Отправлялись на следующий день на рассвете. Сам Грегорио ехал вместе с пастухами и для этой цели купил себе одежду пастуха - холщовые штаны и рубаху, и огромную войлочную шляпу-сомбреро, вместо своей изящной, черной с изысканной вышивкой.

Перегон этот не должен был вызывать подозрений, ведь гнали они скот не из Техаса, а в Техас, а ветсвидетельства в те времена не требовалось.

На исходе четвёртого дня стадо достигло ранчо Смита. Остановив стадо и вакеро на некотором расстоянии, Грегорио подобрался к недостроенному дому и понаблюдал за ним. Наличие засады в нём было абсолютно невозможно: никто бы не смог предположить, что мексиканец пригонит коров обратно на ранчо Смита. Но в доме вообще могло никого не быть - вдруг женщины развернулись и поехали совершенно в третью сторону, а вовсе не на недостроенное ранчо. А может быть, они уже ухитрились его продать... Или вдруг обнаружились неизвестные доселе наследники Смита, которые теперь здесь заправляют...

Однако, понаблюдав за домом из зарослей чаппараля, Грегорио увидел женщину, выносившую из дома помои. Это была миссис Смит.

Грегорио вернулся к вакеро и велел гнать стадо на ферму. Стадо двинулось к загону возле недостроенного дома. Сам Грегорио близко к дому не подъезжал и наблюдал за всем со стороны. Он видел, как из дома вышла сама миссис Смит с ружьём (Грегорио даже усмехнулся, увидев эту картину), потом она спрашивала что-то у ближайшего вакеро, но тот разводил руками в ответ, показывал на коров и на загон впереди и пожимал плечами.

Коров закрыли в загоне. Мексиканцы повернули обратно. Когда последний пастух поравнялся с ним, Грегорио тронул лошадь и, коснувшись рукой войлочного сомбреро тем же жестом, каким касался края своей изящной шляпы, кивнул миссис Смит, затем повернул коня и поехал за остальными.

- Сеньор Грегорио!

Что заставило её так поступить? К этому вопросу лучше подойти издалека.

Миссис Смит вернулась на ранчо всего несколько часов назад. Прежде чем продавать эту землю, нужно было забрать отсюда бабку. Да и не мешало увезти кое-что из вещей, если их никто не разворовал. Поэтому миссис Смит и приехала сюда. Одна. Дочь она оставила у родственников в Сан-Антонио.

Бабки на ранчо не оказалось, но к этому миссис Смит оказалась морально готова. Она подумала, что вряд ли престарелой матери её покойного мужа захотелось оставаться одной в этом всеми забытом месте и она наверняка попросила рейнджеров отвезти себя куда-то. Но вот куда? Это было загадкой. Не в силах её разгадать, миссис Смит занялась вещами.

Когда на ранчо неожиданно пожаловали её собственные коровы, миссис Смит удивилась на столько, что не поверила своим глазам. Нет, это вовсе не значит, что она вышла навстречу стаду с ружьём от удивления. За ружьё миссис Смит схватилась из страха. Она была совсем одна и появление каких-то незнакомцев живо напомнило о недавнем похищении. Миссис Смит даже при муже боялась этого ранчо, точнее, его удалённости от других обжитых мест. Она постоянно думала, что на них могут напасть индейцы или бандиты. А сейчас, когда рядом не было ни мужа, ни работника, ни дочери с бабкой, миссис Смит было ещё страшнее. Почему она приехала одна, а не взяла кого-то с собой? Наверное, привыкла уже, что страх для ранчера - нормальное состояние. Да и не находилось в ближайшее время провожатого, у всех свои дела, а миссис Смит хотелось попасть сюда как можно быстрее. И вот теперь она стояла и смотрела из-под руки на уезжающих пастухов, которые даже ничего толком объяснить не смогли, просто пригнали обратно её скот.

Это было поразительно. Миссис Смит уверенно считала, что скота они лишились и Рамирес захочет хотя бы компенсировать их с дочерью побег и оставит коров себе. Но он возвращал скот, как наверное возвращают приданое невесты, если расстроилась свадьба. Логично, но для миссис Смит совершенно непонятно. Ведь Рамирес был скотокрадом и ему присвоить чужих коров должно быть привычным делом. Хотя, неожиданно женщина подумала, что может быть кто-то из представителей власти поймал Рамиреса и теперь рассылает по домам украденный им скот? Вряд ли. Даже если вдруг какие-то мексиканские законники нашли у Рамиреса кучу чужого скота, они скорее всего сообщили бы владельцу - и его забота была бы доказать, что скот его и забрать его. А если бы скот обнаружили техасские законники, то они не стали бы нанимать вакеро для его перегонки обратно. Да и скорее всего точно так же сообщили бы о скоте и миссис Смит самой пришлось бы думать, как перегнать его обратно на ранчо.

Пока миссис Смит раздумывала, она заметила, как один из вакеро знакомым жестом салютовал ей на прощание. Собственно, из-за этого жеста женщина и обратила на него внимание. И узнала лошадь Рамиреса, на которую насмотрелась, пока их с дочерью везли в Мексику. Тогда миссис Смит только и делала, что смотрела, как Рамирес везёт Анну. И невольно запомнила его лошадь. Может быть, она не обратила бы внимания и не заметила, что лошадь знакомая, но человек сделал жест, который она тоже успела запомнить.

Значит, всё-таки Рамирес сам решил вернуть скот? Но тогда это был очень благородный жест с его стороны и миссис Смит вдруг захотелось поблагодарить этого бандита за то, что он ведёт себя так... честно? Да, наверное именно это слово подходит под то, что узнала миссис Смит о Рамиресе. Что бы он ни сделал, сейчас он поступал честно, возвращая чужую собственность.

Миссис Смит сделала несколько шагов ему вслед, но сообразила, что человек сейчас уедет и она будет гадать, он это или не он и стоило ли ему сказать спасибо. Всё-таки одежда очень сильно меняет человека и уверенности в том, что это именно Грегорио, у женщины не было. Поэтому она поступила очень просто: она его громко окликнула.

- Сеньор Грегорио!

В голове мелькнуло, что может быть, она зря это делает. Но обратно свои слова было уже не поймать.

В принципе, если бы он совсем не хотел, чтобы его увидели или узнали, он бы просто не стал подъезжать к ранчо и уж во всяком случае, не стал бы посылать в адрес миссис Смит приветственные жесты.

Лошадь пробежалась лёгкой рысцой навстречу женщине.
Конечно, одежда очень сильно меняет человека. Но Рамирес не рискнул бы ехать в своём обычном имидже вглубь Техаса - уж слишком много народу его знало. А тут ещё целый отряд рейнджеров во главе с МакЭлреем точит на него зуб...

Маскировка в одежде вакерос была неплохая, хотя и в такой одежде Грегорио выделялся из общей массы погонщиков: уж слишком аккуратно она на нём сидела и была совсем новой, с иголочки.

Женщина стояла и смотрела на приближающегося мексиканца. На мгновение у Грегорио мелькнула шальная мысль, что хорошо бы её прямо так на ходу подхватить рукой и поднять на седло!.. Тем более что изящная фигура миссис Смит это вполне позволяла. Но он устыдился своего хватательного рефлекса легкомысленного поведения. Что же получается, ему совершенно всё равно, кого хватать? Всё, что движется?

Не доезжая пары ярдов до женщины, Грегорио остановил лошадь и спешился.
- Добрый вечер, миссис Смит! - произнёс он.

- Добрый вечер, мистер... сеньор Рамирес, - сказала миссис Смит, продолжая теряться. - Я хотела сказать вам спасибо за то, что вы пригнали коров. Но... Почему? То есть, почему вы это делаете?

Зачем она спросила? И нужно ли ей было, чтобы Рамирес сам сказал "Я привёл ваших коров, потому что ваша дочь отказалась стать моей женой"? Наверное, подсознательно женщина хотела какого-то другого ответа. Несмотря на трагические обстоятельства их знакомства, она не хотела расставаться с Грегорио Рамиресом как с врагом. Она и не считала его врагом, скорее жертвой того, что произошло. У него убили двух братьев, при чём одного пристрелил её муж. Он приехал в Техас искать убийцу и ему самому пришлось убивать и рисковать жизнью. Он надеялся жениться, но невеста сбежала от него. Так получалось, что миссис Смит и её дочь остались без кормильца, а Грегорио остался без своих братьев и без потенциальной жены. Может быть, это и странно выглядело, но почему-то женщине казалось, что они - товарищи по несчастью. И это заставляло её смотреть на Рамиреса сочувственно.

- Это ваши коровы, миссис Смит, - ответил, наконец, Рамирес. - Поэтому я и пригнал их к вам.

Ответ был прост, как всё гениальное.

- Может быть, зайдёте и выпьете кофе? - Чтобы предложение не выглядело слишком странно, она пояснила: - Вы приехали издалека. Вам ещё долго возвращаться. У меня не слишком много продуктов, но кое-что есть, чтобы перекусить.

Всё-таки миссис Смит была жительницей Техаса. А техасцы - народ достаточно гостеприимный и в какой-то мере миссис Смит посчитала своим долгом накормить людей, которые пригнали обратно его коров. Спохватившись, она добавила:

- Для ваших людей тоже можно что-нибудь найти. Думаю, они проголодались.

Мексиканцы пригнали ей коров и она просто не могла не предложить им хотя бы перекусить и выпить кофе. Это было бы крайне неблагодарно с её стороны. Конечно, ей было страшно. Совсем недавно их с дочерью украли и увезли в Мексику. Но ведь Рамирес ничего с ними не сделал, не попытался изнасиловать или оскорбить. И сейчас он пригнал коров и сразу повернул обратно. Миссис Смит была женщиной разумной и подумала, что вряд ли это было "хитрым маневром". Ей как-то не верилось, что человек потащит несколько сотен голов скота через восемьдесят миль, только ради того, чтобы ими прикрыться и снова утащить сбежавших от него женщин в Мексику. Не исключено, что она поступала слишком доверчиво, но она считала, что её решение было правильным.

Хотя кофе можно было и попить.

Миссис Смит давно обратила на себя внимание Грегорио. Возможно, как раз такая женщина и нужна была мужчине: она всё понимает, она способна трезво оценить обстановку и предпринять все нужные действия, какими бы неожиданными и фантастическими они не казались. Грегорио прекрасно помнил, как первый раз обратился к ней за помощью: там, за камнями у берега реки, когда их обложили рейнджеры, он просил у неё юбку и шляпку, чтобы под маскировкой женской одежды осуществить свой план и обезоружить подкрадывающегося к ним рейнджера. Тогда она задумалась лишь на мгновение, а потом кивнула и отдала одежду, совершенно не думая, о том, как она будет выглядеть перед толпой незнакомых мексиканцев.

Второй раз она вмешалась совершенно неожиданно для Грегорио. Тогда он потребовал с пленника, чтобы тот показал ему шрам в подтверждение своего рассказа об убийстве Хорхе. Пленник отказался и стал завязывать драку. И тогда, совершенно неожиданно, эта миссис Смит вдруг сама подошла и убеждая пленника оставить сопротивление, стала расстёгивать его рубашку... Грегорио остановил тогда это занятие. Для него сама реакция пленника уже была ответом на его вопрос. Но поведение женщины... - оно было поразительно! У неё был, по-видимому, какой-то дар, талант, который заключался в том, чтобы видеть, что более всего необходимо сделать в данный момент и при данный обстоятельствах, и иметь решимость это сделать.

Потом, когда Грегорио ставил условия рейнджерам, она очень прямо и конкретно высказала вслух своё желание переселиться в Мексику...

Правда, в первую же ночь в Мексике она резко изменила своё решение. Грегорио не знал, чем это было вызвало, и не счёл деликатным спрашивать теперь у неё об этом. Но, исходя из того, что он знал о миссис Смит, вероятно у неё были веские причины для такого шага.

Возможно, именно такая подруга и нужна была Рамиресу, как раз на такую женщину можно было бы положиться в жизни. Но... Грегорио не мог жениться на ней. Нет, вовсе не заявление, что он любит её дочь, было тому причиной. Грегорио, между нами говоря, был немного бабник и объяснения в любви слишком легко и часто слетали с его уст. И даже не обещание жениться на Анне останавливало его - девушка категорически противилась, и это как бы освобождало от исполнения обещанного.

Нет, не это останавливало Грегорио. У него была очень веская, реальная, фактическая причина, не имеющая никого отношения к условностям: у миссис Смит не было детей последние шестнадцать лет. А Грегорио нужны были дети.

И потому, как бы ни привлекательна была кандидатура миссис Смит в качестве идеальной жены, но Грегорио вынужден был от неё отказаться.

- Спасибо, сеньора! - поблагодарил Грегорио и добавил, сверкнув ослепительной улыбкой: - Мы с удовольствием выпьем кофе на дорожку!

Наблюдая за Рамиресом, миссис Смит думала о том, что испытывает к этому человеку что-то вроде сочувствия. Всю свою самостоятельную жизнь он, наверное, рисковал совершенно впустую - ради того, чтобы воровать чужих коров. Вся его жизнь состояла из постоянной опасности. Наверное, миссис Смит сочувствовала мужчинам вообще, потому что с её точки зрения они не умели жить разумно. Сеньор Рамирес, такой красивый и молодой, мог запросто кончить, как его брат или её муж. А может быть, и хуже, если однажды верх одержат рейнджеры или какой-нибудь шериф. Его просто повесят, что с точки зрения миссис Смит было ещё хуже, чем получить пулю. Сейчас, когда она занялась такими привычными для себя делами, как попытка накормить несколько взрослых голодных мужчин, у неё и мысли стали идти в привычном направлении. Она перестала бояться. Она видела, что к ней относятся не агрессивно и вполне уважительно и ей этого было достаточно. И со своей стороны ей хотелось сделать что-то для того, чтобы этот красивый мексиканец не закончил свой жизненный путь в петле или под пулями. Поэтому она воспользовалась моментом, когда шла в дом, и тихо сказала Рамиресу, ставя рядом и ним чашку:

- Не сердитесь, но вы не думали о том, чтобы найти себе другое занятие? Вы очень рискуете собой.

Теперь, когда свадьба с Анной уже не состоялась, необходимость менять образ жизни тоже как-то ... если не отпала совсем, то отошла на задний план, на неопределенное время. А на первый план выходили другие проблемы. Грегорио мягко надеялся, что его брат Эрнесто, принимавший участие в походе, не потребует своей доли из стада миссис Смит, хотя Грегорио сам ему сказал ночью, что выдаст ему его долю деньгами, если тот потребует.

Ну, деньгами-не деньгами, но сейчас лучше всего будет всё же пригнать какое-нибудь стадо с техасской стороны и всучить его Эрнесто, чтобы прекратить все возможные недовольства по поводу того, что Эрнсто ходил в Техас зря.

Да, конечно, с тем, что только что сказала миссис Смит, было невозможно спорить - она абсолютно права. Да Грегорио и не собирался спорить.

- Вы говорите очень правильные вещи, сеньора! - ответил Грегорио, всё так же широко улыбаясь. - Но, наверное, я не очень правилен, чтобы им следовать.

- Сеньор Грегорио! У каждого человека есть шанс изменить свою жизнь. Вы - молоды и полны сил. И вы умеете быть великодушным, я уверена в этом. В вас есть сила. Послушайте меня! - Он и так её слушал, но женщине хотелось, чтобы он не просто выслушал, но и постарался понять то, что она говорит. - Послушайте! Там, на берегу, я сказала правду, я была уверена, что рано или поздно возмездие настигнет моего мужа. Он не умел останавливаться и в этом была его главная беда. Не умел останавливаться ни в чём, даже если было понятно, что продолжать не следует. Вас могли убить те рейнджеры. А если не они - то кто-то ещё, подобный им. Но вы - совсем не такой человек, как мой муж. Я вижу, что вы способны остановиться. И может быть, вы гораздо лучше, чем вам самому кажется. Подумайте, просто подумайте об этом. Мне будет очень печально узнать, что с вами что-нибудь случилось.

Она вздохнула - и вспомнила о сковородке. Пришлось спешно оставить рукав Грегорио и побежать к плите. Пока она пыталась вразумить Рамиреса, один из пастухов заметил, что пища начинает подозрительно дымить, подошёл и принялся переворачивать куски бекона самостоятельно. Миссис Смит улыбнулась парню и сказала одно из того десятка слов, которые знала по-испански с того времени, как они с мужем жили возле границы с Мексикой:

- Gracias!

После чего взялась за дело сама, разложила хлеб и бекон по жестяным тарелкам и поспешила обратно к столу.

- Сеньора! - окликнул её Грегорио, когда она снова появилась. - Не надо суетиться, Хоакин принесёт кофе и сделает всё, что нужно. Joaquín! Tu nos trae un poco de café?* - обратился он к тому самому мексиканцу, который заботливо переворачивал бекон на сковородке. Тот с готовностью кивнул. - Посидите со мной, сеньора!

Грегорио протянул руку, вероятно намереваясь также взять женщину за рукав, как ранее делала она, но миссис Смит к сожалению была слишком далеко.
_______________________________
* Хоакин! Ты ведь принесёшь нам кофе? (исп.)

- Вам, наверное, странно меня слушать, - сказала она. - Но жизнь и так достаточно тяжела, чтобы усложнять её ещё больше. Я ничего не знаю о вашей жизни и, наверное, не мне рассуждать, что вам следует делать, а чего не следует. Может быть, вы поставлены в такие обстоятельства, что вам кажется, будто уже нельзя ничего изменить? Но я уверена, что пока человек жив - у него есть надежда. Если, конечно, она вам нужна.

Миссис Смит пришло в голову, что может быть Рамиреса вполне устраивает то, как он живёт, или он вообще считает, что лучшего образа жизни и представить себе нельзя. Считал же её муж, что собственное ранчо и коровы - это предел всех мыслимых мечтаний. Сама миссис Смит мечтать уже разучилась, но она верила, что можно и без ранчо прекрасно прожить.

- Иногда мне кажется, что вы, мужчины, слишком большое значение придаёте вещам, которые совершенно этого не стоят, - сказала женщина печально. - Мой дед жизнь положил ради военной карьеры, потому что считал, что ни одно другое занятие недостойно мужчины. А муж не желал ничего видеть кроме фермы, потому что свято верил, что именно на земле, возясь с коровами, сможет найти себя. Иногда мне казалось, что он занимается этим ранчо ради самого ранчо, потому что ему необходим сам процесс. - Она посмотрела на Грегорио. - Скажите, для вас действительно так важно то, что вы делаете?

- Когда отец погиб, у матери нас осталось пятеро. Старшему - Хорхе - было тринадцать. А я был самый младший. Плюс ко всему, тогда выяснилось, что дом заложен и никаких средств больше нет. Вы, наверное, сейчас думаете: "Какое трогательное начало!" и ожидаете, что я буду оправдывать своё "ремесло". Я постараюсь не оправдывать! - сказал Рамирес и снова улыбнулся. - Тогда двум старшим братьям было слишком мало лет, чтобы они могли полноценно работать и содержать семью в шесть человек. А нужно было выплачивать проценты за дом, иначе мы потеряли бы даже жильё. И вот двенадцати-тринадцати летним мальчишкам пришло в голову сделать то, что вполне может сделать подросток, если он хорошо ездит верхом и не боится темноты. Вы понимаете, о чём я говорю, - Грегорио снова улыбнулся, на этот раз грустно. - За неполные двое суток они добыли столько денег, сколько получили бы, работая целый месяц каким-нибудь подмастерье, или на чужом ранчо. И с тех пор Хорхе и Энрике стали ездить на техасскую сторону регулярно. На эти деньги мы выкупили дом. Именно на эти деньги мать вырастила нас, младших, собрала приданое для сестры, - Грегорио говорил об этом непосредственно и просто. - Когда мы с Эрнесто подросли, мы тоже стали ходить на техасскую сторону, потому что видели, что это занятие вполне может прокормить и тебя и других... да нам и в голову не приходило, что можно заниматься чем-то другим. Хорхе, старший брат, был для нас героем, и мы хотели подражать ему. Наконец, мы выросли во взрослых мужчин, сестра давно вышла замуж. Мы могли бы бросить своё дело заниматься чем-нибудь другим, но... не знаю почему... никто из нас не бросал этого занятия, наверное, оно затягивало: риск и деньги... Никому из нас не пришло в голову остановиться даже тогда, когда погиб Энрике. Хотя его смерть очень сильно повлияла на всех: Хорхе, потеряв напарника, связался с другими людьми и стал заниматься настоящим бандитизмом. Слышали вы о нём или нет - я не хочу рассказывать о его делах, вы и так могли понять об этом, когда слышали наш разговор с рейнджером. Гибель его была закономерна. Никто бы не простил ему того, что он творил - ни мексиканцы, ни техасцы. Я знаю, что вы сейчас скажете, что я сам знаю, что нужно оставить это "ремесло", - Рамирес снова широко улыбнулся. - Я не спорю. Да, конечно, оставить надо. Но... как-то в данный момент я не готов к этому...

О Хорхе Рамиресе она слышала от мужа. Наверное, после того, как тому не посчастливилось пристрелить одного из братьев, он испытывал потребность узнать о мексиканской семье, которую сделал своими врагами. Но сейчас миссис Смит не хотела вспоминать, что там рассказывал её муж с чужих слов. Грегорио сам признавал, что он существует отдельно от своего брата. Кстати, теперь уже покойного старшего брата. И женщина воспринимала его лишь как его самого, а не как члена его семьи, о которой она слишком мало знала.

И всё-таки Грегорио так просто признавался, что не собирается бросать своё опасное ремесло, что миссис Смит не могла прекратить попытки уговорить его больше так не делать. Хотя в душе и понимала, что это бесполезно. Но наверное, когда человек чем-то тебе симпатичен, очень трудно отказаться от идеи его предостеречь. Для женщины привычно волноваться за мужчину и уговаривать не рисковать собой. Может быть, это идёт от начала времён, потому что мужчина - опора и защита, которой женщина не хочет лишиться. И волноваться за мужчину - нормальная потребность для нормальной женщины.

- По вашему, должно ещё что-то случиться, чтобы вы поняли, что надо наконец заняться чем-то более безопасным? - спросила она, но вместо того, чтобы дать Рамиресу ответить, сама продолжила: - Я знаю, что не смогу вас уговорить. Но наверное, я всё ещё на что-то надеюсь. Вы мне кажетесь человеком, неспособным убивать. - Она до сих пор знать не знала, кто из людей Грегорио сделал роковой выстрел, сразивший её мужа, но почему-то чем дальше - тем больше верила, что это был не Грегорио. Или хотела в это верить. - Во всяком случае, я думаю, что вы не хотите убивать, а это самое главное. Когда вы занимаетесь своим ремеслом, вам приходится держаться за оружие и несмотря на то, что вы сами убивать не хотите, однажды вам может быть придётся это сделать, чтобы не убили вас самого. Я не знаю, как это объяснить, но по-моему, когда человек нажимает на курок - он прежде всего убивает часть самого себя. И с каждым разом вас будет оставаться всё меньше и меньше. Неужели вы не боитесь однажды потерять себя совсем?

Она понимала, что наверное выражается не совсем понятно. Но ей ни разу не приходилось облекать свои неясные мысли и догадки в слова. Миссис Смит делала это впервые.

Грегорио помолчал немного, вспоминая, как происходило то, о чем о только что сказал миссис Смит. Однако рассказывать ей подробности или тем паче хвастаться этим он не собирался.

- К сожалению, никакое занятие - законное или незаконное - не может от этого оградить. Можно заниматься вполне мирным трудом, например, быть фермером... - Грегорио не стал договаривать, и так намёк на мужа миссис Смит и так был слишком явен.

Хоакин принёс им две жестяные кружки с кофе и мешочек с сахаром. У пастухов были и свои запасы - они же не отправятся в путь, почти на неделю, не захватив с собой самого необходимого из продуктов.

- Gracias! - кивнул ему Рамирес и снова обратился к миссис Смит. - Я нисколько не спорю с тем, что вы говорите, сеньора! Вы совершенно правы. Но... кроме согласия с вашими словами для меня нужен ещё какой-то повод, чтобы решиться изменить свою жизнь.

Грегорио отхлебнул кофе. В отличие от Алана Флетчера, кофе он любил почему-то несладкий.

Так получалось, что именно это Грегорио и хотел сделать. Но они с Анной сбежали и миссис Смит ни за что не призналась бы, по какой причине она так поступила. Однако, отступать она тоже была не намерена. Сейчас она беспокоилась о самом Грегорио, а не обсуждала, по каким причинам не состоялся его брак с её дочерью. Поэтому миссис Смит, так и не посмотрев на кружку с кофе, отважно продолжила:

- Вам нужно найти девушку, которая будет вам по-настоящему верной и доброй женой. Я уверена, это для вас не так уж сложно. Найдите такую, которая будет хранить ваш дом и воспитывать ваших детей. Такую, для который самым важным будете вы и ваши дети. Вы молоды и красивы, у вас хороший дом. У вас есть всё, чтобы создать семью. Настоящую семью, ради который вы, может быть, сможете найти такое занятие, которое будет достойно вас и которое даст вашим детям повод гордиться своим отцом и подражать ему. Разве это не самое главное для мужчины?

Она сама не заметила, как снова доверительно взяла мексиканца за рукав и смотрела сейчас прямо на него.

Слушая то, что миссис Смит говорила дальше, мексиканец перестал смеяться, поставил кружку с недопитым кофе на стол и тоже посмотрел прямо в глаза женщине. Это было очень кстати, что она взяла его за рукав. Грегорио взял её руку в свои, и произнёс:
- Поехали в Мексику!

- Что я буду делать в Мексике? - спросила она. - Или вы считаете, что мне удастся убедить вас больше не рисковать собой? Мне было бы очень приятно, если бы это было так. Но я не думаю, что у меня хоть что-то получится, если вы сами не захотите. - А потом она переспросила, просто чтобы лучше его понять: - Вы это серьёзно сказали?

- Вот посмотрите, - Грегорио повернул её руку, которую держал в своих руках ладонью вверх. - У вас мозоли на руках. Вы видели мозоли на руках моей матери? Нет. Их там не было и нет. Потому что всю тяжёлую женскую работу в нашем доме делает прислуга. Да, Паула уже стара, конечно, но я найму вторую женщину для работы по дому. Вы не будете работать, у вас будет совсем другая жизнь, не такая как тут! Поехали! - Грегорио накрыл второй рукой ладонь миссис Смит и продолжал убеждать, глядя ей в лицо: - Что вас держит здесь? Эта ферма? Или ваша дочь? Но ваша дочь уже выросла. Скоро она выйдет замуж. И что вам останется тогда? Место такой вот бабки, при чужом доме? - Рамирес кивнул на недостроенный дом, где совсем недавно обитала свекровь миссис Смит. - Оставьте всё это дочери: и стадо, и ранчо - пусть это будет ей приданое. Поверьте, я вполне смогу обеспечить свою семью, мне не нужны ваши деньги. Соглашайтесь, сеньора! - Рамирес снова кивнул женщине, поднёс её руку к губам и поцеловал, продолжая смотреть ей в глаза.