___________________________________

Доктор Флетчер между тем осознавал в своём кабинете, что на другой ответ от Стюарта рассчитывать было бы весьма наивно. И всё-таки боль за сына не давала ему отступить просто так. Весь мир мог заниматься чем угодно, воевать, праздновать, веселиться, сходить с ума - это старшего Флетчера сейчас не касалось. У него были дела поважнее.

- Выбрался... - повторил он. - Хорошо, что выбрался. Упрямец! С таким характером ты мог бы многого добиться. Гораздо большего, чем добился я.

Он слегка ткнул сына пальцем в грудь и отступил к столу, пряча глаза и для этой цели срочно отыскивая свои очки. Потом обернулся и заявил категорично:

- Но ты всё равно останешься в этом доме до тех пор, пока не поправишься окончательно! И я лично прослежу, чтобы ты соблюдал все мои указания. Не хочешь быть врачом - пусть будет так. Но мне ты не можешь не подчиняться. Потому что я - врач. И потому, что я - твой отец.

Сестра держалась совершенно невозмутимо и молчала так долго, что казалось она уже забыла и об Аллане и об их разговоре, но внезапно, будто проснувшись, поднялась с дивана и направилась к окну. Постояла там, глядя на струи дождя, поливающие мостовую и на капли, быстро бегущие по стеклу, и наконец, произнесла:

- То что ты сейчас сказал, Аллан, даже обидней, чем твое пренебрежение таким вопросом, как равенство между мужчиной и женщиной в современном государстве. Это говорит о том, что ты не воспринимаешь меня всерьез, смотришь, как на пустоголовую девчонку, не способную отвечать за свои слова. И провокация твоя меня не слишком волнует. Я не хотела заводить этот разговор сейчас, но если хочешь, приведу лишь один пример, просто для того, чтобы ты понял - я не просто так рассуждаю о "высоких материях". - Делия обернулась к брату и посмотрела на него очень серьезно, даже немного печально, словно впервые разглядев в нем жестокость и не желание считаться с ней, как со взрослым человеком. - Возьмем тебя в качестве примера- хотя нет!- не тебя, а нашего маленького Лафайета. Вот он сказал, что не хочет быть врачом. Не хочет! То есть, он может избрать себе любую профессию, какую захочет. Ну, разумеется, при условии нужных способностей и материальных возможностей. Не хочу врачом - не буду, хочу адвокатом - ради бога! А теперь возьмем меня или Мэри, или Луизу. Кем же мы можем стать? Ответь мне, Аллан! Ты у нас врач и папа - врач. Сколько врачей в Бостоне? И сколько среди них женщин? А может, в Америке женщин-адвокатов пруд-пруди? Или любая девушка может пойти выучиться на репортера и стать профессиональным журналистом? А теперь вопрос о том, для чего людям нужна профессия? Ты можешь мне сказать, братишка?

Делия, прищурившись, с нетерпением ждала ответа.

- Вы все спорите, - беззлобно констатировал Лаф, слегка задыхаясь от быстрого бега. Он уже выполнил поручение тетушки и теперь с интересом прислушивался к разговору.

Едва получив разрешение от миссис Флетчер, Тиркли тут же сорвался с места, разумеется, полностью проигнорировав замечание Алана насчет дверей и кухарки. Правда, в этот раз его забег закончился благополучно – он никого не сбил с ног и ничего не свернул. Правда, без шалостей все же не обошлось - передав распоряжение об обеде, Лаф тут же отщипнул от стоящего на столе пирога кусочек глазури, прихватил из вазочки печенье и под возмущенный вопль кухарки вскочил наружу. У кабинета он слегка притормозил и прислушался – судя по доносящимся оттуда звукам, разговор дяди и кузена все еще продолжался. Разочарованно вздохнув, Тиркли побежал в гостиную. Он успел расслышать лишь обрывок речи кузины, на который, собственно, и отреагировал.

- Не понимаю, почему ты возмущаешься, Дэл, - сказал Лаф, со всего размаху приземляясь на стул, - зачем какой-то девушке учится на адвоката или журналиста? Когда она выйдет замуж – у нее будут дети и прорва работы, - заключил он глубокомысленно и откусил от украденного печенья солидный кусок.

Алан сам понимал, что завёлся, но и в его характере была значительная часть упрямства и непримиримости. Сдержав себя, он встал, подошёл к Делии и положил руку на плечо сестры.

- Дел, милая! Вы, женщины, ограждены от той мерзости, в которой копаемся мы, мужчины. Неужели по-твоему это как-то ущемляет твои права? Посмотри на мать. Нас никого на свете бы не было, если бы вместо того, чтобы быть нам матерью, она пошла бы на передовую, начала носиться в поисках сенсаций или встала бы резать чьи-то конечности.

Миссис Флетчер уже несколько минут прислушивалась к разговору Алана и Делии и наконец не выдержала.

- Прекрати, Алан! - сказала она строго. - Ты ведёшь себя жестоко. Твоей сестре незачем знать подробности твоей профессии. Лаф! Спасибо, что сходил на кухню. Но не таскай пожалуйста больше сладкое без спроса. Сейчас доктор Флетчер закончит с осмотром и мы будем обедать.

Ей очень хотелось, чтобы разговор в кабинете наконец закончился.

___________________________________

Знал бы доктор Флетчер, о чём дискутируют его дети!... Но он сейчас был слишком сильно занят Стюартом.

- Хорошо, - сказал он, окончательно спрятавшись за очками. - Я подозреваю, что ты и будешь появляться здесь только после того, как получишь очередную рану или заболеешь. Это хорошо, потому что это - твой дом, где тебя примут, что бы с тобой ни случилось. Но не забывай, сын: твоя мать переживает за тебя и она - не вечная, однажды ты можешь не застать её... Теперь пойдём.

Доктор Флетчер повернулся к двери, не собираясь больше спорить. Во всяком случае, сейчас. Да, его сын предпочитал любое другое место, пусть даже самое опасное, даже такое, как Андерсонвилль, лишь бы не оставаться дома. В какой-то мере доктор Флетчер был даже горд, что не обиделся на подобное пренебрежение семьёй и домом. Он просто взял Стюарта за локоть и легонько потянул за собой.

- А ты уверен, что мы этого хотим? Кто тебе сказал, что мы благодарны мужчинам за то, что они лишили нас выбора как и на что тратить свою жизнь, отняли у нас возможность решать собственную судьбу, посчитали, что у нас нет права на личную свободу? И ты не ответил на мой вопрос; я спросила, для чего человеку нужна профессия. А нужна она для того, чтобы он мог обеспечить свое существование. Сам! Это дает человеку уверенность в завтрашнем дне, помогает ему принимать самостоятельные решения, когда человек способен обеспечить себя, он независим от других. А опека, навязанная против воли, даже если она продиктована самыми лучшими побуждениями - это рабство, Аллан. Неужели ты этого не понимаешь?

Делия говорила горячо и страстно, но ни разу не повысила голос и не перешла на свою излюбленную манеру, когда колючими "шпилечками" или ядовитыми словечками хлестала собеседника не хуже плети, а порой не только его обижала, но и могла откровенно оскорбить. Но сейчас, Делии нужно было постараться донести свои мысли до брата, до человека, которого она любила и именно поэтому хотела, чтобы он ее понял.

- Посмотри на меня, Аллан, на Мэри, на Луизу. Мы все находимся на содержании. Сейчас у отца, потом перейдем с рук на руки к мужу. Ты думаешь- это приятно, ощущать себя содер...,- Делия вдруг вспомнила о присутствии в комнате Лафа и, кинув на него быстрый взгляд, поправилась: - быть на содержании? Почему, ты думаешь, я не спешу выходить замуж? Да просто я не уверена, что мой будущий супруг станет относиться ко мне с уважением. По нашему законодательству, жена - это собственность мужа. Собственность, Аллан! Он ей безраздельно владеет на законных основаниях, как мы вот этим...,- Делия пренебрежительно потрепала рукой оконную портьеру, - или вот этим, - с раздражением пнула мыском туфли низенький пуфик, отчего тот опрокинулся и проехал по вощенному полу почти до двери. - А с вещью можно поступать как угодно. Можно бить, можно унижать, можно не считаться с ее желаниями. Куда она денется? Денег у нее нет, работы нет, а закон на стороне мужчины. Ты можешь гарантировать, что мой будущий муж понимает слово " забота" так же как ты или папа, а вдруг он начнет распускать руки, тем более, что закон ему это позволяет?

Делия шагнула к брату и доверчиво уткнулась лицом в его грудь:

- Меня страшит вот такая жизнь, братишка, а вовсе не те ужасы, которые ты мне перечислил. Женщина бесправна, и что бы ты не говорил, а одностороннее право пользоваться свободой ни к чему хорошему не приведет.

--------------------------------------------------------------------

Алан обнял сестру, совершенно растроганный её искренним страхом. Он с удовольствием ампутировал бы голову тому, что подсовывает его сестре идиотские книжки. Но сейчас был неподходящий момент, чтобы высказывать мысли вслух. А вот что сказать, чтобы объяснить Делии, на сколько она заблуждается, старший сын доктора Флетчера не знал. Но на помощь ему неожиданно пришла мать.

Миссис Флетчер не выдержала и наконец подошла, мягко но настойчиво повернула дочь к себе и сама её обняла.

- Делия, девочка моя! Разве кто-то заставляет тебя торопиться с выбором? Ты найдёшь мужа, который будет уважать и понимать тебя. - Миссис Аврора имела свои собственные убеждения, которые до этого никогда и не высказывала вслух, но сейчас в них явно была необходимость. - Я же нашла. И благодарна вашему отцу за то, что именно он был рядом со мной все эти годы. И подарил мне вас всех. Пойми, девочка моя: их забота о нас - это их благодарность за то, что мы хорошо выполняем нашу работу. Это не одолжение, и не личная блажь, потому что мужчина обязан платить женщине заботой точно так же, как ему самому обязан платить деньги и заботиться о нём тот, на кого он работает. И только от нас, женщин, зависит, какими будут мужчины. Мы их воспитываем. А если ты будешь работать, как мужчина и тебя всё время не будет дома, кто будет заниматься воспитанием твоих детей? Без нас из них действительно вырастут такие люди, которые способны поднять руку на женщину или нет уважать её. Потому что только мы можем объяснить им, чем они нам обязаны и за что они нас содержат. Ваш отец принадлежит мне точно так же, как я принадлежу ему. И ни его, ни меня, не оскорбляет и не пугает такое положение.

Миссис Флетчер недоумевала, откуда у Делии подобные мысли и не смогла увязать их с чтением некоторых книг, просто потому, что сама ничего подобного не читала. У неё просто не было времени на чтение. Всё, что было - она отдавала детям.

- Не бойся, Дэл, - Лаф подошел к кузине и ласково погладил ее по плечу, - пусть только кто-нибудь попробует тебя обидеть, я его так вздую – мало не покажется, - очень уверенно пообещал он.

Надо сказать, что многого в беседе Делии и Алана он не понял. Но превращение кузины из язвительной командирши в испуганную и беззащитную женщину порядком обескуражило маленького Тиркли. И если прежнюю сильную Делию он мог злить и дразнить, то нынешнюю ранимую и слабую ему хотелось защитить. Этим и было вызван его непривычно мягкий поступок.

Она искала понимания, а получила жалость, надеялась заставить их по-другому взглянуть на роль женщины в современном обществе, а услышала, что быть рабом не так уж плохо. Делия смотрела на мать, на женщину, которую любила, уважала, которая ее родила и воспитала, была рядом все эти годы, но как оказалось, совсем ее не понимала. Несмотря на родство, мать и дочь, словно две планеты вращались по разным орбитам.

Чувствуя как в ней закипает злость и раздражение, а из горла рвется крик от сознания собственного бессилия, Делия осторожно разняла материнские объятия и отошла прочь. Она кусала губы, стискивала пальцы, чтобы только сдержаться, чтобы не начать топать ногами и не обрушиться на мать и брата "карающим мечом". Она сожалела, что еще молода, неопытна и не способна донести свои мысли до разума других, что будь на ее месте миссис Кэйди Стэнтон, она бы нашла и нужные слова и правильные аргументы.

Понимая, что мать и Аллан с полным недоумением смотрят на то, как она вышагивает по комнате, задевая широкими юбками углы диванов и кресел на своем пути, Делия остановилась, глубоко вздохнула и произнесла, стараясь чтобы голос звучал спокойно:

- Спасибо, мама, наверно, по-своему Вы правы, но я говорила совсем о другом. Дело вовсе не во мне - себя я привела только в качестве примера- и не в моем замужестве, и даже не в моем будущем муже. Все это детали, поймите. Речь шла о свободе. Может быть, тот кто никогда не знал что это такое, воспитан в неволе, не хочет никакой свободы, боится ее и не понимает для чего она нужна. Некоторые считают, что иметь хозяина - это совсем не плохо, он заботится о том, что ты ешь, решает что ты будешь носить, с кем, как и когда общаться. Мужчины пишут правила и устанавливают законы, а женщинам остается лишь безропотно подчиняться. Я не хочу обижать Вас, мама, но отец НЕ принадлежит Вам как Вы принадлежите ему. Вы принадлежите ему по закону, а он свободен!

Делия вдруг остановилась возле Мэри. Та скромно и незаметно сидела на стуле и вышивала очередную салфетку или платок, в разговоре она не принимала участия, да впрочем ее, похоже, он ее вообще не занимал.

- Вот кого надо жалеть!- Делия указала пальцем на сестру. - Такие женщины, как наша Мэри не способны ни отстоять свои интересы, ни защитить себя или своих близких. Она тиха, скромна и безответна. Да попади она в руки какому-нибудь мерзавцу, он ее в два счета сломает! А она будет терпеть, потому что так воспитана, потому что знает, муж- ее хозяин, а с точки зрения закона, если он недоволен, значит она исполняла свои обязанности не должным образом. Да и у кого она станет искать защиты? У тебя Аллан? И что ты сделаешь? По закону отец и мать передадут права на свою дочь ее мужу. После свадьбы она и все что ей принадлежит, даже наследство, будет принадлежит ему. Вот для чего нужен закон о равноправии. Надо добиться чтобы женщина перестала переходить из рук в руки, как какой-то неодушевленный предмет. Пусть любая из нас сможет выбирать себе спутника жизни по своему желанию, а не по необходимости или чужой воле, чтобы в случае развода, имела возможность содержать себя и своих детей и не бояться, что останется без крова и средств к существованию.

Не глядя больше на Мэри, которая за все время пламенной речи сестры не поменяла ни позы ни выражения лица, словно даже не слышала ее, Делия прошла к дивану, на котором сидела до начала разговора, бережно взяла в руку книжку и добавила:

- А я вообще не собираюсь выходить замуж. Мне не нужен хозяин, каким бы добрым и справедливым он не был. Я хочу жить самостоятельно, работать, зарабатывать деньги и быть свободной!

- Может быть, я не так хорошо образована, как ты, Делия, и не прочитала такое большое количество книг. Но я вижу своими глазами, что феминистки - они всегда всех оскорбляют и унижают, оскорбляют тех, кто не думает так, как они. И я не хочу быть с вами, быть с такими, как вы, для которых главная задача - задеть и оскорбить другого. Если в вашем понятии свобода - это право беспрестанно делать больно другим людям - то мне не нужно такой свободы. И я не хочу жить среди таких "свободных" людей.

Она всё это сказала негромко и очень спокойно. И её совершенно не колебали волны возмущения Делии.

В это время стукнула входная дверь и послышались голоса на лестнице. Вернулись Майкл - средний сын доктора Флетчера, и Ричард - его племянник. Приблизительно одного возраста и одних интересов, они почти всегда были вместе. Входя в комнату, Майкл тут же подошёл к матери и поцеловал её руку.

- А мы слушали проект мистера Доусона о строительстве новой больницы, - сказал он, и тут же почувствовал, что в комнате что-то не так. - Что случилось? - спросил он.

Прищурившись, он разглядывал Делию. И гадал, как она могла так жестоко оскорблять своих родителей и сестру. Нет, Алан был далёк от того, чтобы осуждать Делию. В том, что она говорила и как себя вела, виновата была не она сама. Но разговаривать с ней сейчас было абсолютно бесполезно. Как врач Алан знал, что на такой "острой стадии" болезнь можно вылечить только очень радикальными средствами. Но прежде, чем лечить, стоило хорошенько подумать. Осторожными объяснениями, равно как требованиями и наездами, можно сделать только хуже. Сестра окончательно упрётся и придёт к выводу, что её никто не понимает и разговаривать бесполезно. Поэтому он предпочёл перевести на другую тему.

Неожиданный монолог Мэри Алана не удивил. Он всегда знал, что тихоня-Мэри на самом деле в своей доброй и мягкой душе имеет твёрдый стальной стержень. Она была гораздо сильнее впечатлительной Делии. Просто мало кто об этом задумывался. Ну что поделаешь, настоящая сила иногда бывает скрыта под одеянием скромности.

- Мы как раз ждём, когда папа наконец вынесет свой вердикт насчёт состояния его здоровья, - добавил Алан, пока его родной и двоюродный брат здоровались с матерью и сёстрами.

Миссис Флетчер ничего больше не сказала. Да, она была оскорблена и не понимала, чем заслужила такое неприятие со стороны дочери. Но склонна была отнести это на свой счёт. Раз Делия не видела очевидных вещей, значит, родители вовремя не объяснили ей, даже не смогли дать понять, в каких они отношениях между собой. Миссис Флетчер не могла не пожалеть своего ребёнка. Поэтому потрепав по щеке Майкла и улыбнувшись Ричарду, она подошла к Делии и взяла её за руку.

- Детка, тебя никто не будет неволить, поверь мне, - сказала она мягко. - Не огорчайся, со временем ты всё поймёшь. Поговорим об этом потом.

Она оглянулась, высматривая Лафа. В гостиной собрались почти все, кроме главы семьи и младшего сына и миссис Аврора решила, что действительно пора подумать об обеде.

Появление в гостиной двух братьев, немного разрядило напряженную обстановку и Делия была рада прекратить этот тяжелый разговор, тем более, что он превратился в совершенно бесполезное сотрясание воздуха. Внезапную тираду тихони-Мэри, которую Делия только что привела в качестве примера послушной и безответной жертвы любого негодяя, она пропустила мимо ушей. Ничего другого ожидать не приходилось: можно оказаться в зависимом положении и искать выхода, но рожденный с менталитетом раба никогда не захочет освободиться.

Коротко поприветствовав Майкла и Дика, девушка села на диван и погрузилась в книжку.

Спор взрослых был скучен, печенье было съедено, доктор со Стюартом и не думали появляться, так что Лаф затосковал.

Безделья ради он решил проверить свои сокровища, которые всегда носил с собой. Правда, засунув руку в карман, Тиркли тут же обнаружил пропажу самого драгоценного, что у него было на данный момент – алебастрового шарика.

В беспокойстве, Лафайет стал судорожно вспоминать, где он мог его обронить ценную вещицу. После нескольких минут тягостных раздумий он сообразил, что площадь поисков будет довольно велика и будет включать в себя весь дом доктора Флетчера, сад, прилегающую улицу, крышу соседского дома… в общем, все те места, которые маленький Тиркли посетил за последний час с небольшим. Но как настоящий оптимист, Лаф начал поиски именно с гостиной.

Пользуясь тем, что на него никто не обращает внимания, он юркнул под небольшой столик, стоящий возле шкафа и присмотрелся. Под шкафом что-то белело. «Шарик!», - тут же решил Лаф и потянулся за ним. Увы, в погоне за желанной вещицей он случайно пихнул ножку туалетного столика, да так неудачно, что стоявшая на нем фарфоровая ваза потеряла равновесие и стала падать.

- Ну-ка, вылезай оттуда, - скомандовал он, потянув Лафа примерно с тем же усилием, с которым из грядки вытягивают морковку. - Что это вы там делаете, сэр?

Только вытянув Лафа из-под стола полностью, доктор Алан поставил вазу на место. Оглядев свою добычу (и не разжимая пальцев на его ухе), он с сомнением покачал головой.

- Может быть, не будем дожидаться, когда дядя тебя выпорет? Я бы мог сделать это прямо сейчас. - Алан никогда не поднимал руку на тех, кто младше и слабее, ему вполне хватало впечатлений от родного госпиталя, в котором доктору Алану, как хирургу, часто приходилось делать больно. Но ухо он всё-таки пока не отпускал. Это было то минимальное воздействие на кузена, которое доктор Алан мог себе позволить. Так что угроза его ничего кроме слов не содержала. - Что за важные исследования вы, сэр, производили под тётиным столом, так что чуть не уничтожили самый дорогой предмет этой гостиной? - спросил он, делая серьёзное лицо.

Делию Алан решил пока больше не трогать. Хотя про себя и постановил, что непременно разберётся со всеми её книжками и, по возможности, с теми, кто их пишет. Феминистки Алана не интересовали ни с какой стороны, у него своих забот хватало. Но он не мог допустить, чтобы его сестре до такой степени накрутили мозги. Он даже решил, что нужно будет перечислить Делии, где и как любая женщина может честно зарабатывать себе деньги и уважение, но оставил до лучших времён. В любую минуту могли пожаловать отец со Стюартом. А доктор Флетчер-старший вообще неизвестно как мог среагировать на прокламации своей дочери. Не хотелось, чтобы он ещё и с Дел поссорился.

Миссис Флетчер уже хлопотала вокруг стола, указывая прислуге, как лучше расставлять приборы и раскладывать салфетки. Рик с Майклом горячо обсуждали приезд младшего брата. Так что можно было продолжать увлекательный диалог с юным Лафайетом.

- Так на чём мы остановились? - переспросил Алан кузена.

- Я нечаянно, - тут же ответил Лаф и покосился на ненавистную вазу. «Зачем ставить такие дорогие вещи в места, где их могут разбить»? – недовольно подумал он.

Тиркли уже почти достал ту белую вещицу, когда ухо вспыхнуло такой знакомой болью – его опять куда-то потащили и стали допрашивать. Сначала он жалобно взвыл, но, услышав угрозу Алана, тут же притих и стал соображать. Перспектива двойной порки от кузена и от доктора его прельщала мало.

- Я всего лишь доставал из-под шкафа свою вещь и случайно задел столик, - сказал Лафайет невинным тоном, - за что меня наказывать?

--------------------------------------------------------------------

Алан оставил ухо кузена в покое и улыбнулся вошедшим.

- Ну, по крайней мере, мы поужинаем вовремя, - объявил он.

Миссис Флетчер, едва отец с сыном вошли в гостиную, прижала руки к сердцу и с тревогой смотрела на обоих. Но спокойствие младшего сына передалось ей. Судя по всему, новой ссоры не состоялось, а прежняя временно отставлена в сторону.

- Вот и хорошо, - сказала она, быстро беря в руки и себя, и руководство. - Пора садиться за стол. Стюарт! Давай, я сама провожу тебя на твоё место.

Она спешно вцепилась в руку сына и повлекла его к столу. Она уже заранее спланировала, куда его посадит, чтобы он был поближе к ней. Она так искренне радовалась, что он жив, что он приехал и что они с отцом не рассорились окончательно, что наверное производила слишком много ненужных действий. Ей совершенно необязательно было пододвигать тарелки, чтобы они стояли как можно ровнее, трогать спинку стула, будто Стюарт сам не в состоянии понять, что стул нужно отодвинуть, прежде чем на него сесть. Но миссис Аврора совершенно не боялась показаться смешной или излишне суетливой. Сегодня никто не мог отобрать у неё её радость.

Алан только усмехался, поглядывая на мать, отца и Стюарта. С его точки зрения мужчины правильно сделали, что отступились хотя бы на время от своих разборок. Правда, до чего они договорились и с чего это доктор Флетчер сделался таким податливым, Алан не знал. Поэтому не торопился делать выводы.

- Иди на своё место, Лаф, - сказал он кузену. - И веди себя тихо.

___________________________________

Доктор Флетчер привычно занял своё место во главе стола, позволив жене делать всё, что ей вздумается. Доктор был на столько сосредоточен, что едва кивнул остальным детям и племянникам и уж точно не взглянул на Лафа, хотя обычно никогда не обходил его своим вниманием. В какой-то мере Джозеф Флетчер ощущал себя виновником всей кутерьмы, которая поднялась вокруг Стюарта. К тому же, у доктора всё ещё стояла перед глазами та газетная статейка про Андерсонвилль со всеми его ужасами. А заодно - вид собственного сына со всеми его выпирающими после перенесённого голода и болезней костями и шрамами.

Дождавшись, когда наконец все рассядутся, доктор Флетчер привычно сложил руки перед собой, опустил голову и произнёс, негромко и медленно, изменяя привычные слова и наполняя молитву новым смыслом:

- Возблагодарим Создателя нашего за пищу и кров, которые он даёт нам, и за то, что Он вернул в нашу семью... хотя бы на время, сына и брата нашего. За то, что провёл его сквозь огонь и воду, и все ужасы этой кровопролитной войны, и препроводил к родному порогу, и дал нам всем возможность принять его в наши объятья и радоваться тому, что он жив. Аминь.

На душе слегка полегчало и доктор Флетчер поднял голову, оглядев всё своё немалое семейство.