со своими провокациями пришёл - и ушёл, а всем остальным-то здесь оставаться и принимать на себя все последствия, которые будет иметь провокация продажного фотографа.

Нат вспомнил, как Уайтинг кидался на солдат и пытался их оскорбить, хотя отлично должен был понимать, что на людей оккупационного правительства даже смотреть косо не рекомендуется. Он явно провоцирует бунт. Правда, по счастью, провоцирует очень неумело. Здравомыслящие люди на такую провокацию не поддадутся. Зато поддадутся какие-нибудь бедолаги, у которых ума немного - и их убьют, повесят или бросят в тюрьму. А более умные начнут возмущаться и негодовать, потому что бросили в тюрьму их соотечествеников. В общем, в результате, даже неумелый провокатор может наделать много бед.

Нат сейчас смотрел в сторону стойки и размышлял о том, что "в случае победы Юга, плантаторы получили бы неограниченный доступ к западным землям". Слова казались ему странными, хотя возразить на них он не мог, потому что заселение Дикого Запада ещё не началось. Оно как раз и было ускорено результатами войны, когда большое количество южан лишались своей земли и вынуждены были идти на Запад в поисках новых мест. Иначе они не двинулись бы со своих хороших плантаций, и южных городов и домов с колоннами. Так что сказанное чуть ранее Уайтингом предположение, что "южным плантаторам" было выгодно воевать, чтобы расширить своё влияние на Запад, означало всё равно, что сказать: "им было выгодно воевать для того, чтобы всё потерять, а потом с новыми силами взяться за осваивание новых земель". Именно так и подумал Нат, и ещё больше уверился, что Уайтинг действует по чётко разработанной указке Севера и у него заранее заготовлены аргументы, чтобы выставить южан в как можно более дурном свете перед самими южанами. Заставить людей разочароваться в том деле, ради которого они умирали - что может быть лучше для того, чтобы сломить их дух?

Нат про грядущую эпоху освоения Дикого Запада пока ещё не имел представления. Но всё равно действия Уайтинга ему очень не нравились. "Надо будет сказать ребятам, чтобы не спускали с него глаз", - подумал Нат, наблюдая за тем, как фотограф расплачивается за обед.

Нат - плантатор


А это - его конь

Теперь, расплачиваясь за обед, он размышлял над тем, какой ему попался непонятливый собеседник. Сам Уайтинг вроде бы подробно изложил свои предположения на тему того, кому эта война могла быть выгодна, а мистер Ганн постоянно сбивал его с мысли. Фотограф не говорил о том, что это именно плантаторы развязали войну, он считал их жертвой северной агрессии, но жертвами, которые много теряли в случае поражения и много выигрывали в случае победы Юга. Поэтому, по мнению Уайтинга, война была им выгодна. Тем не менее, Ганн перевел разговор в сторону патриотизма плантаторов, хотя патриотизм был всего лишь следствием войны. Наоборот, когда Уайтинг намекнул о патриотизме, толкавшем идти людей в бой не из-за пары рабов, в то время как плантаторы шли в бой и в силу патриотизма, и из желания сохранить своих рабов, Ганн этого не понял. Уайтинг не говорил о том, что это именно плантаторы лозунгами загоняли людей в бой, сказав что это делают богатые, однако Ганн почему-то так решил. Фотографу было очевидно, что оружие необходимо для войны, и поэтому тот, кто его делает всегда получает выгоду, однако Ганн воспринял это на свой манер, вспомнив про немецкое оружие, имевшее хождение только в самом начале войны и быстро снятое с вооружения. Так обстояло дело и с рельсами, которые по мнению Уайтинга должны были использоваться для ремонта железных дорог, однако Ганн вспомнил про поход Шермана, хотя поход этот должен был вызвать у южан потребность в рельсах.

Выходя на улицу, Уайтинг решил больше никому не говорить о своих взглядах и подозрениях, иначе его опять могли неправильно понять.