Не далее как вчера утром, когда Грегорио привёз Доротею на гасиенду Перреро, он задумался, не нужно ли её представить алькальду - почему-то такая мысль его посетила. Но поразмыслив, он пришёл к выводу, что этого не нужно - он же к Перреро на службу наниматься пришёл, а не в гости пожаловал. Поэтому более он над этим вопросом не задумывался, решив, что если нужно - алькальд сам проявит инициативу.

У того, чтобы поселить здесь на гасиенде свою семью, была ещё одна цель. Да, Грегорио хотел, чтобы Доротея была рядом, и этим он демонстрировал свои благие намерения алькальду, но кроме того, Грегорио сделал это, чтобы соблюсти иерархию не ущемляя ничьей гордости. Ещё в самый первый день, переезжая всей своей маленькой семьёй жить к алькальду, Грегорио предупредил Эрнесто: "Ты будешь обедать у нас!" И пояснил, потому, что не был уверен, что Эрнесто понял причину: "Мы, Рамиресы, не можем обедать вместе с простыми конюхами и садовниками, а с приближенными алькальда нас пока ещё никто не позовёт обедать!"

И вот тебе, пожалуйста! Алькальд сам вдруг приглашает всех Рамиресов на ужин!
- Конечно, сеньор Модесто! Я очень вам благодарен за приглашение! Мы непременно придем! - ответил Грегорио, и у него шевельнулась мысль о том, что такое резкое и быстрое приближение к алькальду может не закончиться для Грегорио ничем хорошим. Эта мысль, тонким намёком уже касалась его, когда они разговаривали с Перреро по дороге в Арройо, а теперь эта мысль стала явственнее.

А дома Рамиреса уже ждала жена. Она не просто ждала, она даже вышла из домика, как только услышала, что алькальд вернулся из Арройо. Долли очень беспокоилась. Их жизнь на новом месте складывалась более чем странно. Сперва Грегорио в первый же день уехал, сказав, что неизвестно когда будет, и Долли пришлось на новом месте ночевать одной. Потом Грегорио явился мрачнее тучи и заявил, что скорее всего они тут не задержатся, а через некоторое время пришёл уже довольный и сказал, что всё хорошо и они остаются. Тайные дела, в которых Долли ничего не понимала, а спрашивать не считала возможным, сбивали её с толку. Но, как послушная жена, она верила мужу и поэтому постаралась не забивать себе голову ненужными проблемами. Но после того, как муж уехал сопровождать алькальда в Арройо, всё стало ещё хуже.

Сперва Мариса ушла за водой, но тут же примчалась с новостью: в Арройо кто-то покушался на жизнь алькальда! В него стреляли, но по счастью, ранили кого-то другого и подстрелили лошадь Грегорио. Поскольку говорила по-английски Мариса не очень хорошо, Долли стоило некоторого труда выяснить, что подстрелили именно лошадь, а не самого Рамиреса. Но всё равно она страшно разволновалась. Что же это получается? Стоило Грегорио найти себе нормальную службу, как его тут же чуть не убили!

Не прошло и получаса, как Мариса, переговорив с какими-то проезжающими мимо крестьянами, примчалась с другой новостью: нет, стреляли не в алькальда, стреляли в какого-то дона Фуэнтеса. Но заодно подстрелили и лошадь Грегорио. А стрелял здешний конюх Чоло, и все думают, что это алькальд сводит счёты со своим соседом Фуэнтесом за то, что тот посмел выступать против алькальда! Новость была ничуть не лучше предыдущей и Долли подумала даже, что легальная служба в Мексике - это какое-то гнилое болото. Если сеньоры начнут разбираться между собой, что делать такому человеку как Рамирес? Его-то точно просто подомнут и не заметят.

На сей раз Долли так расстроилась, что позабыла, что делала, и некоторое время просто сидела на пороге домика, глядя на двор. Ей уже не казалось, что её муж принял правильное решение, решив порвать со своим прошлым. Может, в Мексике как раз безопаснее заниматься конокрадством.

Третья новость, которая последовала ещё часа через полтора, оказалась не лучше, хотя на этот раз Мариса клятвенно заверяла, что вот теперь-то она узнала всю правду! Стреляли в самого Рамиреса, и стрелял Чоло, который решил ему отомстить за что-то. Но случайно попали в дона Фуэнтеса, и убили лошадь Грегорио. Уже не зная, чему верить, Долли решительно пресекла дальнейшие разговоры и ушла заниматься приготовлениями к ужину. По крайней мере, ни одна весть не говорила о том, что ранили или убили самого Грегорио, значит самое правильное будет подождать, когда он приедет и сам всё объяснит.

И Грегорио вернулся! Действительно не на своей лошади, которую Долли хорошо запомнила с самой первой встречи с Рамиресом. Внутри у Дороти что-то ёкнуло, потому что она до последнего надеялась, что вся стрельба в Арройо окажется лишь глупыми слухами. Но она взяла себя в руки. Грегорио жив и это для неё было самым главным. Долли так и осталась стоять на пороге, ожидая, когда муж распрощается с алькальдом и придёт к ней. Поскольку она не знала, что сеньор Модесто пригласит их на ужин, она добросовестно поучаствовала в приготовлении пищи и теперь, когда всё было готово, надеялась, что мужу понравится то, как она осваивает премудрости мексиканской кухни.

Первым делом Грегорио кинулся к Доротее. За последние двое суток он так редко видел её, что ему стало казаться, будто они живут врозь уже не меньше месяца. "Наверное, я слишком поторопился с устройством на службу! - подумал Грегорио. - Недаром же после свадьбы следует "Медовый месяц". А у нас получилось не месяц, а всего-то чуть больше двух недель!"

Грегорио было никак не оторваться от Деротеи. Он прижимал её к себе и вдыхал запах её волос, наконец, он проговорил ей тихо, почти в самое ухо:

- Алькальд сегодня приглашает нас на ужин, - после чего немного отодвинулся от жены, чтобы посмотреть на её реакцию. - И Эрнесто тоже, - добавил он. - Я сейчас пошлю за ним Марису... Нет! - Грегорио подумал, что Мариса может начать болтать лишнего по дороге, например, похваляться, что её хозяев пригласили ужинать с алькальдом. - Я лучше сам схожу за ним.

Она стояла, вцепившись в одежду Грегорио, не собираясь его отпускать ни на секунду, и смотрела ему в лицо очень внимательно. В голове крутилась тысяча вопросов, но стоило ли их задавать - Долли не знала. Может быть, стоило промолчать и согласиться с тем, что визит к алькальду важнее. И всё-таки она решилась спросить, понимая, что если не сделает этого, будет вместо ужина думать о том, почему не спросила. А это невежливо, да и может сделать её рассеянной. Подводить Грегорио и изображать из себя неотёсанную техаску, которая знать не знает, как себя вести в приличном обществе, Долли не хотела. Она и так подсознательно боялась, что не соответствует ни воспитанием, ни видом своему красивому и благородному мужу.

- Мне сказали, что кто-то стрелял в тебя днём, - проговорила она неуверенно, поглаживая мужа по груди. - И что застрелили какого-то сеньора. Я очень волновалась. Что произошло?

И она заглянула ему в глаза, будто надеялась там, в глубине его зрачков, выискать ответ.

Грегорио выпустил из объятий жену и подобрал брошенные тут же седельные сумки.

Расхаживая по Арройо в поисках, где бы купить хорошую лошадь, Грегорио конечно же никак не мог смириться со своим неаккуратным внешним видом, поэтому проходя мимо одёжной лавки он, естественно заглянул туда, чтобы подобрать себе новый кушак взамен прежнего, канувшего в недрах местной тюрьмы вместе с арестованным метисом. Конечно, можно было бы пойти в тюрьму и потребовать кушак обратно, не оставят же они в камере арестованного, со связанными кушаком руками. Но Грегорио представил, что возможно, кто-нибудь из тюремщиков уже прибрал тот кушак и уже обмотал им своё пузо. Пользоваться кушаком, которым сначала были связаны руки какого-то сумасшедшего метиса, а потом его напялил на себя какой-нибудь тюремный сторож? Фу! Грегорио с брезгливостью отмёл эту мысль и решил купить новый кушак.

К сожалению, подобрать точно подходящий в тон костюму кушак так и не смогли, несмотря на горячее желание лавочника, который считал Грегорио своим завсегдатаем и был рад услужить ему. Так что Грегорио купил наиболее подходящий кушак из тех, что были в лавке и напоследок уже не мог удержаться, чтобы не купить Доротее шаль, которую увидел тут же висящую с шелковыми тканями.

Теперь он достал из сумки свёрток с шалью и развернул его. Материя была серебристо-серая, с тонкой тёмно-синей вышивкой, тоном немного светлее, чем серое шёлковое платье Доротеи.

- Очень красиво! - сказала она, прижимая шаль к груди. - Наверное, мне стоит её надеть с тем серым платьем.

Избавиться от страха за Грегорио шаль не помогла. Лишь отвлекла на несколько минут. Долли так долго боялась и недоумевала, что наверное, уже не в силах была остановиться. К тому же, пренебрежительный тон Грегорио, с каким он рассказал о поступке Чоло, совершенно не обманул Долли. Мужчины часто стараются делать вид, что всё прекрасно а проблемы - это такие пустяки, на который не стоит обращать внимание. Как женщина Долли понимала желание оградить жену от проблем мужа. И будь они в Техасе, пожалуй, Грегорио даже удалось бы её отвлечь. Но здесь, в Мексике, где Долли целиком и полностью зависела от благополучия мужа, отвлечься от его проблем она не могла. Да к тому же, она ещё и любила этого пылкого и внимательного мексиканца, так трогательно ухаживающего за ней. Долли понемногу переставала сравнивать про себя Грегорио и своего предыдущего мужа, поэтому не подумала о том, что Смит в лучшем случае дарил на Рождество что-нибудь необходимое по хозяйству, сковородку например. Хотя это было именно так. Ей не делали подарков просто ради того, чтобы она могла принарядить себя. За то, что она могла наконец чувствовать себя настоящей женщиной, она тоже была благодарна Грегорио Рамиресу. Как же его не любить и как же о нём не беспокоиться, когда он такой хороший?!

- Я понимаю, что это не моё дело, - начала она аккуратно, прижимая к себе шаль и глядя на Грегорио мягким, встревоженным взглядом. Наверное, именно так женщины смотрят на любимых мужчин, не смея удерживать от их мужских дел, и не имея сил отпустить. - Но может быть, мне лучше один раз узнать правду, а не придумывать про себя всякие ужасы. Я так за тебя боюсь! Мне сказали, что этот Чоло за что-то хочет тебе отомстить. Скажи мне, что происходит на самом деле?

Грегорио смотрел на Доротею, придумывая как бы так окончить этот разговор, который слишком её волновал. По мнению Грегорио, волноваться было как раз не о чем: Чоло упекут минимум на несколько лет, если не пожизненно, не за стрельбу по Грегорио, конечно же, нет! Но за покушение на дона Фуэнтоса. И потому можно было смело выбросить из головы все мысли об этом метисе. Но как объяснить это Доротее? Неожиданно, Грегорио пришёл на ум их разговор, состоявшийся вскоре после свадьбы. Рамирес взял жену за плечи и посмотрел ей в глаза.

- Тэа, помнишь, я тебе обещал, что со мной ничего не случится? Так вот, не волнуйся, пожалуйста! Со мной ничего не случится! - последнюю фразу Грегорио произнёс очень отчётливо, едва ли не по слогам.

- Спасибо, любимый! - проговорила она, целуя его в подбородок. Если бы Грегорио чуть наклонился, она непременно поцеловала бы его в губы. А так - получилось, докуда дотянулась. Но потом Долли спохватилась и слегка отодвинулась. - Какая я растерянная! Тебе нужно умыться с дороги и отдохнуть, а не выслушивать мои причитания. Пойдём! У нас есть горячая вода и всё, что нужно. А как мне вести себя с алькальдом?

Вопрос был вполне закономерный и Долли непременно задала бы его раньше, если бы не была больше увлечена тем, что Грегорио вернулся домой, а не тем, что их пригласили на ужин.

Оставив жену "готовить ему умывание", Грегорио отправился к брату, коему сообщил эту потрясающую весть, о том, что их ждут к ужину у алькальда. Эрнесто, правда, переодеваться было не во что: так как считалось, что он постоянно проживает в родительском доме в Арболеде, то и весь гардероб у него остался там. И потому пришлось ограничиться тем, что Мариса почистила Эрнесто от налетевшей за день пыли и песка, почистила ботинки и вытрясла шляпу.

В общем, через некоторое время семья Рамиресов отправилась к алькальду.

Хозяин появился в гостиной почти сразу. Он вёл себя пунктуально и как раз успел переодеться и отдохнуть перед ужином. В отличие от своего дяди, Модесто никогда не собирал у себя за трапезой приближённых вроде секретарей и телохранителей, предпочитая либо общество равных себе сеньоров, либо одиночество. Он и Рамиреса бы не пригласил, но случились два обстоятельства, которые поставили Грегорио на ступеньку выше всех остальных. Во-первых, Модесто Перреро узнал, что происхождением Рамиресы ничуть не ниже Перреро, а во-вторых, сам Грегорио повёл себя достаточно благородно, не пожелав оказаться на положении простого слуги и соглядатая. Даже если некоторое количество времени Рамирес вынужден был заниматься далеко не честными делами, он не пал на столько низко, чтобы забыть, кто он. К тому же, есть мнение, что благородному сеньору лучше пойти в бандиты, чем опуститься до уровня крестьянина, пашущего землю и убирающего навоз.

Итак, Грегорио Рамирес на данный момент был единственным служащим алькальда, который по своему происхождению был сеньором, а не простолюдином. А кроме этого, Модесто Перреро было интересно посмотреть на жену Рамиреса. И это тоже способствовало приглашению на ужин. Конечно, Модесто был слегка удивлён, увидев Доротею, потому что ожидал, что Грегорио женился на какой-то особенной красавице. Но Долли держалась мило и скромно, и очень женственно, так что алькальд подумал про себя: "Наверное, в ней есть что-то такое, что способно привлечь мужчину". И на этом успокоился.

В целом за ужином ничего особенного не происходило. Разговор в основном вели хозяин дома и Грегорио Рамирес. А темы по большей части крутились вокруг погоды, лошадей и того, на сколько удобно чете Рамиресов в их новом доме и не маловат ли он. Только когда дошли до десерта, сеньор Модесто спросил у Грегорио:

- Вы не пытались выкупить ту землю в Арболеде, которая принадлежала когда-то вашей семье?

- Выкупить небольшую часть земли - бессмысленная затея, - ответил он. - Чтобы земля приносила хороший и стабильный доход, её должно быть много. У меня нет сейчас столько средств. Вдобавок ко всему, мало просто купить землю, нужно организовать и её обработку, а это требует больших вложений, прежде чем она начнёт приносить прибыль, - Грегорио посмотрел на алькальда и подумал, что его речь выглядит каким-то намёком на то, что он нуждается в займе и что алькальд вполне мог бы его оказать, а потому Грегорио поспешил добавить: - Есть ещё одна причина. Ни я, ни Эрнесто никогда не занимались хозяйством. Когда отец погиб мне было всего четыре года, но землю стали продавать ещё раньше. Я слишком смутно представляю, как нужно организовать работе на фазенде, где найти рынок сбыта, да и вообще, что выгодно производить. Я не так наивен, чтобы верить в то, что можно найти "грамотного управляющего", который всё знает и всё за меня сделает. Грамотный управляющий будет грамотно работать только под контролем грамотного хозяина. Иначе грамотный управляющий просто сделает себе состояние на моей земле и за мои средства, - Грегорио улыбнулся. - Не знаю, быть может со временем станет возможным выкупить землю, которая когда-то принадлежала отцу.

Эрнесто за столом помалкивал. Если уж известие об обеде с алькальдом поразило Грегорио, то уж Эрнесто оно поразило как нельзя более. Отказаться, он, естественно, не посмел, но теперь чувствовал себя очень скованно. Нет, дело было совсем не в том, чтобы он не умел пользоваться столовыми приборами - как раз с этим было всё в порядке. Не зря сеньора Магдалена воспитывала своих детей в строгости и всегда требовала с них безупустительного соблюдения хороших манер - единственного, что оставалось у семьи с былых времён. Так что с вилками и ножами Эрнесто прекрасно справлялся, а вот с собственным волнением - нет. У него напрочь пропал аппетит и буквально кусок не лез в горло. Эрнесто, правда, куски умудрялся кое-как проглатывать, в основном ради того, чтобы избежать вопроса: "а что это он ничего не ест?" и был очень благодарен Грегорио и алькальду за то, что они разговаривают между собой и не пытаются его ввязать в беседу.

- Что же, я буду рад, если вам удастся вернуть то, что принадлежало вашей семье, - проговорил алькальд, обращаясь сразу к обоим братьям, чтобы не игнорировать Эрнесто Рамиреса. - Сейчас многие, у кого есть деньги, могу позволить себе купить землю. Но не так мало достойных, таких, кого действительно хотелось бы видеть хозяевами этой земли. - Про себя Модесто подумал об Агапито Роблесе, но разумеется не стал говорить вслух, что по его мнению этот сеньор хочет слишком много. Он заговорил о другом: - Мне ничего не известно об уважаемом сеньоре Диего Рамиресе. Что с ним случилось? - Алькальд посмотрел на Грегорио и на всякий случай добавил: - Мне очень жаль, что я ничего не знаю об основателе Арболеды.

- Он погиб во время Калифорнийской золотой лихорадки. Говорят, там на него напали бандиты, ограбили и убили.

Сведения были довольно скупые, но дополнять их Грегорио не хотел. А что тут ещё скажешь? Что к тому времени вся земля Рамиресов вокруг Арболеды была заложена и семья осталась без средств?

- Мексика и сейчас очень богата, - заключил дон Модесто, рассказывая по большей части для сеньоры Оллфорд. Как радушный хозяин, сеньор Модесто считал своим долгом развлечь женщину. Кстати, поскольку Долли испанского не понимала, с самого начала ужина беседа велась на английском языке, благо все мужчины им владели. - У нас есть всё, чтобы жить хорошо, если мы сами потрудимся ради этого. Сегодня днём я пришёл к выводу, что территорию вокруг Индейского холма действительно следует обработать. - Теперь он обращался к Грегорио, почему-то решив продолжить тему, которую они обсуждали утром, по дороге в Арройо. - Может быть, подвести к ней ручей, что протекает в стороне, западнее. А сам холм и вовсе срыть. Чтобы он не привлекал кладоискателей. - Он посмотрел на Грегорио и подытожил: - По-моему, так действительно будет лучше.

Предполагаемый заговор Агапито Роблеса не давал сеньору Модесто покоя весь день. Именно поэтому он и свёл свою речь к Индейскому холму. К окончанию ужина алькальд утвердился в решении поступить так, как посоветовал ему Грегорио Рамирес.

Переход В ЭТУ ТЕМУ