- Что вы такое говорите? - слова вырвались сами, женщина не успела даже сформулировать мысль. - Совсем недавно вы утверждали, что моя дочь... что вы хотите на ней жениться. - Всё-таки с точки зрения миссис Смит это было бестактно - напоминать человеку о том, чего она сама его лишила, не объяснив причин. Она смутилась и это помешало ей помыслить здраво над словами мужчины. - Послушайте, вы совершенно меня не знаете. И я не могу просто взять и уехать, никого не предупредив, не переписав ранчо на свою дочь...

Она наконец сообразила, что подобными словами вроде уже наполовину соглашается с предложением, которое прямо ещё не прозвучало. Пришлось спешно и глубоко вздохнуть, чтобы взять себя в руки, и только после этого продолжить:

- Вы хотите, чтобы я стала вашей женой?

- Конечно, - кивнул Грегорио, продолжая всё так же, не отрываясь смотреть на миссис Смит. - Все проблемы решаемы - доверенность на ранчо и скот можно оформить в Мексике и отослать по почте. Вы же оставили где-то свою дочь. Я не спрашиваю, где и у кого. Но вы доверяете этому человеку. Так вот и напишите на него доверенность, поскольку ваша дочь несовершеннолетняя.

Грегорио снова приподнял руку женщины и коснулся её пальцев губами.
Конечно, рассудок его ничуть не умолк, и очень недвусмысленно намекал, что жениться на юной девице, пусть даже дочери миссис Смит было бы в глазах его соотечественников престижнее. Другой, ещё более веский довод рассудка был всё про ту же проблему: шестнадцать бездетных лет. Но страстный темперамент Грегорио обычно заглушал доводы разума, как бы логичны она не были. А разуму потом только и оставалось, что логически объяснять все, что было сделано в порыве чувств.

Так вот, согласившись с вариантом Грегорио насчёт Анны, миссис Смит сразу же подумала о другом моменте: что если этот случай указывает ей самой на то, что она обязана взять на себя такую ответственность и выйти замуж за мексиканца ради него самого? Если он действительно готов ради семьи бросить своё рискованное занятие, что это как не указание ей, миссис Смит, что она обязана это сделать? Если Рамирес не обманет и действительно бросит конокрадствовать, она сможет спасти его. Может быть, именно поэтому всё, что происходит, сложилось именно так и Рамирес наткнулся на их ферму, а теперь вернулся и пригнал обратно коров именно в тот момент, когда она сама всё ещё была на ферме. Что если она не согласится - и для Грегорио будет потерян этот шанс? А что, если этот шанс для него - последний?

Нет, миссис Смит была далека от мысли, что ею движет Провидение. Но она верила, что ничего в этой жизни не происходит просто так. К тому же, как большинство женщин, продолжала заблуждаться, считая, что может перевоспитать мужчину так, что он изменится. Но и тут она могла сама себя оправдать: Рамирес не походил на других мужчин, например на её мужа. Он сам признавал, что не прав, что живёт неправильно, что ему нужен какой-то стимул, чтобы начать жить по другому.

И всё-таки, несмотря на явную симпатию к мексиканцу, миссис Смит не так просто было решиться сказать "да, я поеду с вами!" Поэтому она сказала в некоторой задумчивости:

- Я не могу просто так уехать с вами. Мне нужно предупредить моих родственников в Сан-Антонио, иначе через пару дней они начнут меня искать. И как бросить всех этих коров без присмотра? Тут кроме меня никого нет. То есть, я не думала, что они снова здесь окажутся.

Она смотрела на Рамиреса как на человека, который умеет всё предусматривать и сейчас по меньшей мере выдаст ей решение этих мелких житейских проблем.

- Вы можете написать письмо с дороги и предупредить о своём отъезде, а мы отправим его из первого же городка, который нам встретится по дороге. Скот, я думаю, не требует какой-то особой заботы. Ведь он раньше пасся у вас на вашей земле, на ваших пастбищах. Вакеро отгонят его на какое-нибудь ваше пастбище с хорошем водопоем. Коровы вполне могут там провести несколько дней без особого надзора. К тому же, почти весь ваш скот клеймёный - даже если несколько коров отобьются от основного стада - их всегда можно будет найти.

Грегорио не смущало присутствие других мексиканцев поблизости. Все они были простые пастухи, и большинство из них английским языком не владела. Те несколько человек, которые могли произнести или понять по-английски тот минимум, который необходим для перегонки скота в другой стране, не могли разобраться в тонкостях беседы Грегорио и миссис Смит. Сейчас вакеро с удовольствием распивали кофе и поглощали угощение миссис Смит и собственные припасы.

Будет ли? И на сколько всё-таки разумно с её стороны доверять Рамиресу? Но ведь до сих пор он при ней ни разу не соврал и не пообещал того, что не сделает. Деяния человеческие - самая лучшая рекомендация. Правда, миссис Смит была уверена, что мало кто разделит её оптимизм. И родственники, и знакомые, и даже её собственная дочь скажут: "Она сошла с ума и сбежала с этим мексиканским бандитом". Что же, иногда и такое бывает. К тому же, миссис Смит всегда считала, что нужно не слухи слушать, а своё собственное сердце. И свою совесть. А совесть ей говорила, что она не может отвернуться от Рамиреса и даже не попытаться сделать из него честного человека. Он сам пришёл, и в этом было что-то символичное.

Женщина вздохнула и приняла наконец решение. С её точки зрения правильное.

- Хорошо, - сказала она, глядя в лицо мужчине. - Я верю вам и поеду с вами в Мексику. - А потом она чему-то улыбнулась и добавила: - Вы даже не спросили до сих пор, как меня зовут. Но почему-то я вам верю.

- Да, конечно, - согласилась она с предложением поесть, хотя есть женщине совершенно не хотелось. Но чтобы не огорчать гостя, она взяла кружку с кофе и сделала глоток. А потом повторила почему-то: - Возможно... Наверное, вы сомневаетесь в том, правильно ли поступаете. Скажите! - Она отставила кружку и сама на этот раз взяла мексиканца за руку. - Скажите мне, почему вы приняли такое решение? То есть, почему вы решили, что я вам подойду?

Хотя, возможно миссис Смит сейчас больше волновали другие вопросы. Вполне логично поинтересоваться, почему это он решил на ней жениться. Грегорио прекрасно помнил тот момент, когда он первый раз обратил на неё внимание. Нет, не в недостроенном доме Смита, когда схвативши её дочь, он решил прихватить и мамашу тоже. А тогда, когда он первый раз заговорил с ней.

- Там, на берегу реки, за камнями... Когда я попросил, а вы выполнили мою просьбу и отдали свою одежду... - произнёс Рамирес. - Тогда у меня первый раз возникло чувство, что я решил жениться не на той женщине. Но вопреки этому чувству, я всё же решил не отступать и всё равно жениться на Анне.

Рамирес помолчал немного, потом продолжил:

- Честно говоря, я никогда не спрашивал своего брата, намерен ли он жениться на вас. Скорее всего - нет, иначе, он бы хоть что-то сказал об этом. - Грегорио опять на секунду прикрыл ладонью глаза и тихонько засмеялся. Потом убрал руку и посмотрел на женщину очень серьёзно. - Но мне хотелось, чтобы вы остались со мной в доме, там, в Мексике. Чтобы хотя бы просто жили рядом. - Он помолчал немного. - Меня... поразил ваш характер... Я не знаю, как правильно сказать... То есть то, что вы говорили там, на берегу... Нет, я не знаю, как правильно сказать... Для меня это - чужой язык... - Грегорио явно подбирал слова и никак не мог справиться с этой задачей, чтобы объяснить, то, что хотел. - Мне показалось, что вы - как раз такая женщина, какая нужна мужчине.

Грегорио был немного в отчаянии от того, что никак не может объяснить свою мысль.
- Я... Наверное, вы правильно сделали, что ушли тогда ночью! Я собирался совершить неправильный поступок. Но я думаю, что теперь всё правильно! - выдохнул он.

А на небе, между прочим, была уже почти ночь. Только на западе оно было серо-желтым от недавно закатившегося солнца и пыли, витающей воздухе над засушливой прерией.
- Я бы выехал прямо сейчас. Но уже поздно. Да и пастухи не поймут такой спешки. Они же простые трудяги, а не разбойники - они не поймут, почему нужно ездить по ночам.

Конечно же, услышать, что она как раз такая женщина, которая нужна мужчине - это было неожиданно, потому что миссис Смит никто никогда ничего подобного не говорил. И это не могло не расположить её к Рамиресу ещё больше. Сейчас, в тишине вечера, сидя рядом на веранде и наблюдая как сгущаются сумерки, она почувствовала, что даже рада, что становится темнее. Почему-то миссис Смит показалось, что она непременно должна покраснеть, когда Грегорио сказал: "я думаю, что теперь всё правильно".

Может быть, у Рамиреса был обширный опыт и он попросту знал, что и как нужно сказать именно такой женщине. Но об этом миссис Смит не подумала. Она подумала о том, что если бы всё получилось, как он говорит, лучшего она не могла бы себе и представить. И это действительно шанс. Вот только на что? На счастливую семейную жизнь? На перевоспитание Грегорио? На то, что она больше не будет заниматься этой ужасной фермой? На то, что появится рядом человек, который будет сам решать проблемы и защищать её? Одно она знала точно: она доверяет ему и не боится. Поэтому миссис Смит снова протянула руку и погладила его по волосам. Ей хотелось, чтобы он понял, на сколько на самом деле она ему доверяет. Потому что доверие для неё самой было едва ли не самым главным определяющим фактором.

А вот любовь, по мнению миссис Смит, просто так не возникала. Она могла прийти после того, как люди поживут вместе и поймут, что действительно роднее друг друга у них никого нет. Таково было её убеждение. То, что говорил её разум.

- Тогда мне надо позаботиться о том, чтобы у вас был удобный ночлег, - сказала она. - Вам и вашим людям надо отдохнуть. И... простите, что мы ушли так, не предупредив. - Она не собиралась говорить причину, тем более, что сейчас считала это не важным. - Знаете, с вами легко говорить, потому что вы откровенны. Но... что скажет ваша мать? - спросила она, понимая, что наверное с его точки зрения это - его забота, которая её лично волновать не должна.

Грегорио заметил, что вакеро кучковались теперь в дальнем конце стола и даже говорили между собой вполголоса. Хотя они и не знали английского языка, но жесты Грегорио и миссис Смит, и тон, каким они разговаривали между собой были достаточно интернациональны.

- Не беспокойтесь о ночлеге: вакеро устроятся тут под навесом. А я всё равно не буду спать. Вам нужно собрать свои вещи - хотя бы самое необходимое. Будет лучше, если завтра мы выедем с рассветом. Но нужно будет ещё показать вакеро, куда им отогнать коров.

- Хорошо, тогда я соберусь сейчас, - сказала женщина, поднимаясь. - Возьмите в доме одеяло. Вам нужно хотя бы отдохнуть, если вы не хотите спать. Я покажу утром, куда лучше отогнать коров, здесь есть удобная низинка неподалёку. И ещё... - Женщина посмотрела на Рамиреса, хотя лица уже почти невозможно было разглядеть. - Меня зовут Долли. До завтра, сеньор Грегорио!

И она чуть отступила, намереваясь пойти в дом. Правда, Рамирес всё ещё держал её за руку и миссис Смит не спешила эту руку у него отнимать.

... Грегорио в Техасе был преступник. И если до сих пор его ещё не поймали с поличным, это не значит, что первый же представитель закона не будет жаждать его задержать до выяснения обстоятельств. А при задержании могут употребить любые меры. К тому же последняя стычка с рейнджерами на берегу реки ... Конечно, это тоже не доказательства вины: Смит и его работник убиты из самообороны. Но для того чтобы доказать это на суде нужны свидетели, а длинное судебное разбирательство неизвестно чем может кончится. Грегорио не верил, что техасский суд мог бы его оправдать.

Даже по дороге сюда, на ранчо Рамирес спал по ночам в полглаза, хотя они с вакеро, перегоняя стадо на ранчо Смита, не делали ничего противозаконного. Эту ночь Грегорио вовсе собирался не спать. По его мнению, недостроенный дом на ранчо Смита мог представлять ещё больше опасности, чем просто место для ночёвки посреди прерии. На ранчо могли наведаться уже знакомые рейнджеры, чтобы проверить всё ли в порядке, особенно теперь, когда знают, что миссис Смит вернулась. Могли приехать родственники Смитов или заглянуть соседи с ближайшего ранчо. Даже если последние не дерзнули бы сами задерживать Рамиреса, они могли бы донести шерифу. Да и мало ли кто ещё может заглянуть.

Однако человек не может не спать несколько ночей подряд. И потому Грегорио забрав одеяло, полез на крышу недостроенного дома - т.к. оттуда лучше обзор. Вернее крыши, как таковой как раз не было, но было перекрытие, вполне пригодное и для того, чтобы на нём поспать и для того, чтобы наблюдать с него окрестности. Грегорио договорился с пастухами, что те разбудят его, когда сами решат спать. По всей видимости, они соберутся спать часа через два. Грегорио рассчитывал, что двух часов ему вполне хватит, чтобы подремать, а потом прокараулить оставшуюся ночь.

Но слишком долго задерживаться в объятьях мужчины Долли не решилась. Она не хотела, чтобы у Грегорио создалось впечатление, что она легкомысленная женщина. И ещё - она вспомнила, что совсем недалеко отсюда похоронен её муж. Женщине стало слегка неуютно и она мягко погладила мексиканца по груди, чуть отодвинувшись и надеясь, что он поймёт, что пора уже подумать о ночном отдыхе.

- Спокойной ночи, милый, - сказала она тихо, почему-то решив, что может так сказать.

Вернувшись в дом, миссис Смит довольно быстро собрала кое-какие свои вещи, тем более что они частично были уже собраны. Потом она выглянула в окно, полюбовалась на вакеро, рассевшихся вокруг костра - и отправилась спать. Миссис Смит изрядно устала за последние несколько дней и не могла себе позволить не воспользоваться моментом для отдыха.

Дороти Смит проснулась ещё до рассвета, но безошибочно угадала, что уже утро. Она привыкла рано вставать. Быстро умывшись и одевшись, она проверила, всё ли в порядке с вещами, после чего вышла на улицу. Так получилось, что вечером едва она легла и закрыла глаза - она сразу уснула, не успев даже подумать о том, что произошло и должно произойти. Присутствие рядом людей дало ей возможность расслабиться, потому что если бы она была одна посреди этой прерии, на пустынном ранчо, она наверняка не сомкнула бы глаз почти до самого утра от ощущения одиночества среди огромного пространства и от тревоги. Сейчас миссис Смит пришло в голову, что может быть, это хорошо, что она так спокойно уснула и ни о чём не думала. Женщина боялась двух вещей: что если она подумает как следует - то найдёт в собственных решениях массу вопиющих ошибок, и что Рамирес передумал и уехал.

Оглядев в предрассветных сумерках двор, миссис Смит спустилась с порога и прошла несколько шагов, чтобы посмотреть, стоят ли у коновязи лошади.

Грегорио уже слез с недостроенной крыши и теперь умывался в бочке с дождевой водой. Одновременно он решал важную проблему: пройти ли предстоящий путь в восемьдесят миль за сутки (около 130 км) или поделить переход на два дня по 40 миль (65 км) в день. Если бы они шли одни с вакеро и всё пошло бы благополучно, они бы пробежали это расстояние за сутки. Но теперь с ними была женщина, и разумнее было бы поделить переход на два дня. А ещё бы лучше - на три, но Грегорио опасался так долго и медленно тащиться по техасской территории, где он всё-таки считался преступником.

От идеи взять повозку он отказался сразу. Он собирался сделать путь как можно прямее, а повозка далеко не везде могла пройти без дороги.

Для миссис Смит подседлали самую лучшую её лошадь (скорее всего, это была лошадь её мужа и седло её мужа), вторую лошадь взяли под вьюк, вернее под багаж. Наскоро позавтракав, вакеро отогнали коров в указанную мисис Смит низинку. И вся экспедиция взяла курс на возвращение в Мексику. Времени на лирические отступления совсем не оставалось.

Дороти наблюдала за Грегорио Рамиресом и понемногу убеждалась, что правильно поступает, согласившись на его предложение. У этого мексиканского конокрада положительных качеств было гораздо больше, чем у любого законопослушного фермера. Во всяком случае, по мнению Долли Смит. Грегорио казался женщине человеком надёжным. Он и его брат содержали дом, мать и слуг. При чём не какую-то год недостроенную хибару, а добротное жилище, требующее достаточно много внимания и денег. Здесь, в Техасе, для миссис Смит альтернатива была только одна: стать чьей-то тёщей и бабушкой, это Рамирес ей чётко объяснил, да она и сама прекрасно всё понимала. Она сомневалась, что сможет снова выйти замуж в Техасе. Разве что, за очередного "мистера Смита", а ей совершенно не хотелось снова становиться женой фермера. Её пугали одинокие ночи вдали от людей, она устала от тяжёлой работы, которую ей приходилось делать самой, потому что у них не было денег на то, чтобы держать работников. Она родилась и выросла в городе. И хотя это был маленький городок, для неё была тягостна тяжёлая, грязная фермерская жизнь. Смит обещал ей, что в конце концов они переедут в город, что ферма - это лишь временно, чтобы накопить денег. Но он так и не выполнил своего обещания.

Она была знакома с Грегорио всего несколько дней. Здравый смысл подсказывал, что нельзя делать выводы о человеке по столь краткому знакомству. Но за Смита Дороти вышла почти точно так же, едва познакомившись. При чём фермер вызывал у юной Долли гораздо меньше положительных чувств. Нет, он не вызывал и отрицательных. Правильнее сказать: мистер Смит у пятнадцатилетней девушки, который была тогда Дороти, не вызывал до свадьбы никаких особенных чувств, она просто соглашалась, что ей необходимо выйти замуж именно за этого человека. А Грегорио, пусть он хоть десять раз конокрад, вызывал симпатию. И не просто так, авансом, а за вполне конкретные черты характера и своей личности.

Грегорио Рамирес говорил разумно, у него на всё находились ответы. Даже просто слушать его было приятно. Он обладал даром говорить так, чтобы с ним хотелось согласиться. Даже рейнджер, которого он переубеждал у реки, всё равно вынужден был с ним соглашаться. Хотя Дороти не всё понимала - Грегорио с рейнджером часто переходили на испанский. Но даже в той части речи, которую Дороти не понимала, Грегорио явно одерживал верх.

Рамирес не тратил время на пустые комплементы. И тем не менее, косвенно наговорил этих комплементов достаточно, чтобы женщине это понравилось. Он хвалил её не за "красивые глазки", а вполне конкретно считал, что как раз она способна стать настоящей женой для разумного мужчины. Слышать такую высокую оценку своей персоне было приятно. К тому же, его слова совпадали с мыслями самой Долли. Она была уверена, что действительно может быть хорошей женой. Прожила же она пятнадцать лет со Смитом, не возражая и не ставя ему в вину то, что он занят своей фермой и ему нет дела до того, каково приходится его жене и дочери. Можно сказать, что она "золотая жена", которая всё понимает и готова прощать и терпеть.

Ещё одним важным моментом было то, что Рамирес не сбежал до утра и не передумал, показав себя достаточно целеустремлённым человеком, способным держаться своего слова. Он и раньше это делал, доказывая, что умеет настоять на своём. Но сейчас его слово касалось именно её, Долли Смит. И он готов был жениться на ней ради неё самой, а не ради её земли, коров или других материальных вещей. Да, миссис Смит совершенно не смущало, что Рамирес берёт её в жёны без приданого. Обычно вдова привлекательна двумя вещами: деньгами покойного мужа и связями. У Долли не было ни того, ни другого, потому что от "связей" она уезжала в Мексику, а деньги и имущество сам Грегорио предложил оставить её дочери. Но женщина верила Грегорио и у неё в мыслях не было, что он завезёт её в Мексику ради того, чтобы продать в какой-нибудь бордель.

Наверное, следовало опустить все выше приведённые соображения и не распыляться на них. Всё можно объяснить проще: Долли Смит полюбила Грегорио Рамиреса. Она сама не осознавала этого, но дело обстояло именно так. Этот человек сделал всё, чтобы влюбить её в себя. При чём сделал так искренне и непосредственно, что даже если бы она хотела найти во всём этом подвох, она ничего бы не нашла. Рамирес - такой красавец, готов был жениться на "серой мышке", каковой она себя считала. Он убедил её в том, что она ему нужна. И Долли поверила. В её поведении главенствовали два момента: то, что она верит этому мужчине и то, что она его любит. Она была не просто влюблена, а именно полюбила этого человека, что заставляло её доверять и не сомневаться в его надёжности. Она полюбила его и искренне верила, что сможет сделать его жизнь счастливее. Во всяком случае, сможет оградить его от его прошлого, с которым он готов был ради неё расстаться. Что ещё нужно любящей женщине? Сейчас она поехала бы за ним даже в шалаш.

И Дороти Смит смело направляла коня своего покойного мужа вслед за пастухами, наблюдая за Грегорио и не упуская случая улыбнуться, если ловила его взгляд, чтобы показать, что она доверяет ему и рада ехать вслед за ним куда угодно. А на стоянках не упускала возможности поблагодарить его или просто что-то сказать, когда он оказывался рядом. Дороти и не думала, что общаться с мужчиной для неё окажется на столько приятно. Но помимо всего прочего, Грегорио был ещё и красивым мужчиной. Сказать по правде, женщина считала, что он куда красивее её. И этот роскошный мужчина, умный, добрый, искренний, непосредственный, честный (он же не обманывал и не пытался скрыть, кто он на самом деле), позвал её с собой и готов был на ней жениться.

Даже то, что Рамирес чуть не женился сперва на её дочери, не могло смутить миссис Смит. Ведь сам Рамирес объяснил ей, просто и доходчиво, что ошибся, и что рад, что его ошибка не имела продолжения.

Самым главным препятствием для её любви и доверия любой человек назвал бы тот факт, что Рамирес убил её мужа. Пусть не своими руками, но привёл в Техас людей, которые застрелили Смита. Но Долли не верила, что это сделал Грегорио. И к тому же, привыкла, что в Техасе время от времени возникают спонтанные перестрелки, в которых кого-то убивают. Подобное могло случиться с кем угодно и даже по гораздо менее значимому поводу.

Дороти понимала, что поступает как эгоистка. Более того, она понимала и то, что её собственные родственники и даже родная дочь осудят её и не поймут. Но у родственников своя жизнь, а дочь уже выросла и станет богатой невестой, когда миссис Смит перепишет на неё всю движимость и недвижимость. Долли считала, что она просто обязана теперь подумать о себе и о Грегорио. Всё остальное уходило на задний план. И если вечером перед отъездом женщина ещё сомневалась и ей казалось, что она будет мучиться, правильно ли она поступает, то утром все сомнения её рассеялись и она уже ни в чём не сомневалась. Она готова была следовать за своей судьбой. В конце концов, если бы ей не суждено было встретить Грегорио, она бы его и не встретила. Случилась бы тысяча вещей, чтобы она не смогла сейчас ехать вслед за ним в Мексику. Но ведь ничего не случилось. Напротив, всё благоприятствовало им и это очень обнадёживало женщину. Она готова была сделать всё, чтобы устроить свою жизнь и осчастливить Рамиреса.

Шерифы и рейнджеры - не самая главная неприятность. По территории Техаса до сих пор бродили шайки команчей и апачей, которые могли польститься на лошадей вакеро. К тому же группа мексиканцев, везущих с собой какую-то блондинку, могла оказаться вдвойне привлекательней для нападения: во-первых, они были в Техасе чужаками, во-вторых, по их одежде нельзя было предположить, что это суперотличные бойцы, в-третьих, присутствие женщины, могло тоже подогревать интерес. К слову, напасть могли не только индейцы, но и обыкновенные бандиты любой национальности.

Отряд вакеро покрыл за день довольно большое расстояние. На ферме Смитов они хорошо покормили лошадей и запаслись овсом в дорогу. Теперь лошади меньше нуждались в отдыхе и могли идти весь день. Вьючную лошадь вела, естественно, не миссис Смит, а кто-нибудь из вакеро. Грегорио и на стоянках трудно было застать возле отряда: он просматривал соседние холмы и дороги. Слишком свежа была память о том, как отряд рейнджеров во главе с МакЭлрэем застиг их врасплох на переправе через местную речёнку, и они потеряли тогда двух человек. Потеряли, как считал сам Грегорио, по его собственной беспечности.

Однако и бросить миссис Смит в окружении вакеро Грегорио тоже не мог. Его вообще угрызала совесть, когда ему приходилось тащить с собой женщину верхом на длительное расстояние. Он считал, что женщина совсем не приспособлена к тому, чтобы весь день напролёт ехать на лошади. Когда совершались переселения или длительные переезды женщины обычно ехали в фургонах. По мнению Грегорио, женщины не могли передвигаться верхом так же легко, как мужчины. А он уже второй раз подвергал женщину такому тяжёлому испытанию: второй раз он заставляет преодолевать эти 80 миль из Техаса в Мексику!

Грегорио боялся, что миссис Смит, измучившись походом, начнёт раскаиваться в своём решении, опасался, что она пожалеет, что вообще поехала с ним... Ему хотелось, чтобы этот переход поскорее кончился, но от него, от Грегорио требовалось, чтобы этот переход был не только коротким, но и максимально безопасным.

Грегорио видел, как она улыбалась ему, когда он проезжал мимо. Он непременно останавливался и что-нибудь говорил ей, пытаясь подбодрить. Это были малосодержательные фразы. В основном Грегорио либо говорил, когда будет стоянка, и сколько осталось ещё до неё ехать, делился предположением, что завтра вечером они должны достичь Мексики (он всё-таки решил поделить путь на два дня), спрашивал, не нужно ли ей что-нибудь... А потом опять уматывал выслеживать возможную погоню или проверять, всё ли спокойно за теми холмами впереди.

Шли они практически весь световой день. Когда остановились на ночь, Грегорио не стал требовать от вакеро, чтобы костёр непременно развели в яме. Можно было конечно внушить чрезмерную осторожность, перепугав добропорядочных пастухов местными индейцами, но Грегорио подумал, что на убеждение можно потратить слишком много времени, тем более, что ни одного индейца за весь переход по Техасу они не видели. Поэтому Грегорио ограничился обещанием Хоакина, что тот потушит костёр, как только они сварят еду, и ушел караулить лагерь, обосновавшись на некотором расстоянии - чтобы ему самому не мешал свет костра. Так что миссис Смит опять пришлось удовлетвориться его милыми заверениями, что всё будет хорошо, и мириться с его исчезновением в темноте. Возможно, она бы предпочитала, чтобы Грегорио ночью находился где-нибудь поближе или хотя бы в видимости. Но Грегорио, обложившись винчестером и двумя револьверами, всю ночь вслушивался и всматривался в темноту, намереваясь увидеть там потенциальных врагов.

Он появился только под утро, плюхнулся прямо тут же на землю и продремал около часа (не может же человек вообще не спать), пока пастухи варили кофе и седлали лошадей (и его лошадь в том числе). И весь следующий день он так же то обгонял поход, разведывая, что впереди, то отставал, проверяя, не следует ли кто-нибудь за ними сзади.

Обещание, что вечером они достигнут Мексики, выполнить не получилось. Грегорио по-видимому просчитался в расстоянии - местность была незнакомая, а шли они в стороне от наезженных дорог. Солнце уже садилось, а до Рио-Гранде было, по всей видимости, ещё порядком. К неудовольствию Грегорио пришлось ночевать в Техасе ещё раз. Теперь он уже чувствовал себя откровенно виноватым за то, что не мог обеспечить поехавшей за ним женщине достойный отдых и ночлег. Близость Мексики всё же успокаивала и подбадривала его. И он рискнул провести с миссис Смит несколько более времени, чем прошлым вечером.

Миссис Смит конечно же устала от поездки. Но не на столько сильно, на сколько сама могла это предположить. У лошади её мужа был достаточно плавный ход, да и ездить верхом ей приходилось, путь и не на такие большие расстояния. Поэтому она больше беспокоилась о Грегорио. Тот так старательно охранял их маленький отряд, что не успевал высыпаться. И это не могло не беспокоить женщину. Сейчас она стремилась как можно быстрее попасть на почту, чтобы отправить письмо и преодолеть остаток пути в Мексику, где Грегорио сможет наконец оказаться дома и отдохнуть по настоящему. Разумеется, она и сама мечтала об отдыхе, но ей приятно было заботиться об этом мужчине, который в свою очередь заботился о ней.

Почтового работника пришлось разбудить, всё-таки так рано он не ожидал клиентов. Но возражать он не стал, особенно после того, как миссис Смит протянула ему доллар в счёт компенсации беспокойства. Проводив женщину в помещение и выдав ей несколько листков бумаги, почтовый служащий убрался за стойку и мирно задремал в ожидании, когда миссис Смит напишет своё письмо.

А сама миссис Смит наконец-то обнаружила, что не знает, что ей написать. В дороге она думала о том, что нужно сообщить родственникам, что она не вернётся и что им надо позаботиться об Анне. Но думала как-то в общих чертах. И вот теперь, сидя перед чистыми листками бумаги, женщина поняла, что совершенно не имеет представления, в каких выражениях ей написать о своём странном и неожиданном решении. Некоторое время Долли просто сидела, не в состоянии придумать ни одной фразы. Потом она решила, что надо начать с приветствия и написала наконец: "Здравствуйте, мои дорогие!"

Дальше пошло легче и она добавила: "Мне надо сообщить вам очень важную новость. Так получилось, что я не могу больше оставаться в Техасе, потому что на это у меня есть очень серьёзные причины..."

Долли остановилась и дважды перечитала то, что было написано. А потом смяла листок и взяла следующий. Начало показалось ей каким-то неправильным. Что значит "не могу больше оставаться в Техасе"? Люди точно вообразят себе, что случилось что-то страшное, почему ей нужно спешно покинуть страну. Вздохнув, Дороти Смит написала, как ей показалось, более нейтрально:

"Здравствуйте, я уезжаю в Мексику и хочу попросить вас позаботиться о своей дочери, потому что она сама не справится на ферме..."

На этот раз Долли поступила умнее, сминать и выбрасывать лист не стала, а просто зачеркнула написанное и решила, что это будет черновик. Второе начало ей понравилось ещё меньше, чем первое. И она написала в третий раз:

"Здравствуйте, мои родные! После смерти Чарльза моя жизнь складывается так, что я не могу остаться в Техасе. Я уезжаю в Мексику, потому что нашёлся человек, который хочет, чтобы я стала его женой. Это неожиданно для меня, но я не могу отказать ему в его просьбе, потому что без меня..."

И что тут написать? "Без меня он пропадёт"? Нет, это как-то невразумительно, и вообще, смахивает на бред. Долли снова вычеркнула строчки и надолго задумалась. Она просто не знала, как именно сообщить родным о том, что бросает всё и выходит замуж за человека, который явился причиной гибели её мужа и к тому же ещё мексиканец и конокрад. Она категорично порвала лист и отодвинула от себя обрывки. Наверное, звук рвущейся бумаги разбудил почтового работника и он преувеличенно бодрым тоном поинтересовался:

- Вам помочь, мисс?

- Спасибо, я просто не знаю, как сообщить родным важную новость, - пожаловалась женщина.

- Напишите, как есть, - прямолинейно посоветовал почтальон.

- Спасибо, - ответила миссис Смит и наконец написала:

"Здравствуйте, мистер Томас и миссис Молли!
Я выхожу замуж за сеньора Грегорио Рамиреса и уезжаю в Мексику.
Прошу вас позаботиться о моей дочери Анне, на имя которой я намерена переписать всё имущество, моё и моего покойного мужа. Все необходимые бумаги я пришлю чуть позже, как только встречусь с нотариусом.
Помимо земли на ферме осталось около четырёхсот голов скота, пять лошадей и два мула. Я переведу счёт, который находится в банке Сан-Антонио на свою дочь, и пятьсот долларов на ваше имя, мистер Томас. Прошу вас нанять людей, которые присмотрели бы за ранчо, потому что я уверена, Анна не сможет сама этого сделать.
Поскольку Анна является несовершеннолетней, я назначаю вас, мистер Томас, её опекуном до её свадьбы и знаю, что вы поможете Анне и не допустите, чтобы её руку получил недостойный человек..."

Подумав немного, Долли приписала:

"Если Анна не пожелает заниматься фермой, помогите ей продать участок и коров и пусть её приданое хранится до времени в банке. Я уверена, вы не оставите девочку без своей помощи. Как опекуну, вам будет причитаться соответствующая сумма, какая именно - я уточню у нотариуса.
Заранее благодарна вам за помощь и понимание.
Простите, что не смогла сообщить всё это вам лично.
Передайте Анне, что я целую её и желаю ей счастья.
Дороти Смит.
6 мая 1869 года".

Справившись наконец с задачей, Дороти запечатала письмо, надписала адрес и отнесла снова задремавшему почтальону. Отблагодарив его, женщина вышла из здания и оглянулась. Исауро ждал её рядом с коновязью. Женщина подумала, что наверное ей должно быть грустно, потому что она покидает Техас и через несколько часов будет в Мексике, чужой стране, которую она практически не знает. Но почему-то никаких особенно ностальгических чувств она не испытала. Сейчас она даже о дочери своей не особенно сильно думала, хотя и понимала, что ещё вспомнит про Анну и может быть, даже пожалеет, что бросила её. Но тащить девочку в Мексику было незачем. В отличие от самой Долли, Анна явно не спешила симпатизировать чужим людям и чужой стране. А для Дороти Смит Мексика не сильно-то отличалась от Техаса. Разве что, если сеньор Грегорио выполнит своё обещание, Долли больше не придётся падать по вечерам от усталости и переживать из-за того, что она не живёт в городе.

Женщина спустилась по ступенькам, села на свою лошадь и очень быстро поскакала обратно к Рамиресу, даже не оглядываясь, едет ли за ней вакеро. Но куда бы он делся?

Ещё глядя в след удаляющимся силуэтам миссис Смит и сопровождавшего её Исауро, Грегорио сильно жалел, что не поехал сопровождать её сам. Вот всадники скрылись и для Грегорио наступили уж совсем чёрные минуты терзаний. Первые минут десять он ещё мог провести как-то более-менее спокойно, но далее его вдруг посетила мысль, что появление в городке жительницы Техаса в сопровождении мексиканца может вызвать подозрение.

Вдруг, кто-нибудь решит, что он на неё напал и захочет её освободить?!

Грегорио тут же отмёл эту мысль. В Техасе проживало достаточно мексиканцев. А ряд мексиканцев просто приходи в Техас на заработки. Так что в присутствии одного вакеро не было ничего удивительного. Женщина вполне могла нанять мексиканского пастуха: может он запросил меньше, чем американский ковбой.

Грегорио вздохнул и снова уставился на маленькие кубики домов городка, едва видневшиеся впереди среди холмов. Но спокойствие его продолжалось недолго. Неожиданно Грегорио пришло в голову, что вдруг миссис Смит скажет на почте или просто где-то в городе, что как-то связана с Грегорио Рамиресом или просто упомянет его имя. То, что может проговориться Исауро - Грегорио не опасался. Исауро, хотя и знал английский лучше других вакеро, но знал его не настолько хорошо, чтобы завязывать непринуждённую беседу с прохожими.

Так вот, услышав фамилию "Рамирес" очень многие в городке могли бы захотеть поквитаться со знаменитым конокрадом. Ну, допустим, самого Грегорио не ток-то просто было бы достать, но вдруг кому-нибудь придет в голову схватить миссис Смит, как заложницу, чтобы шантажировать ею Грегорио!

- Что за бред! - вскричал Грегорио вслух на свои мысли, но несмотря на признание идеи бредом, он тут же выскочил из-за камней и сбежал с холма в заросли, где была спрятана его лошадь, с намерением вскочить на неё и мчаться спасать миссис Смит.

Вид мирнопасущейся в кустах лошади несколько отрезвил мексиканца. Он устыдился приступа паранойи и вернулся обратно к камням на свой наблюдательный пункт. То есть, он не подумал о параноидальном состоянии буквально - он просто не знал такого понятия, но то, что он дёргается по пустякам и выдумывает какие-то фантастические ужасы - было ясно и без особо глубоких познаний в психиатрии.

Пока Грегорио лежал за камнями, созерцая вдали еле заметный силуэт городка, его посетила следующая мысль: "А вдруг женщина, измученная долгим путешествием, попав в город, раскаялась в принятом решении, села в дилижанс и уехала обратно в Сан-Антонио!"

Грегорио поднялся из-за камней. Не отрываясь поглядел ещё некоторое время на силуэт города.

"А может в этот момент она уже садится в дилижанс!!!" - эта мысль словно прожгла всё сознание Грегорио. Нет, оставаться дальше здесь за камнями было совершенно невозможно! Грегорио решительно спустился с холма (на этот раз не сбежал, а спустился), забрал лошадь и поехал к городку. Времени прошло уже достаточно - вполне можно было добраться до почты и отправить письмо и вернуться обратно. Раз Доротеи до сих пор нет - значит, там что-то случилось!

Грегорио не думал, как он появится в техасском городке и под каким видом. Раз Доротеи так долго нет, значит нужно мчаться её спасать... Или догонять...

Грегорио пришпоривал коня всё сильнее, тот уже мчался во весь опор, когда поворачивая за мескитовые заросли, они выскочили прямо на возвращавшихся миссис Смит и Исауро. Ужас, владевший Грегорио от сознания того, что он может потерять Доротею, разрешился вдруг так неожиданно, что Рамирес уже не мог совладать с собой. Тот "хватательный рефлекс", который он успешно поборол у дома миссис Смит теперь возобладал, и Грегорио просто выхватил с седла женщину едва поравнявшись с ней. Благо миниатюрные размеры миссис Смит и достаточная физическая сила Грегорио позволяли это сделать.

- О! Доротея! Я думал, я тебя больше не увижу!!! - Грегорио выдохнул эту фразу куда-то в складки её платья или в волосы причёски, продолжая прижимать женщину к себе...

Исауро не на шутку испугало внезапное появление Рамиреса, который мчался в сторону города во весь опор. Вакеро решил, что должно быть на их лагерь напали индейцы и теперь он, выхватив из седла старое однозарядное ружьё, напряжённо осматривал ближайшие холмы. Предположить, что сеньор Рамирес "просто соскучился" за прошедший час - он никак не мог.

Долли приоткрыла глаза и немного переместила руки, обхватив пылкого мексиканца за шею. Она всё ещё была напугана и ей в голову не приходило, что Грегорио волновался лишь из-за её отсутствия, а вовсе не из-за врагов, которые могли напасть на них по эту сторону границы.

- Всё хорошо... Всё будет хорошо, - почему-то пробормотала она, успокаивая саму себя, а вовсе не Рамиреса. И тут же спросила, чтобы не мучиться неизвестностью: - А что случилось?

А что ещё она могла спросить?

- Ничего не случилось... Просто я подумал: вдруг ты решишь уехать обратно в Сан-Антонио этим дилижансом, а вовсе не отправить с ним письмо!.. - и он продолжал вдыхать запах её волос, обнимая и прижимая женщину к себе. Лошадь, которая только что неслась во весь опор, теперь не знала, что делать и пританцовывала от оставшегося в ней возбуждения после недавней скачки.

Нужно сказать, что страх Грегорио был не так уж необоснован. В прошлый раз, стоило Грегорио покинуть миссис Смит и её дочь на ночь - как она тут же сбежала с девочкой и сбежала весьма ловко и успешно. Так что потенциально Рамирес мог ожидать от неё всего чего угодно.