- Я не думаю, что у Чоло были мотивы нападать на сеньора Фуэнтеса, - проговорил алькальд вслух, едва взглянув на нож.

Модесто Перреро отличался довольно осторожным нравом и всегда старался просчитать наперёд, что принесёт ему то или иное действие или событие. Так он в своё время пришёл к выводу, что следует замять историю с убийством дяди и не связываться с Рамиресами. А теперь Модесто чувствовал, что это неожиданное нападение конюха дорого ему обойдётся. Получалось, что он не следит за своими людьми и они делают, что хотят. Сеньор Модесто даже подумал грешным делом, не подкупил ли Чоло сеньор Роблес, чтобы посеять недоверие между алькальдом и остальными землевладельцами, или чтобы убрать алькальда и занять его место. Обсудить эту проблему с Рамиресом? А почему нет? Грегорио - человек умный, наверняка скажет что-то полезное.

Модесто подошёл к столу и посмотрел на своего неожиданного союзника (был ли он союзником на самом деле - Модесто не знал, но хотел надеяться).

- Не могло быть так, что Роблес заплатил Чоло, чтобы тот напал на меня? - спросил он, стараясь, чтобы голос не выдавал его более чем тревожные чувства.

Северьяно между тем всё ещё отсутствовал, потому что решил лично доставить Чоло в тюрьму, а заодно и устроить ему предварительный допрос. О том, что нужно сперва пойти и доложить алькальду, что злоумышленник пойман, он не то, чтобы не подумал. Просто Северьяно посчитал, что сперва нужно получить хоть какую-то информацию, а уж потом докладывать. Теперь у него, как у телохранителя сеньора Модесто, появится конкурент в лице бывшего бандита Рамиреса. Поэтому Северьяно и старался. Он решил, что оповестить алькальда о том, как зовут нападавшего, может и Грегорио. А с более обстоятельным докладом явится он сам. И разумеется, будет выглядеть солиднее конкурента. То, что алькальду придётся немного подождать, Северьяно не сильно взволновало. Модесто Перреро - человек терпеливый, не будет попрекать задержкой.

- Когда я был у Роблеса, я не видел там Чоло, - ответил он. - Хотя это, конечно, вовсе не означает, что он туда не приходил. Честно говоря, я слишком мало знаком с Роблесом или его людьми, чтобы понять, способны они на такой шаг или нет.

Ответ алькальду выглядел очень убого. По-хорошему, Грегорио мог бы просто сказать: "Не знаю" - смысл был бы тот же самый. Ну что ж поделаешь, если выдавить из себя больше он не мог.

"Если бы не Грегорио - я бы вообще ничего не знал о заговоре против меня, - в очередной раз подумал сеньор Модесто. - Но вот что я точно сделал зря - так это зря взял Грегорио с собой в город. Не будь его рядом - стало бы понятно, в кого всё-таки стрелял Чоло. Да и сеньор Фуэнтес не устроил бы скандал посреди улицы". Модесто вздохнул и оставил эти рассуждения. Что сделано - то сделано. Этого уже не вернуть.

- Допустим, это просто совпадение, - проговорил он вслух. - Чоло действительно мог иметь намерение убить тебя в отместку за то, что его уволили. А Фуэнтес просто возмутился моему поступку. Но даже если это так - что мне делать дальше? Мои враги, о которых я и не подозревал до недавнего времени, теперь могут использовать мои ошибки в своих целях. Если Агапито Роблес давно затевает заговор против меня - он воспользуется случаем. Получается, что мой человек напал на Фуэнтеса, а Фуэнтес был недоволен тем, что я приехал в город с тобой. - Он посмотрел на Грегорио. - Если бы ты был на моём месте - как бы ты поступил?

- Но ведь то, что вы уволили вчера утром Чоло известно многим, - ответил он сеньору Перреро. - Это вообще не с секрет. Я более чем уверен, что и сам Чоло подтвердит это. Да он, скорее всего, ещё за вчерашний день половине Арройо рассказал, как несправедливо с ним обошлись. Поэтому то, что Чоло у вас теперь не служит, а напротив, очень обижен на вас и на меня - смогут подтвердить многие. Так что, как раз его мотив, думаю, нетрудно будет доказать. Что касается меня... - Грегорио помолчал немного. - Когда я пришёл к вам предлагать свою службу я, честно говоря, упустил этот момент. Можно было предположить, что не всем в Арройо понравится такой факт. Можно было предположить, но почему-то для меня это было неожиданно. Я не подумал. Возможно, в глазах некоторых людей это выглядит вызывающим...

Грегорио опустил голову. Он не знал, что сказать алькальду. Если Грегорио уедет, чтобы не будоражить недовольных, это будет выглядеть, словно алькальд испугался обвинений и срочно выгнал Грегорио. Это не совсем достойное поведение для алькальда. Получается, что он трусит перед толпой.

Если алькальд объявит, что Грегорио больше не может находиться у него на службе, потому что подозревался в убийстве его дяди, тогда получается что алькальд такой глупый, что до него это не дошло, пока Фуэнтес не подсказал.

Оставить всё как есть - означало бы нарочито усугубить этот вызов недовольной части общества Арройо.

Грегорио склонен был именно себя обвинять в случившемся, а вовсе не дона Модесто. Рамиресу действительно не пришло в голову, как это будет выглядеть со стороны, когда он наймётся к племяннику покойного Флавио Перреро. Получается, что Рамирес не только себя подвёл, но и алькальда тоже. Конечно, Модесто Перреро сам мог бы подумать о последствиях, но вот он, Грегорио эти самый последствия упустил. Алькальд мог точно так же их упустить - он тоже живой человек и может ошибаться... Более того, Грегорио где-то в глубине души ощущал себя старше Модесто. Годами было наоборот - Модесто Перреро был на четыре года старше Грегорио. Но Грегорио считал, что он старше алькальда жизненным опытом. И теперь в случившимся он винил в основном себя.

Какой же может быть выход? Единственное, что представлялось логичным Грегорио - это пообещать людям, что алькальд возобновит следствие о гибели Флавио Перреро чтобы или окончательно доказать непричастность к ней Грегорио или напротив, иметь основания обвинить его. Что он и сказал алькальду напрямик, хотя для самого Грегорио такое мероприятие могло быть очень рискованным и опасным.

- У сеньора Фуэнтеса была возможность не согласиться с результатами следствия, - сказал он уверенным тоном. - Но сеньор Фуэнтес предпочёл промолчать. Более того, все эти четыре года он был из первых, кто поддерживал мою кандидатуру на выборах. Если бы он был недоволен и считал, что я неправильно поступил - ему следовало вести себя по другому. И то же самое я могу сказать об остальных членах совета общины. Нет причин сейчас снова поднимать это дело. Но всё равно спасибо за столь самоотверженный совет. Ты помог мне, дал возможность понять, как я должен поступить в данном случае.

Будь он американцем, он непременно похлопал бы Грегорио по плечу, или пожал ему руку, но Модесто позволил себе лишь чуть улыбнуться собеседнику. При этом мысли в его голове были совсем невесёлые. Он подумал о том, что наверное его долг как члена своего рода сделать всё, чтобы поступок Флавио Перреро был предан забвению. А о каком забвении может идти речь, если дело снова начнут трепать в суде? Начнут склоняться так и сяк сведения о том, что за причина была у Грегорио, чтобы зарезать алькальда. И разумеется в красках и подробностях следствие начнёт склонять эту причину, у которой было достаточно свидетелей. В глазах каких-нибудь пеонов то, что Флавио Перреро выдрал Рамиреса, оскорбляет именно Рамиреса. Но в глазах уважающего себя кабальеро, солидного землевладельца, это позор для самого Флавио Перреро. Так считал Модесто. Впрочем, озвучивать, почему ещё он не хочет нового расследования, он не стал. Решил пощадить самолюбие Рамиреса, которому вряд ли будет приятно напоминание о том, как с ним обошлись. Поэтому алькальд перешёл на другую тему:

- Сейчас мы имеем дело с уволенным конюхом, который пришёл мстить. И я, как алькальд, должен думать именно об этом деле, а не ворошить прошлое. Может быть, мои враги того и ожидают, чтобы я начал колебаться и пытался оправдаться в глазах остальных? Этого не будет. - А потом, не дожидаясь реакции Грегорио, он проговорил: - Но мне лично нужно знать: какое ты имеешь отношение к смерти Флавио Перреро?

Когда алькальд категорично отказал на предложение Грегорио, Рамирес понял, что тот абсолютно прав и недаром занимает своё место. Подумал Грегорио также, что явно недооценивал дона Модеста Перреро! Но теперь Перреро требовал с него ответа. Что ж, Грегорио ожидал, что дон Модесто рано или поздно задаст ему этот вопрос!

Всё так же не поднимая головы, Грегорио произнёс:

- Я не могу ответить вам на этот вопрос, дон Модесто. Сказать, что я его не убивал - значит признать, что я обесчещен. Сказать, что я его убил - значит сознаться в преступлении. Нет, дон Модесто, этот ответ умрёт вместе со мной.

Но для самого Модесто Перреро ответ был ясен. Точно так же, как ясно то, что смерть обидчика была единственным способом защитить честь обиженного в данном конкретном случае. Не мог же Рамирес вызвать Флавио Перреро на поединок. Поэтому Модесто и не собирался мстить или преследовать убийцу дяди.

- Что же, я буду считать, что этот вопрос закрыт, - сказал он, кивнув. - Ты пока можешь быть свободен, но далеко не уходи. Я не задержусь надолго в городе. Часа на два - на три.

У Модесто были свои дела, ради которых он приехал. Посылать Рамиреса справиться, как чувствует себя Фуэнтес, алькальд счёл некорректным. Это мог сделать Северьяно, когда вернётся со своим уже не очень-то и важным докладом. Так что пока ему больше не нужны были услуги Грегорио. Разве что, не отпускать его далеко на случай очередных непредвиденных обстоятельств. Но и самому Грегорио требовалось кое-что сделать, поэтому Модесто напомнил:

- Возьми где-нибудь лошадь, чтобы было на чём возвращаться домой. Там присмотришь себе другую.

Однако следовало заняться делом и подобрать себе лошадь. Грегорио считал себя достаточно дееспособным и состоятельным человеком, чтобы самому купить себе подходящую лошадь в замен утерянной, не прибегая к помощи алькальда. А Арройо - достаточно крупный городок и Рамирес надеялся, что сможет здесь купить себе хорошую замену игреневому жеребцу.

Весть о том, что у Рамиреса сегодня подстрелили коня, быстро облетела всех желающих посплетничать и многие торговцы лошадьми ожидали его визита и рады были предложить ему свой товар.

Поскольку алькальд вроде как намекнул, что ранее, чем через два часа Грегорио ему не понадобится, тот пунктуально обошёл всех торговцев лошадьми в Арройо, однако, не нашёл для себя ничего подходящего. Вернее, был один приличный мерин - молодой, хорошо сложенный, за которого хозяин просил изрядную сумму, рассчитывая, что раз Грегорио срочно нужна лошадь, то он согласится переплатить. Но не в деньгах была проблема. На мерине было затёрто клеймо, а такую лошадь Грегорио брать не хотел. Она определенно была угнана и возможно даже с техасской стороны, а Рамирес, перейдя на легальное положение и служа алькальду, не хотел теперь выставлять перед всеми какие-то штрихи, которые бы указывали на его предшествующий род занятий.

Грегорио сумрачным взглядом смотрел на коня, единственного, который стоил внимания из всех, что ему сегодня предложили, и слушал, как расхваливает это животное продавец. Наконец Грегорио объявил причину своего отказа.

- Да где вы видите клеймо?!! - изумился торговец, по-женски всплескивая руками. - Это не клеймо вовсе, это шрам, который он, наверное, получил в драке с другой лошадью! Или может быть продирался сквозь колючие кусты!

"Ну да, рассказывай ты мне про шрамы, а то я не видел затёртых клейм!" - подумал Грегорио и, прекратив бесполезный разговор, пошёл прочь, оставив торговца недоумевать: как это так - сам конокрад! и, видите ли, лошадь со сведённым клеймом не желает!

Переход В ЭТУ ТЕМУ