И вдруг Соня заговорила про монастырь.

- Хорошо, - ответил Бегунок, подумав с полминуты. - Только у меня ничего нет с собой. Мне нужно съездить в другой город за деньгами. А почему именно сто долларов? И ты уверена, что тебя туда возьмут? Там же, наверное, нужен какой-то взнос.

Бегунок точно не знал условия приема в монастырь, но что-то краем уха слышал, что женщины, в отличие от мужчин, должны там жить на свои средства. Женщины не могут так работать, как мужчины и потому должны иметь деньги, чтобы там себя содержать.

- Вот потому и нужно сто долларов! - горячо зашептала она. - Я слышала, что после войны у них очень маленький взнос, и меня непременно возьмут. Только мне нужно добраться до Нового Орлеана. Если бы вы мне помогли, мистер Джэфет! - Она доверительно положила руку ему на плечо. - Я бы тогда смогла больше не грешить. Всё равно никто не женится на мне, а когда я стану старухой, то уже не смогу зарабатывать даже в салуне, и умру с голоду.

Теперь, когда самое страшное миновало, и мужчина вроде даже согласился ей помочь, Соня совсем расслабилась и доверительно положила на плечо мужчины ещё и голову. Сейчас она вела себя, как доверчивый ребёнок, который уверился, что все страхи позади.

- Все равно сначала надо ехать в Городок. Я же нахожусь на службе. Мне нужно, чтобы мэр отпустил меня съездить в банк, а я не знаю, когда это будет. Но я что-нибудь придумаю.

Сам Бегунок прикинул, что сотней долларов тут не обойдется. Нужно еще деньги на дорогу до Нового Орлеана. Провожать Соню не получится опять-таки по той же причине, что мэр вряд ли отпустит курьера на столь длительный срок. Так что лучше всего отправить девушку на дилижансе.

Просьбу Сони "одолжите" Бегунок расценил как "подарите". Ни минуты он не сомневался, что отдать эти деньги Соня не сможет. И, опять-таки, ни минуты не сомневался он, что девушка говорит правду и что она намерена употребить эти деньги именно так, как сказала.

- Спасибо, мистер Джэфет, - сказала она. - Я постараюсь вас не стеснять. Я буду вести себя тихо-тихо...

Темнота и тепло, исходящее от Бегунка убаюкивали ничуть не меньше, чем сознание того, что теперь Соне нечего бояться. И она совершенно непосредственно задремала. Наверное, она так измучилась своими сомнениями за день, что не смогла проконтролировать себя. Просто закрыла глаза и ускользнула в тихий, безмятежный сон, каким не спала последние несколько месяцев.

Переход В ЭТУ ТЕМУ