Высказать свои соображения вслух Нат пока не посмел, но рискнул выразительно посмотреть на капитана О'Донелла, чтобы хоть чем-то привлечь к себе внимание. Остальным-то было легче: капитан уже давно их знал и наверняка предпочтёт проверенных людей какому-то упрямому мальчишке.

Но не только упрямство, и не только желание набраться опыта, двигало сейчас рядовым Ганном. Нат честно считал, что здорово лопухнулся с листовкой, вовремя о ней не сообщив. Кто знает, может быть, кто-то уже успел дезертировать, или собирается это сделать, польстившись на обещанное мексиканцами вознаграждение. К тому же, полковник Риддон потратил на объяснение Нату элементарных вещей кучу своего времени, за что Нат готов был отплатить усердной службой. Да и прежние "подвиги" в виде драк и склок, которых за Натом было даже больше, чем знало начальство, понуждали парня искать случая оправдаться и доказать, что он способен на большее, чем слыть возмутителем спокойствия и головной болью командиров.

Так что, поспешно сделав шаг вперёд, Нат готов был не только предложить себя в качестве добровольца, но и отстаивать своё право участвовать в операции.

Нат - плантатор


А это - его конь

Капитан, разумеется, заметил и выразительный взгляд рядового Ганна, и его шаг вперед, но выводов пока делать не стал. Конечно, своим поступком новичок заслужил молчаливое одобрение своего командира – О’Доннелл не любил отсиживающихся за чужими спинами. Но капитан сомневался – годен ли парень к выполнению задания. Вообще-то на такое ответственное дело нужно было бы отобрать самых опытных и покончить с этим, но если не поручать новому разведчику ничего важного – он так ничему и не научится. А полковнику Риддону хотелось бы, чтобы Нат научился, капитан это знал. Нет, конечно, Риддон ничего насчет этого не говорил О’Доннеллу, не отдавал никаких приказаний, но ирландец, несмотря на свой эксцентричный нрав, глупым не был. И он заметил, что полковник опекает мальчишку. Так что, чтобы выполнить (пусть и неявную) волю любимого наставника капитан был готов приложить усилия и в короткие сроки подтянуть рядового Ганна до уровня остальной роты. А единственный способ это сделать – это таскать новое приобретение роты за собой и все объяснять. На то, что у прочих солдат уходят месяцы, у них есть всего лишь дни. Впрочем, рядовой ведь уже год прослужил в армии, значит, он не совсем неопытный и какие-то знания имеются, да и не стал бы полковник отмечать несообразительного…

Руководствуясь последними соображениями, капитан подошел к рядовому Ганну и, встав прямо напротив него, спросил с интересом:

- Вышли только ирландцы. Ты – ирландец?

Признаваться в этом вслух почему-то было непросто. Нат чувствовал себя отступником. Ну, совсем чуть-чуть. Хотя о вопросах вероисповедания Нат с самого своего появления в армии ни с кем не говорил. Так что кем он был до того, как попал в общество местного полкового священника - никого не интересовало.

- А ещё, я читал листовку и, если что, всегда могу объяснить, что именно в ней было, - добавил Нат, не собираясь останавливаться. - В случае, если вдруг не повезёт, будет чем объяснить своё присутствие на вражеской территории.

Он смотрел прямо на капитана. Главное - что О'Донелл вообще к нему обратился. Нат честно делал попытку вести себя дисциплинированно и если бы командир ничего не спросил, а отправил обратно в строй, пришлось бы придумывать повод заговорить без разрешения и убеждать в необходимости взять себя с собой. Ну чисто как ребёнок, которому не терпится на прогулку вместе со взрослыми! Ната бы это не смутило, конечно. Но всё-таки...

Нат - плантатор


А это - его конь

Капитан слегка усмехнулся. Что ж, тупым парня не назовешь – сразу сообразил, чем объясняется отбор по национальному признаку. И вроде бы горит желанием показать себя. Будучи сам человеком инициативным и энергичным, О’Доннелл ценил чужой энтузиазм. Правда, нехватку знаний он, увы, не компенсировал.…

- Объяснять свое присутствие мы будем только в том случае, если попадемся до того, как приберем к рукам пленного, - пояснил капитан спокойно, - если после того, то нас повесят, не разбираясь. А потом уже генерал Тейлор будет объяснять, что делали его солдаты на мексиканской стороне. Но хорошо, что сообразил насчет листовки, - похвалил он мимоходом и осведомился, - а почему ты думаешь, что справишься? Раньше доводилось выполнять что-то подобное?

Вообще Кевин О’Доннелл был человеком эмоциональным и шумным, но при отборе людей и планировании заданий вел себя серьезно и рассудительно. В противном случае полковник не доверил бы ему командовать разведротой. И, несмотря на то, что он уже решил взять Ганна с собой, хотел убедиться, что тот - ответственный и исполнительный солдат, а не просто мальчишка, который засиделся в лагере без приключений.

Не то, чтобы Нат шутил. Момент для шуток был не совсем подходящий. Но как-то ведь надо объяснить, что и ты уже кое-чего стоишь. Правда, к перспективе быть повешенным Нат отнёсся с полнейшим равнодушием. Будь он совсем неопытным новичком, наверное вёл бы себя осторожнее... Хотя нет, вряд ли. Просто молодости свойственно не бояться реальной угрозы, потому что о собственной смерти ещё мало задумываешься. Но Нат пояснил, чтобы его слова не были совсем уж вызывающими:

- Во всяком случае, вести себя тихо я умею. А остальному не научишься, если будешь сидеть в лагере. У других разведчиков уже много опыта, так может быть, на этот раз мне уступят?

Нат - плантатор


А это - его конь

Для славящегося своей дисциплиной полка Риддона речь Натанаэля Ганна была, конечно, нахальна. Так в разведку не просятся. Но непосредственность мальчишки пришлась разведчикам капитана по нраву – они рассмеялись. Капитан тоже усмехнулся и заметил:

- Да, сидя в лагере можно научиться лишь правильно держать ложку. Однако…

Договорить ему не дал сержант Китт Салливан – самый бесцеремонный солдат роты.

- Не вредничай, капитан, - сказал он добродушно, - возьми с собой парнишку и кого-нибудь опытного. Не велика беда – сгонять за «языком». Скучно ему в лагере-то сидеть.

- А у мексиканцев в тюрьме весело? – тут же ехидно переспросил капитан, но к совету прислушался и скомандовал, - ладно, будь по-вашему, Салливан и Ганн за мной, остальные – разойтись.

Не тратя время впустую, капитан повернулся и широким шагом направился к своей палатке. От сомнений в рядовом Ганне он пока не избавился, но делать было нечего. В другое время О’Доннелл бы так не колебался, но сейчас он понимал всю возлагаемую на него ответственность. Данная операция была целиком и полностью его идеей, и ему не хотелось подводить себя и полковника. Тем более что брать на подобные задания новичков категорически запрещалось. Но с другой стороны, можно было полагаться на то, что его собственного опыта и опыта Салливана хватит на троих…

В палатке капитана царил легкий (а местами и не легкий) бардак, в котором сам О’Доннелл прекрасно ориентировался. По крайней мере, карту окрестностей Рио-Гранде он нашел сразу и расстелил ее на столе. Карта была явно потрепанной и, в отличие от карты, показанной полковником Риддоном Августу МакЭлрэю, содержала стратегические пометки. Вдобавок капитан вытащил пачку последних схем ориентиров и доклады с наблюдательных постов. Они не были нужны ему для объяснения боевой задачи, но могли понадобиться для уточнения.

Дождавшись пока рядовые подойдут к столу, капитан принялся за объяснение.

- Времени на подготовку у нас нет, - заявил он прямо, - так что действовать придется частично экспромтом. В общем, здесь, здесь, здесь и здесь, - он ткнул пальцем в карту, - стоят наблюдательные посты противника. Они сильно не маскируются, так что их точное местоположение известно. По нашим данным там все стандартно – пост состоит из двух-трех человек, которые ведут наблюдение за Рио-Гранде. Меняются каждые три часа, иногда чаще. Наша задача – проскочить незамеченными через эти посты и подобраться к лагерю противника. Не близко, - уточнил капитан сразу, - чтобы можно было утащить кого-нибудь зазевавшегося, без шума. Лучше офицера. Если не выходит – значит, тихо нападаем на наблюдательный пост, берем одного живого часового и все имеющиеся на посту документы.

Вопреки здравому смыслу, во время объяснения в глазах командира разведроты светился задорный огонек. Он любил сам ходить на задания, хоть ему в последнее время это было не по чину. Наверное, именно этот неугасимый задор и привлек внимание тогда еще капитана Риддона к нахальному ирландскому мальчишке. Хотя сейчас О’Доннелл вел себя куда серьезнее.

- Все понятно? – уточнил он, тем временем, у своих подчиненных.

У капитана было еще что сказать, но он предпочитал давать информацию кусками, чтобы лучше усваивалась. За вопросы О’Доннелл никого не ругал, так что Салливан тут же уточнил:

- Значит, мы – группа нападения, а как же группа огневой поддержки?

Капитан вздохнул.

- Приятель, ты словно первый год служишь, - заметил он. - Не будет никакой группы поддержки - стрелять нельзя. Максимум что я могу сделать – это разместить отряд возле Рио-Гранде, чтобы прикрыли наш отход. Все.

Данный расклад не очень понравился рассудительному Салливану, о чем тот не преминул тут же сообщить.

- Ты рискуешь, капитан, - прямо заявил он начальнику, - может, возьмем с собой хотя бы пятерых? Будет эффективнее.

О’Доннелл задумчиво посмотрел на Салливана и повернулся к Ганну.

- Ты тоже думаешь, что лучше взять пятерых? - спросил он его совершенно серьезно.

Нат щедро использовал чужой опыт, где не доставало своего. Ему вполне хватало ума сопоставить некоторые рассказы ветеранов о войне с индейцами, чтобы делать собственные выводы сейчас, глядя на карту. Хотя он и понимал, что его могут поднять на смех. Но ведь удалось же ему в своё время провести восемь человек среди бела дня ползком от укрытия к укрытию и зайти индейцам в тыл. Да и ночные вылазки приходилось совершать. Поэтому Нат очень надеялся, что правильно оценивает ситуацию.

Ну, а если неправильно, то капитан ему сам об этом скажет. Нат был не гордый, когда ему могли обстоятельно доказать, что он не прав. И с логикой всегда соглашался, даже если это ущемляло его личное достоинство.

К слову, на беспорядок в палатке он обратил внимание, наверное потому, что считал, что у всех должен быть такой же идеальный порядок, как у Риддона. Но само собой, ничего на эту тему не сказал. Может, у капитана манера такая - чтобы везде был хаос. Главное, он согласился взять с собой, да и остальные вроде не сильно возражали.

Нат - плантатор


А это - его конь

На смех Ганна поднимать никто не собирался. Смеяться над новичками было не в обычае капитана, за такое дело он сам бы кому угодно врезал по зубам. Тем более что солдат говорил более чем верно. Внимательно выслушав доводы Ната, капитан повернулся к Салливану:

- Я согласен с рядовым, - просто сказал он, - меньше трех я взять не могу, мы просто не утащим пленного без шума, но и больше тоже бессмысленно. Впятером мы не уйдем. Тем более что придется пересекать реку, причем очень тихо.

Салливан не стал спорить.

- Как хочешь, капитан, - покладисто согласился он, - мое дело предложить. Так стрелять совсем нельзя? - уточнил Китт другой вопрос.

Капитан подумал.

- Если до того, как мы возьмем «языка», то нельзя. По легенде, мы – ирландские дезертиры, которые ночью решили перейти на другую сторону. Но, разумеется, с пленным на руках эта ложь уже не имеет смысла, так что тогда сдаваться уже будет поздно. Станем отстреливаться и прорываться к своим, все равно конфликт уже будет спровоцирован, - О’Доннелл слегка повел плечами словно в ознобе – одна мысль о провале вызывала у него дрожь.

Страх и сомнения не были чужды душе капитана, но он умел их сдерживать, так что посчитав, что исчерпывающе ответил на вопрос сержанта, он перешел к другому вопросу.

- Но хочу предупредить, парни, - сказал он веско, внимательно разглядывая подчиненных, - в том, что мы – официальная разведка, признаваться нельзя. Совсем. Так что, если мексиканцы не поверят в нашу легенду и потащат вешать, умрем как дезертиры. Полковник Риддон не знает, - сразу сказал он, предвосхищая вопросы, - это целиком и полностью моя идея. Так что прошу взять с собой воинские документы для доказательства своих дезертирских намерений. Вопросы, возражения? – осведомился О’Доннелл все так же серьезно.

Учитывая, что выдумка капитана была чистой воды самодеятельностью и не особенно продуманной, подчиненные могли возмутиться. Особенно ирландца интересовало мнение Ганна – Салливан был уже проверенным человеком и вряд ли мог сказать что-то новое. К слову сказать, предыдущий ответ мальчишки О’Доннеллу понравился – не стал отмалчиваться и поддакивать, высказал свое мнение и обосновал его. Так что капитан вполне был склонен прислушаться к словам рядового, если он скажет что-то дельное.

Значит, полковник не знает, что именно затеял капитан О'Донелл... Во всяком случае, официально капитан его не предупредил о нюансах своего плана. Почему-то Нату показалось, что полковник Риддон должен догадываться. Вера в полковника и его таланты успела крепко поселиться в сердце Ната. Хорошо это было или плохо - жизнь должна была показать. Но возмутиться тому, что капитан не поделился с начальником своими соображениями, Нат не успел, потому что эту мысль сразу перебила другая: всё правильно, если их схватят - лучше пусть у полковника будет чистая совесть. В общем, точно Нат не смог объяснить, почему именно, с его точки зрения, капитан поступал правильно. Но это сейчас было и не важно.

- Я думаю, сэр, что они поверят, - сказал Нат, вспомнив, что лучше все свои соображения высказать заранее, при составлении плана, потому что в боевой обстановке договариваться будет некогда. - Вы, может быть, не знаете, что с месяц назад меня наказали за то, что я отказался пороть одного ирландца. - Меньше всего Нату хотелось вспоминать эту историю, но сейчас он сообразил, что это вполне может пригодиться для легенды. - Он, вроде как, пытался без разрешения уйти на мексиканскую сторону, в церковь, на мессу. Мне было всё равно, что он сделал, но потом ко мне подходили его товарищи и говорили, что якобы я правильно поступил. Я не стал им объяснять, почему именно я отказался выполнять приказ. В общем-то, это было не их дело. Так что они остались при своих выводах. А один из этих парней, который у них вроде был за главного, через некоторое время дезертировал. Наверняка можно в случае чего сказать мексиканцам, что мы пришли к этому человеку и он нас знает. Или уж... - Нат споткнулся и пожал плечами, будто потерял мысль. - В общем, я думаю, что это может сойти за причину для дезертирства.

Он криво усмехнулся. Сказать по правде, собственные выкладки были довольно-таки противны его натуре. Но Нат надеялся, что убедительно соврать, если угораздит попасть в плен, у него хватит сил. Хотя на всякий случай добавил:

- Но лучше, конечно, не попадаться. Чтобы не пришлось ничего доказывать.

Нат - плантатор


А это - его конь

- Конечно, лучше не попадаться, - не стал спорить капитан и тут же уверенно добавил,- но мы и не попадемся.

Наверное, другого командира признания Ната бы и насторожили - интересный солдат (с дезертирами знается, приказы не выполняет, ни в одном подразделении долго не задерживается) - но О’Доннелл не обратил на это внимания. Ему самому прилетало не раз за слишком вольную трактовку слов начальства и, судя по всему, особого толку из этого не было – даже под строгим руководством полковника Риддона он и то ухитрялся действовать по-своему. В данном случае, он утаил от наставника свою идею с прикрытием не сколько из заботы о совести последнего, сколько из понимания того, что, узнав обо всем, Риддон строго-настрого запретит своему разведчику своевольничать, а ослушаться прямого приказа полковника будет слишком уж большой наглостью, даже для строптивого капитана. Впрочем, долго раздумывать о возможной неудаче О’Доннелл не собирался.

Взяв в руки карандаш, он едва заметной линией стал набрасывать на карте примерный маршрут следования. Как уже упоминалось, спланировать операцию подробно капитан не успел, поэтому импровизировал на ходу.

- Переправляться будем вплавь, чуть повыше этого брода, - сказал он, показав условное место, - как раз между двумя постами, чтобы издалека было малозаметно. Потом пройдем здесь через заросли, чтобы не светиться и выйдем к основанию холма.

Капитан задумчиво погрыз карандаш (старая привычка, от которой он никак не мог себя отучить), определяя, куда идти дальше – спустится в овраг или пройти напрямую, через череду мелких укрытий. Через овраг безопаснее и по правилам следует через овраг, но это медленно…

- А как фамилия того парня-католика, который дезертировал из вашей роты первым? – вдруг спросил он Ната и пояснил. - Чтобы мы знали, на кого ссылаться.

Нат задумался, глядя на карту, по которой командир намечал маршрут. А Салливан смотрел на Ната. Он-то не знал, что этот мальчишка-новичок успел в кучу событий впутаться, едва появившись. Впрочем, Салливан, в отличие от Ната, новичком не был, поэтому от личности скандального солдата отвлёкся (что уж там, сам - не подарок) и тоже посмотрел на карту. На его взгляд всё было просто и понятно, поэтому, не дожидаясь, когда командир что-то ответит Нату, он высказал своё соображение:

- Значит, вот так по оврагу и пойдём? - спросил он у капитана.

Нат, конечно, рванул бы напрямик. Он верил в собственное умение двигаться незаметно, когда это нужно. Но всё-таки пока капитан не принял никакого конкретного решения, вмешиваться не стоило... А не вмешаться никак не получалось, поэтому Нат тут же добавил, пока капитан ещё не ответил Салливану:

- Если вести себя тихо, можно и не по оврагу пройти. Они же не кошки, мексиканцы эти. В темноте не разглядят.

- А луна? - спокойно возразил Салливан. - Вообще-то она во второй четверти, так что светло будет... ну не почти как днём, но достаточно, чтобы и не кошки увидели.

Нат смутился, но не отступил.

- Тем более, будут они смотреть там, где хорошо видно? - возразил он. - Мы же не верхом поедем. Тут от укрытия к укрытию спокойно проползти можно. Да и нам виднее, что делается. Из оврага что разглядишь кроме неба? А мексиканцы на своей стороне точно прятаться по оврагам не будут и у нас шансов увидеть кого-то из них гораздо больше. Обратно, если повезёт, можно и через овраг. С пленным, конечно, за этими камушками не так легко будет спрятаться...

Нат сообразил, что слишком смело высказывается в присутствии двух опытных людей, смутился и замолчал, разглядывая карту.

Нат - плантатор


А это - его конь

- С холма при луне нас будет хорошо видно, - заметил О’Доннелл рассудительно, - значит, придется ползти медленно. Таким образом, много времени мы не выиграем, а вот попасться можем запросто. Так что лучше положиться на слух и идти через овраг, - принял он решение и снова вернулся к карте.

Капитан понимал Ната – сам был рискованным, но считал, что рисковать надо ради чего-то, а не просто из желания побыстрее добраться до противника, который явно не ждет американских разведчиков с распростертыми объятьями.

Дальнейший путь был почти очевиден, так что дальше линию до мексиканского лагеря он прочертил без особых колебаний. И остановился. Проблема была в том, что, как уже упоминал О’Доннелл, времени на подготовку не было. Так что сведения об этом участке местности были более чем расплывчатые. Оставалось лишь импровизировать.

- В общем, подобравшись к лагерю, будем действовать по обстановке, - предложил капитан, не сводя задумчивого взгляда с карты, - самые удобные места для захвата пленных – это окрестные тропы, по которым перемещаются те же патрульные, окраины лагеря и тропинки к коновязям, полевым кухням, отхожим местам и тому подобному. Так что придется где-то сесть в засаду.

Командир разведроты рассказывал это не сколько из сомнений в выборе места засады, сколько из желания попутно научить кое-чему молодого солдата. Конечно, он мог это и знать (мало ли), но все же О’Доннелл посчитал, что лишним не будет.

- Высовываться нельзя, - повторил он еще раз,- поэтому если за ночь никто не поймается, то в предрассветный час будем нападать на наблюдателей. Перед рассветом сильнее всего хочется спать, - пояснил капитан, - поэтому внимание притупляется. Это лучшее время.

О’Доннел оперся на стол чуть не локтями, словно силясь рассмотреть место предполагаемой засады. А может быть, он просто запоминал карту, понимая, что в темноте ориентироваться в незнакомом месте придется быстро и без подсказок.

- Главное самим не заснуть, - пошутил между тем Салливан.

- Один парень предлагал против этого класть под... - Нат застеснялся, и несколько интерпретировал, чтобы не было слишком грубо: - ...под бок колючку. Начнёшь засыпать - она разбудит. - Чтобы как-то перекрыть свою дерзкую выходку, Нат тут же спросил у капитана: - Нас всего трое. Если сидеть в засаде, то как: по одному в разных местах, или всем месте в каком-то одном, более удобном?

Конечно, это зависело от того, что они увидят на местности. Но Нату хотелось выяснить как можно больше вопросов перед началом операции.

Нат - плантатор


А это - его конь

С тем, что перед операцией прояснить нужно как можно больше, капитан был вполне согласен. Ведь на мексиканской стороне им придется молчать.

- Будем сидеть все в одном месте, - тут же ответил О’Доннелл, - ползать к друг к другу в случае чего – слишком шумно, тем более, что брать пленного надо минимум вдвоем. Один бьет, а другой в это время, - капитан сделал жест, показывая, как он набрасывает на голову невидимому противнику мешок.

Еще раз пожалев о том, что нет времени провести еще одну разведку – днем, командир слегка усмехнулся и сказал, несколько зловредно:

- Хорошая идея насчет колючек. В следующий раз посоветую полковнику посадить своих нерадивых часовых в чапараль, а то спят на посту, заразы.

Не далее чем вчера О’Доннелл, проверяя ночью караулы, заметил задремавшего часового и немало не смутясь того факта, что это солдат не его роты, чуть не вытряс из лоботряса душу (в прямом смысле этого слова). Будучи полевым разведчиком, капитан снял за свою жизнь не одного часового и потому халатность в собственном лагере действовала на него как красная тряпка на быка. Впрочем, сейчас для возмущенных речей было не время, так что капитан успокоился и заметил серьезно:

- Нам спать будет некогда, парни. Вывеску «место засады, сидите здесь» нам никто не нарисует, так что придется ползать вокруг лагеря и высматривать что к чему. При этом надо следить за тем, чтобы не наделать лишнего шума и не наткнутся на какого-нибудь гремучника. Они ночью тоже в засаде будут сидеть, охотиться. Ты, кстати, змей не очень боишься? – спросил он Ната на всякий случай.

- Нет сэр, - ответил он. - Они неповоротливые, так что если не зевать - ничего плохого не сделают.

Ему нравился в капитане О'Донелле какой-то внутренний задор и категоричность. И шуточки капитана, в которых на самом деле от настоящей шутки было мало, зато много полезного, тоже нравились рядовому Ганну. Сам он, кстати, в дозорах носом не клевал и очень этим гордился.

Нату хотелось, чтобы капитан поверил, что из него выйдет хороший разведчик. Поэтому Нат не стал больше испытывать терпение начальства дурацкими идеями. С его точки зрения, следовало сперва поднабраться опыта, а уж потом...

- Сэр если мы потащим пленного обратно с мешком на голове - мы его не утопим, когда будем переправляться через реку? - спросил он, вместо того, чтобы дожидаться туманного "потом". - Связанного ведь плыть не заставишь. А тащить на себе... - Нат посомневался. - Ну, в общем-то, можно конечно.

Нат - плантатор


А это - его конь

Вопрос был довольно дельным, так что капитан задумался. Переходить Рио-Гранде в мелком месте было слишком опасно. Такие места находились под особым контролем и при ярком свете луны американских разведчиков легко могли заметить. Так что переправляться на другой берег придется там, где глубоко. А значит либо вплавь, либо на лодке. Что такое тащить за собой пленного, который вполне может оказаться строптивым и неспокойным, капитан знал не понаслышке, так что искренне сомневался в том, что обратный путь будет быстрым и приятным. Так что придется, наверное, рискнуть...

- Думаю, все-таки стоит взять лодку, - сказал О’Доннелл, все еще колеблясь, - иначе на обратном пути будет слишком шумно. К тому же чем быстрее мы минуем Рио-Гранде, тем лучше. Может, просто высадимся там, где есть какие-либо укрытия у берега, чтобы не привлекать внимания… Нат, ты, кстати, плавать умеешь? – спохватился капитан, сообразив, что не спросил у рядового такой важной вещи.

Сам О’Доннелл и Салливан умели и неплохо, но даже в этом случае командир разведроты испытывал сомнения в том, что им удастся миновать коварную Рио-Гранде вплавь с пленным на руках.

- Умею, сэр. Во всяком случае, умею переправиться через реку и не утонуть, когда нужно.

Однозначно заявлять "Да, сэр! Лучше всех!" - Нат конечно же не стал. Но с его точки зрения это было и необязательно.

- А что если воспользоваться тем бродом, через который перебирался этот техасский мальчишка, Август МакЭлрэй? - предложил Нат, на всякий случай, решив обсудить все возможности, пока ещё начальство не попросило его заткнуться. - Его мексиканцы не заметили. Там только в одном месте промоина, у самого нашего берега. Не так уж сложно её миновать.

Точно сказать, заподозрил ли противник о том, что в этом месте можно переправиться, было нельзя. Но Нат рассуждал просто: если Августа утром в тумане никто не заметил, может быть, и ночью упустят из виду?

Нат - плантатор


А это - его конь

Предложение Ната не было таким уж неожиданным – капитан еще вчера по указке полковника перерисовал новый брод на свою карту и успел уже обдумать эту возможность. Риск был и там. Кто даст гарантию, что мексиканцы не знают о мелководье недалеко от Матамороса, а в прошлый раз просто проворонили появление Августа? Но с другой стороны, люди, идущие по броду, вызывают меньше подозрений, чем плывущие на лодке и прячущиеся в зарослях. Если уж их поймают, то, по крайней мере, как не вражеских разведчиков, а как неумелых дезертиров.

Задумчиво постучав карандашом по карте, О’Доннелл прикинул, что будет, если они поменяют маршрут, и неожиданно протянул карандаш Нату.

- Покажи как, по-твоему, стоит идти, - попросил он и добавил, - я не буду смеяться, так что смелее.

Затыкать подчиненного О’Доннелл не собирался – он не был бы воспитанником полковника Риддона, если бы не обращал внимания на мнение своих людей. К тому же Ната он взялся учить (пусть последний об этих намерениях капитана и не знал), а как еще учить как не на примере?

Салливан, тем временем, помалкивал, с интересом ожидая действий новоиспеченного разведчика.

Нат повёл плечом и взял из рук капитана карандаш. Поразмыслил, а потом провёл линию через брод, по которому прошёл Август, вдоль неглубокого овражка, и оттуда - на холм, за которым теоретически раскинули свой лагерь мексиканцы.

- Если идти отсюда, то получится, что мы не ползём по холму вдоль, а минуем его поперёк, - сказал он, не отрывая взгляда от карты, потому что посмотреть на командира, или на Салливана, ему было действительно слегка страшновато. - По-моему, риск минимальный. На самом гребне мы надолго не задержимся, а на склонах наверняка полно камней и кустов. И мы сможем осмотреться сверху. Наверняка у них костры и всё такое. Война же ещё не началась. Так что их лагерь будет хорошо видно. А насчёт брода этого... - Нат подумал секунду и продолжил: - Промоину, в которую МакЭлрэй у самого берега чуть не угодил, миновать легко. Взять немного вправо. Там дно более вязкое, зато неглубоко. Его мул на это место выскочил и смог выбраться на берег. Правда, намокнуть всё равно придётся, - констатировал он, чувствуя себя нерадивым учеником в школе, который отсутствие знаний пытается замаскировать хорошо подвешенным языком.

Смотреть и дальше в карту было бы странно, поэтому Нат осмелился поднять голову и взглянуть на капитана. И подумал: "Насколько же проще стоять перед майором Данди, который ничего понимать не хочет!" Суть в том, что Нат Ганн не собирался выслуживаться перед майором и не искал в нём поддержки или симпатии. А тут Нат очень хотел, чтобы к нему относились как к потенциальному разведчику, чтобы капитан О'Донелл, да и все остальные, приняли его и признали хоть чуточку нужным.

Нат - плантатор


А это - его конь