Его успел предупредить сын старого друга, который видел ту резню. Увиденное не лишило юношу храбрости: как ни в чем ни бывало, он поскакал к Уэйти. Он знал, где его искать - Уэйти держал небольшую лавочку на северо-востоке Индейской территории. Подозревая, что враги могут подслушивать, юноша громко спросил сахару, а затем, понизив голос, доложил о случившемся. Он указал также, где найти уже взнузданную лошадь. Уэйти осторожно выбрался из лавки и ускользнул. Его изгнание растянулось почти на шесть лет.

Серия убийств, совершенных утром 22 июня 1839 г., сделала Стэнда Уэйти единственным предводителем маленькой и презираемой группы чероки. В этом качестве он прожил всю оставшуюся жизнь. Племенное большинство возложило на Уэйти и его группу ответственность за ужасные события прошлого года, вошедшие в историю под названием “Дороги Слез”. “Предателям” вынесли смертный приговор. В тот день Стэнд потерял дядю, влиятельного вождя Майора Риджа, брата Элайса Будино (также известного под именем Бак Уэйти) и двоюродного брата, Джона Риджа. Прежняя жизнь для Стэнда кончилась. Именно тогда начался новый этап в его биографии, этап, полный опасностей и приключений, который в конце концов привел его на службу к конфедератам. Дважды оказавшись в лагере побежденных, он как никто другой знал, что такое рухнувшие надежды и ужас безысходности. Но вместе с тем судьба научила его не бояться поражений.

Его народ, чероки, находился в дальнем родстве со знаменитой Лигой ирокезов. В 1605 г. он насчитывал около 30 тысяч человек, которые занимали обширную территорию (сейчас это современные штаты Джорджия, Теннесси и западная часть Северной Каролины). Однако в XVII - XVIII вв.войны и эпидемии сократили численность чероки почти вдвое. К началу XIX в. их осталось около 16 тысяч. По соглашению 1802 г. власти штата Джорджия уступили государству часть земель (так появились штаты Алабама и Миссисипи), подразумевая, что “дикари” здесь не останутся, и федеральное правительство депортирует чероки на малоосвоенный Запад. Сами же индейцы решили остаться, и правительство им не воспрепятствовало. Большая часть племени посчитала, что единственная возможность остаться на родине - это ступить на “дорогу белого человека”. Индейцы активно занялись самообразованием, улучшением своего уровня жизни, и добились на этом поприще впечатляющих успехов.

Но “окультуривание” индейцев, по мнению белых, пошло не так, как планировалось. Процветающая община чероки жгла глаза “цивилизованным” жителям Джорджии. И они с удвоенной энергией возобновили попытки выдворить индейцев из “своего” штата.

Самые дальновидные из чероки сразу поняли, к чему идет дело, и потому примерно треть племени уже к 1820 г. переселилась на запад от Миссисипи. Под постоянным нажимом белых поселенцев они шли все дальше и дальше, пока, наконец, не осели в Оклахоме. Оставшиеся чероки решили защищать свои права в суде. Разгорелись ожесточенные споры по поводу того, имеют ли индейцы право остаться в Джорджии. Ко всему прочему, племя (в середине 1820-х гг. чероки на Юго-Востоке оставалось около 14 тысяч) оказалось под угрозой внутреннего раскола. До 20% членов племени уже настолько “окультурились”, что кое-кто из них превратился в богатых плантаторов-рабовладельцев.

Семья Уэйти, как и семья Риджей (иногда их называют общим словом "риджиты") как раз входила в эту новую индейскую аристократию. На их долю приходилась большая часть из примерно 1600 черных рабов, находившихся в собственности племени. Чероки-хозяева работали бок о бок со слугами, браки между ними не запрещались, а дети от них считались свободными.

Но только 8% чероки (и 1% чистокровных чероки) можно было считать рабовладельцами. Многие члены племени - возможно, благодаря влиянию миссионеров - относились к рабству отрицательно. К тому же, в отличие от племенной “элиты”, которая без труда могла устроиться и на Западе, у “традиционалистов” не было ни денег, ни желания переселяться.

В 1827 г. чероки создали свое централизованное правительство, чтобы лучше общаться с миром белых. На следующий год состоялись выборы президента, которого по традиции называли верховным вождем. Победил Джон Росс, и этот пост он сохранил до самой смерти (1866 г.). Россу тогда было 32 года. Родился он в Теннесси, и в его жилах текла по большей части шотландская кровь. Чероки он был всего на 1/8, но считал себя индейцем до мозга костей, и, как ни удивительно, пользовался невероятной популярностью у чистокровных соплеменников.

Главными соперниками Росса стали выходцы из старых, прославленных родов. Майор Ридж и его брат Дэвид Уэйти вели свое происхождение от великих вождей прошлого. Они оба обзавелись плантациями, женились на американках из благородных семей и были приняты в высшем обществе. В чем-то братья превзошли даже своих “цивилизованных” соседей - например, они писали чаще и грамотнее, чем большинство белых в то время. В 1919 г. был обнаружен семейный архив Риджей-Уэйти, состоявший из двух тысяч писем. В 1821 г. чероки Секвойя разработал индейскую азбуку, и вскоре почти все члены племени обучились грамоте. Когда начал писать наш герой, Стэнд Уэйти, мы не знаем. Те из его документов, которые сохранились до наших дней, написаны уже во время Гражданской войны.

Стэнд Уэйти родился в Джорджии, около 1806 г. О первых годах его жизни ничего не известно. Стэнд учился в школе при миссии, но, видимо, не так прилежно, как его брат Элайс Будино. Первоначально Элайса звали Бак (Олень) Уэйти, но он взял имя своего белого благодетеля. Элайс стал редактором национальной газеты "Чероки Феникс"; когда он уезжал по делам, брат иногда замещал его. Стэнду не везло в браке - он несколько раз вдовел (его домочадцев уносили болезни) и женился повторно. Деталей в семейном архиве не сохранилось.

Соперничество между "риджитами" и Джоном Россом начало набирать обороты после 1832 г. Большинство чероки, те, кто не переехал на Запад по договорам о переселении 1817 и 1819 гг., склонялись к тому, чтобы остаться, а Росс стал их главным идеологом. Клан “элиты”, напротив, полагал, что переселение - лучший выход. По мысли чистокровного индейца Майора Риджа и его сына Джона, только у образованных и зажиточных членов племени еще был какой-то шанс выжить в Джорджии. Тех же, кто не научился играть по правилам белых, все равно выселят, полагал Ридж. Неважно когда, неважно как - обманом или силой.

Обе партии обвиняли друг друга во всех смертных грехах. Клан Риджей-Уэйти нашел поддержку у президента США Э. Джексона и его сторонников. Но “риджиты” не имели большинства в племенном совете чероки, где заправляли сторонники Росса. Им пришлось уйти в подполье.

Тучи сгустились окончательно, когда делегаты от обеих партий отправились в Вашингтон. Каждая привезла свои предложения. Президент Джексон сделал ловкий ход - он дал аудиенцию и тем, и другим, и подлил масла в огонь междоусобной борьбы. На сей раз противники обвинили друг друга во взяточничестве.

А в 1835 произошел открытый раскол. Клан Риджей участвовал в подготовке договора, по которому чероки обязывались переселиться на Запад за компенсацию в 5 млн. долларов. Племенной совет во главе с Россом отклонил договор и потребовал его пересмотра - в частности, “росситы” потребовали 20 млн. долларов компенсации. К октябрю 1835 г. стало ясно, что большинство племени поддерживает Росса. Стало ясно и то, что двадцати миллионов чероки не получат.

Тогда, в декабре 1835 года, клан Риджей-Уэйти решился на самоубийственный шаг. 29 декабря Майор Ридж, его сын Джон и братья Уэйти единственными из племенной элиты поставили свои подписи под договором в Нью-Эчоте (Джорджия). На подписание пришли всего несколько сот человек - от 300 до 500, что составляло не более 3% племени. Из них только около ста, по племенному законодательству, имели право голоса. Ни Росса, ни других власть имущих здесь и близко не было. То, что договор был откровенной фальсификацией, не у кого не вызывало сомнений. Даже сами американцы возмутились: против договора выступили даже такие убежденные противники индейцев, как Дэйви Крокетт и Дэниэл Уэбстер. Условия были такие: чероки в два года обязывались переселиться на Запад за компенсацию в 15 млн. долларов и 800 тысяч акров земли на Индейской территории (северо-восток нынешней Оклахомы и пограничная часть Канзаса). Сами “риджиты” (или, как их стали называть, “договорная партия”) считали, что им повезло - условия могли быть и хуже.

Однако почти все остальное племя думало иначе. Около 90% чероки сочли “договор” прямым унижением. Они пытались обжаловать его в Верховном суде Соединенных Штатов, и более того - суд признал договор недействительным. Но президент Джексон отказался его аннулировать. Отказался и следующий президент, М. Ван Бюрен. Поражение буквально застало врасплох “антидоговорную” партию Росса, и, когда договор вступил в силу, она не успела подготовить племя к переселению. В 1837 г. только 2 тысячи чероки уехали на Запад. Большинство осталось в Джорджии. Видимо, они никак не могли поверить, что их погонят с родной земли силой.</div>

А в 1838 г. их постиг страшный удар. Федеральные войска и ополчение штата Джорджия окружили чероки и под дулами ружей поволокли их на Индейскую территорию. Лишь маленькой группе удалось ускользнуть и спрятаться в горах. Начался трагический переход по “Дороге Слез” (сами чероки назвали его “Нунна дол Чуни” - “Дорога, на которой мы плакали”). Не менее четырех тысяч чероки пали жертвами болезней, голода, холода и утонченной жестокости ополченцев и солдат при молчаливом попустительстве командующего, генерала У. Скотта.

Но “риджитов” на Дороге Слез не было. Они переехали на Индейскую территорию одними из первых, в 1837 г. Путешествовали они со всеми удобствами, а по приезде вольготно разместились на лучших участках земли. Каково же было это видеть тем несчастным, кого пригнали сюда штыками? И взрыв не заставил себя ждать.

21 июня 1839 г. более сотни “росситов” тайно встретились в Дабл-Спрингс и вынесли руководству “риджитов” смертный приговор. Джон Росс и племенной совет не давали им соответствующих полномочий. Но и не помешали. Сейчас уже сложно выяснить, играл ли вождь племени какую-либо роль в заговоре. В принципе, он на самом деле мог ничего не знать. Мог знать, но не успел остановить кровопролитие. А может, и не хотел.

К Джону Риджу смерть пришла рано утром 22 июня. Заговорщики, числом до тридцати, ворвались в его дом у Хани-Крик (Медовый Ручей). Они выволокли Джона из постели во двор и зарезали на глазах у жены и детей. Всего на несколько часов пережил сына старый Майор Ридж. “Мстители” устроили засаду на холмике у дороги в графство Вашингтон, в Арканзас, и, когда Ридж подъехал, расстреляли его. Элайс Будино в то время помогал другу строить дом у Парк-Хилл – в нескольких милях от жилища Джона Риджа. Трое индейцев подошли к нему и попросили о медицинской помощи. Поскольку Будино был еще и врачом, он, не мысля худого, пошел с ними. Один из индейцев быстро прыгнул ему за спину и ударил ножом. Будино свалился, крича о помощи, и тогда другой индеец добил его топором.

Не должен был выжить и брат Будино, Стэнд Уэйти, но ему помогли друзья. Юноша, который не побоялся предупредить его, по всей видимости, был сыном преподобного С. Вустера – друга семьи.

Вождь чероки Джон Росс оказался в щекотливом положении. После событий 22 июня у него появился серьезный повод опасаться за свою популярность среди рядовых членов племени. Отреагировал же Росс так. На словах он осудил кровопролитие, но не сделал ничего, чтобы задержать убийц. Более того, он сам, вероятно, кое-кому помог скрыться. Разгневало это в первую очередь бывшего президента США, Джексона. У того, кого индейцы прозвали Острым Ножом, никак не получалось оставить чероки в покое. В своем письме к Уэйти он негодовал по поводу решения “тирана Росса и его самопровозглашенного совета”. Джексон выразил надежду, что “президент без колебаний воспользуется своим законным (!) правом защитить Вас и Ваших сподвижников от произвола и дьявольских планов Росса”.

Джексон так и остался двуличным. С одной стороны, он убеждал Уэйти заключить мир, а с другой – не прощать кровь родичей (“если добиться согласия не получится”). Именно так считал и сам Уэйти. Он вооружил своих сторонников, а Россу пришлось жаловаться в Вашингтон, что он даже спать ложится с оружием. Правительство, конечно, потребовало от Уэйти распустить его отряд, но этим все и закончилось.

И началась гражданская война, продолжавшаяся до 1846 г. Уэйти провозгласил смерть убийцам, и противники вцепились друг другу в горло. В племенных преданиях Стэнд Уэйти предстает героем - храбрым, хладнокровным и искусным воином. Особенно любили рассказывать о его дуэли с Джеймсом Фомэном, предполагаемым убийцей Майора Риджа. Враги встретились в одной лавке в Арканзасе, купили друг другу выпить, а затем был брошен вызов. Уэйти выбрал нож, Фомэн - кнут, за что и поплатился. Он получил серьезную рану, а когда попытался бежать, Уэйти застрелил его. За это ему пришлось предстать перед судом, однако он быстро оправдался.

На Территории Чероки воцарились хаос и беззаконие. Вот, например, типичные для того времени новости за неделю, которые сообщил Уэйти родственник: четыре убийства из мести (и два скальпирования), три повешения за прошлые убийства и два похищения. Тот же очевидец бесстрастно отметил: индейцы настолько свыклись с постоянным насилием, что “умер человек - было все равно что пес сдох”.

Мир был заключен только в 1846 г. Говорили, что Уэйти и Росс прилюдно пожали друг другу руки и поклялись строить дальнейшую жизнь вместе. Уэйти стал членом парламента чероки -- Национального Совета. Однако “золотое десятилетие” быстро закончилось – между белыми разразилась великая Гражданская война.

Уэйти сразу же заявил о поддержке Конфедерации; Росс сначала колебался. Но “серые мундиры” вскоре вытеснили “синих” с Индейской территории, и им удалось заключить союз с криками, семинолами, чикасо, чокто и более мелкими племенами. И Россу пришлось уступить.

Уэйти сформировал кавалерийский полк и вскоре отличился на службе у южан. Другим полком чероки командовал Джон Дрю. Всего за годы Гражданской войны серую форму надело около 3 тысяч чероки. Белые южане быстро приняли Уэйти за своего. Вот как отзывался о нем судья Д. Кайс из Оклахомы: “По моему мнению, генерал Стэнд Уэйти – один из самых храбрых и талантливых военачальников, и лучший солдат из всех индейцев. Он был мудр на советах и отважен в бою”,

Большую часть войны Уэйти партизанил - планировал налеты на поезда, караваны и базы кавалерии Союза. Он также участвовал в одном настоящем сражении.

7-8 марта 1862 г. полк Уэйти бился в составе армии генерал-майора Э. Ван Дорна в 16 тыс. человек. Ее бросили к Файетвиллю (Арканзас) с целью окружить правый фланг 12-тысячной армии северян под началом генерал-майора С. Кертиса. Кертис, занимавший удобную для обороны позицию в 30 милях к северо-востоку от Файетвилля, в Пи-Ридж, разгадал план неприятеля и атаковал сам. После двух дней упорных боев Ван Дорну пришлось отойти, но Уэйти при Пи-Ридж покрыл себя славой. Его конники отчаянной атакой захватили батарею северян, а затем прикрывали отход, всеми силами стараясь, чтобы он не превратился в разгром. Один из его солдат вспоминал: “Не знаю, как нам удалось захватить те пушки. Но за Уэйти можно было пойти даже в пасть смерти. Он отдал приказ и сам бросился вперед, а мы с боевым кличем ринулись за ним. Мы дрались, как тигры, каждый из нас против троих врагов. Видимо, Уэйти берегут духи - ведь все было против нас!”

После битвы при Пи-Ридж полк Дрю дезертировал. Уэйти, однако, остался верным делу Конфедерации. Не будучи солдатом, он показал себя великолепным вожаком партизанского отряда. “Стэнд Уэйти и его бойцы, вместе с конфедератами-криками и другими, сеяли ужас по всей округе, сжигая или разоряя все, что принадлежало индейским сторонникам северян”, - писал знаменитый антрополог Дж. Муни. 10 мая 1864 г. Уэйти получил чин бригадного генерала, а в июне 1865 г. капитулировал последним из офицеров-южан.

Вернулся он в полный хаос. Согласно Муни, война унесла жизни трети племени - из 21 тысячи чероки погибло 7 тысяч. Неудачи продолжали преследовать Стэнда Уэйти и дальше. Федеральное правительство отказалось признать его вождем племени. Не смог он и получить компенсацию за свое имущество, утраченное в ходе войн. Ему довелось пережить всех своих сыновей (сам он скончался 9 сентября 1871 г.), а в 1873 г. умерли две его молодые дочери.

Однако ветераны-южане и симпатизировавшие Конфедерации писатели сохранили легенду о нем. В их воспоминаниях Стэнд Уэйти представал примером абсолютной верности “Делу Юга”. Это качество в нем уважали даже враги, а именами “Стэнд” и “Уэйти” чероки стали называть своих детей.

Уэйти показал неувядаемую храбрость и энергию, верность идеалам, неизменный оптимизм и хорошее чувство юмора - по крайней мере, в глазах друзей и близких. Они рассказывали, что он ни разу не позволил себе сорваться, повысить голос. Конечно, он не был блестящим кавалером - его индейские солдаты часто опускались до пыток и скальпирования. Он рано стал на путь низких политических интриг. Но вместе с тем он не боялся отстаивать то, что считал правильным. Два раза путь, избранный им, привел к печальному исходу - путь “риджитов” и путь конфедератов. Да, он терпел поражения, - но никогда не сдавался. Он был настоящим “члаги” - храбрым воином и офицером Конфедерации.
______________________________________

Always a clear-thinking man, even on a day when kinsmen were murdered and vengeful fellow Cherokees dogged his heels, Stand Watie knew that he had to maintain a straight face and stay calm if he wanted to remain alive.

The son of an old friend had ridden from one of three murder scenes and brought him a warning. The youth remained collected and spoke calmly with Watie, who was inside a small store he kept in northeastern Indian Territory. Knowing that enemies could be listening, the young man bargained loudly for sugar and softly told Watie what had happened and where to find the horse called Comet standing bridled and ready. Deliberately, Watie left the store and rode off safely. He would remain in jeopardy for almost six years.

The murders, which took place on the morning of June 22, 1839, pushed Watie into the leadership of a small and unpopular Cherokee faction for the rest of his life. The tribal majority blamed Watie and his faction for the removal of the Cherokees along what became known as the Trail of Tears. Watie's uncle, the prominent chief Major Ridge, Watie's cousin John Ridge and Watie's brother Elias Boudinot (also known as Buck Watie) all died that day in the new Cherokee Nation in the West. Stand Watie faced few worse days in his adventurous and violent life that saw him become a Confederate brigadier general. On the losing side twice in his life, he had intimate familiarity with dashed hopes and lost causes.

The Cherokees, linguistic kinsmen of the Iroquois, numbered about 30,000 in 1605 and lived in what is now Georgia, Tennessee and western North Carolina. Smallpox and other diseases struck often in the 1700s. By 1800, the Cherokee population was probably about 16,000. In the Georgia Compact of 1802, Georgia gave up the land that became Alabama and Mississippi with the understanding that the federal government would force the Cherokees west. The Cherokees refused, and Washington stalled. Most of the tribe decided that assimilation gave them the best hope to stay in their homeland. Cherokees began to take on white ways, seeking education, material profit and cultural interchange. Assimilation, though, didn't work as planned. Growing economic power on the part of the Cherokees enraged white Georgians, who redoubled expulsion efforts.

To some natives the solution was obvious, and one-third of the tribe had moved west of the Mississippi River by 1820. They were eventually pushed all the way to what would become Oklahoma. The bulk of the tribe went to court, and the debate over relocation simmered. Meanwhile, the tribe (which numbered about 14,000 in the Southeast in the mid-1820s) began to suffer a debilitating internal split. Perhaps 20 percent of the Cherokee people successfully adapted to white lifestyles, some becoming affluent Southern slave-owning planters.

Among the most prominent slave-owning Cherokee aristocrats were the Watie and Ridge families. The faction of the tribe headed by the Ridges and Waties owned most of the estimated 1,600 slaves held by tribesmen. Cherokee slave owners tended to work side by side with their chattels, children were born free, and intermarriage was not forbidden. Only about 8 percent of tribal members (1 percent of full-blooded families) actually owned slaves. Because of the influence of mission schools, many Cherokees were intensely anti-slavery. Poorer than the Ridge-Watie faction, the traditionalists had neither the money nor the inclination to move West.

In 1827, the Cherokees created their first central government to better deal with the white world. At a convention the next year, John Ross was elected principal chief–a post he held until his death in 1866. Ross, born in 1796 in Tennessee, was mostly Scottish, having only one-eighth Cherokee blood. But he was Cherokee to the core and enormously popular.

His rivals turned out to be the sons of old-time full bloods. Major Ridge and his brother, David Watie (or Oowatie), were descended from warrior chiefs. Both men married genteel white women and rose in society, dressing and acting like planters. The family was close, and family members wrote more often and better than most whites of the time. Some 2,000 family letters were found in 1919. Following Sequoyah's development of a syllabary in 1821, Cherokees took enthusiastically to reading and writing. When Stand Watie began writing is not certain, but his only surviving letters date to the Civil War.

Stand Watie was born in Georgia, probably in 1806; his early life is obscure. He was educated at a mission school, but less thoroughly than his brother Elias Boudinot, who was born Buck Watie but took the name of a white benefactor. Elias became a newspaper editor, and Stand held the job briefly during his brother's absence. Stand Watie married several times, losing a number of wives and children to disease. The family did not record dates and details.

Watie's rivalry with John Ross, whose bywords were unity and opposition to removal, slowly began to grow after 1832. Most of the Cherokees who had not moved West in the removal treaties of 1817 and 1819 continued to be against relocation, and Ross was their spokesman. The Ridge faction thought relocation to be in the best interests of the people. Major Ridge, a full-blooded Cherokee, and his son John Ridge felt that the educated and wealthy Cherokees could probably survive in Georgia but that the others would be led into drunkenness and then cheated and oppressed. War would be the inevitable result. Each faction thought the other was corrupt. The Ridge-Watie party allied itself with U.S. President Andrew Jackson and his supporters, and connived behind the backs of the Cherokee councilmen, who usually opposed them.

The atmosphere became poisonous as rival Cherokee delegations went to Washington, D.C., with different plans, and President Jackson played both sides against each other–fostering allegations of bribe-taking. In 1835 the issue came to a head. Ridge's faction helped draft a treaty that would require Cherokee removal west of the Mississippi in return for about $5 million. Ross and the council rejected the treaty, holding out for $20 million and other terms; they would not move on Ridge-Watie terms. By October it was clear that most Cherokees sided with Ross. It was also clear that the government would not pay $20 million.

Then, in December 1835, the Ridge-Watie party committed what amounted to suicide. Major Ridge, John Ridge and the Watie brothers were the only prominent Cherokees to sign the Treaty of New Echota, in Georgia, on December 29. A free-blanket offer attracted some 300 to 500 people–probably 3 percent of the tribe–to the signing place. Only about 80 to 100 people eligible to vote were present. Ross and the legitimate council were nowhere near. The treaty was roundly denounced–even by such unlikely allies as Davy Crockett and Daniel Webster. Cherokees in the East had to leave the Southeast in return for a payment of $15 million and 800,000 acres in Indian Territory (in what would become northeastern Oklahoma and part of Kansas). The Cherokees were to be removed within two years. The Ridge-Watie faction ('treaty party) thought the terms generous–that they had gotten a good price.

Whether or not the terms were generous, the treaty was a disgrace, as it was opposed by some 90 percent of the tribe. The U.S. Supreme Court ruled the treaty invalid, but President Jackson refused to void it. The Martin van Buren administration did likewise. Ross and his anti-treaty party fought a losing court battle, and they were not well-prepared for removal when it began. In 1837, only about 2,000 Cherokees went West; most of the others held out, perhaps not believing they would be forced to leave their homeland.

The so-called Trail of Tears (the Cherokees called it Nunna daul Tsuny, Trail Where We Cried) came in 1838, when Federal troops and Georgia militia removed the holdout tribe members to Indian Territory (about 1,000 avoided capture by hiding in the mountains). As many as 4,000 Cherokees may have died from disease, hunger, cold and deliberate brutality by volunteer Georgia troops and regulars led by a reluctant General Winfield Scott. The Ridge-Watie parties had been among the first to depart to the new country, arriving in 1837. They had gone in comfort and had located themselves on choice Indian Territory land. Because most of the Cherokees who followed suffered during the migration and after their arrival in the West, resentment against the Ridges and Waties grew.

Historians disagree about the level of brutality on the Trail of Tears, but most historians agree the suffering and death continued in the West, mainly because of epidemic diseases. And historians also agree that the treaty was invalid, the military high-handed, the preparations and logistics inefficient, and the intent rapacious. The Cherokees certainly thought so, and feelings against the treaty party ran higher and higher. Ironically, Major Ridge himself had helped write the death penalty into the Cherokee Constitution for those selling tribal land without authorization. Many years earlier, he had killed a fellow chief named Doublehead who was convicted by the tribal council of such a land deal. Clearly, Ridge knew the penalty.

More than 100 members of the anti-treaty party met at Double Springs on June 21 and pronounced death sentences in secret–outside the council and without vested authority–purportedly to keep John Ross from finding out about their plans. Either Ross had reached the end of his patience with his enemies–or he simply could do nothing to stop the killings.

http://www.historynet.com/cherokee-stand-watie.htm