Нат сидел на полу у маленького камина и слегка покачивался, как кошка, которая задремала в положении сидя и чуть подаётся вперёд и назад в такт дыхания. Одну ногу он поджал под себя, а другую обнимал обеими руками за выставленную вверх коленку. Если в гостиной Нат был очень хорошо навеселе, то сейчас он дошёл до состояния "в стельку пьян". По левую руку от Ната на полу стояла пустая бутылка из-под виски, которое он успел очень быстро оприходовать. По правую руку отставного сержанта расположилась развинченная на части керосиновая лампа. Видимо, Нат скрупулёзно искал, как у неё вскрывается резервуар.

В камине ярко полыхал огонь. Несмотря на то, что погода стояла очень жаркая, мистера Ганна явно лихорадило, не то с большого перепою, не то по каким-то другим, неведомым причинам. Короткие серые волосы сержанта слиплись прядями и торчали во все стороны. Налитые кровью глаза были устремлены в камин. От него разило виски и керосином. К тому же, он впал в совершенно невменяемое состояние, и сейчас над его ухом можно было смело палить из револьвера. Всё равно он бы ничего не понял. В общем, в двух словах: "Жалкое зрелище!"

Нат - плантатор


А это - его конь

Вид какого-то пьянчуги, сидевшего на полу, был, конечно, непригляден, но яркий огонь в камине вкупе с запахом керосина ужаснул солдат куда больше. На такое тонкое дело как обыск, майор не брал совсем уж непроходимых тупиц, поэтому более старший и смекалистый капрал Бэрр тут же скомандовал сослуживцу: «Воды»! а сам бросился кочергой выуживать из камина содержимое, силясь разобрать, что горит и не бумаги ли. С Натом солдаты не разговаривали – судя по его виду, это было бесполезно, да и некогда. Мало ли пьяных парней в форме Союза сейчас по Атланте валяется! Однако без внимания обыскивающих бывший сержант все же не остался - второй солдат (конопатый коротышка Риган) чересчур усердно заливая камин, от души окатил его из ведра.

Отметив шум и беготню в глубине дома, майор Майлз слегка насторожился и молчаливым кивком показал обыскивающим гостиную солдатам на дверь. С секунду он раздумывал не стоит и им с Фланнаганом пройтись в том же направлении, но его раздумья прервало появление рядового Донна.

- Сэр! Наверху в спальне мы нашли тайник, - заявил он и уставился на начальство, - но там нет ничего интересующего нас.

- Ищите дальше, - приказал подчиненному майор, досадуя на то, что солдаты дергают его по пустякам, и заметил:

- Южане не умеют делать ничего путевого, в том числе, и тайников. Солдаты генерала Шермана подтверждали этот факт неоднократно. Или этот тайник принадлежит вам, мистер Фланнаган? – осведомился из чистого любопытства Майлз, спокойно разглядывая занервничавшего (что неудивительно) собеседника.

Холодность снабженца, равно как и его последние слова, майор принял с полным равнодушием. В последнее время проклятья, угрозы и оскорбления стали такой неизменной частью его работы, так что он к ним просто привык.

Было слишком рискованно отпираться. Если солдаты не дураки, могут догадаться, что кирпич был вынут из стены не так давно. Но само по себе присутствие в доме тайника ещё ровным счётом но о чём не говорило. А раз бумаги в нём отсутствовали, значит тем более, не стоит отпираться от очевидных вещей. Хотя пояснять, зачем ему понадобилось делать тайник, Фланнаган тоже не собирался, равно как и критиковать действия генерала Шермана. Поэтому он встал и принёс с уже обшаренного солдатами буфета пепельницу. Но садиться на стул не стал, а посмотрел на майора. Фланнагану было интересно, что за шум поднялся в районе кухни, но он не собирался соваться вперёд, пока майор не придёт к выводу, что им нужно перейти в другое помещение.

Искать что-то в камине было бесполезно, потому что сперва Нат высыпал в него бумаги, облил их керосином и поджёг, и только после этого стал аккуратно добавлять поленья. Если бы он додумался кинуть всю пачку разом, солдаты ещё могли бы что-то отыскать, но Нат, несмотря на туман в голове, сообразил, что для быстроты надо класть листки россыпью и вылить под них и на них что-нибудь горючее. Так что бумага исчезла гораздо быстрее, чем Нат смог развести настоящий огонь, который и привлёк внимание солдат.

Но всё-таки, если разгрести ту грязь, которая образовалась от выливания в камин воды, по краям ещё могли попасться не до конца сгоревшие уголки листков. Правда, на них уже ничего невозможно было прочесть.

Теперь Нат покорно лежал посреди пола, будто уже заранее смирился с тем, что сейчас его будут пинать, и возможно, ногами. Воды оказалось слишком мало, чтобы привести его в чувство по-настоящему.

Нат - плантатор


А это - его конь

Если у солдат и мелькнула соблазнительная мысль отпинать мерзавца, который по всем видам спалил улики и вдобавок разлегся на полу, мешая копаться в камине, то они с ней мужественно справились. Превышать полномочия настолько, чтобы лупить невиновного (тем более явно не бывшего конфедерата) солдаты не осмелились. Поэтому без особых церемоний, обыскивающие просто отодвинули бывшего сержанта Федерации в сторону (благо, вчетвером это было несложно) и залезли в грязь, образовавшуюся в камине. Поиски не увенчались успехом, да и не могли увенчаться, как прекрасно понимали все присутствующие. Выудив из жидкой кашицы очередной обрывок бумаги, капрал вздохнул и отправил рядового Ригана рассказать майору о произошедшем.

Рядовой, будучи довольно молод и непосредственен, доложил просто, но с явным разочарованием:

- Майор Майлз! Там какой-то пьяный сержант сжег бумаги в камине. Все сгорело подчистую.

Мысленно укорив себя за промедление («эх, надо было сразу врываться, наплевав на церемонии»), майор спокойно осведомился у Фланнагана:

- С вами живет еще кто-то?

И тут же сделал приглашающий жест в сторону кухни.

- Да, живёт, - живо ответил он. - Отставной сержант Ганн. Он на меня работает. Что ещё натворил этот пьяница?!

Возглас был совершенно искренним, и Фланнаган тут же устремился в сторону кухни. "Сгорело подчистую, - промелькнуло у него в голове. - Неужели, Нат сжёг эти..." Он вошёл в комнатку, как раз, чтобы увидеть перепачканных солдат и мистера Ганна, валяющегося в сторонке на полу с бутылкой в обнимку. Быстро наклонившись над пьяным, Фланнаган потолкал его в плечо, больше чтобы убедиться, что он действительно пьян и солдаты не успели его пристукнуть для острастки.

Противоречивые чувства захвалили Фланнагана. Ему было досадно, и одновременно он испытывал огромное облегчение. Пьяный Нат ухитрился сделать единственное, что могло спасти их обоих: сжёг архив, и даже ухитрился сделать это так быстро, что расторопным солдатам майора Майлза ничего не осталось. Фланнаган сам не знал, что ему хочется сделать: стукнуть Ната или обнять его. Но чувство благодарности значительно перевешивало. Он спасён! Ничего у него не найдут! Вот только майору об этих чувствах было совершенно необязательно знать. Фланнаган не имел привычки показывать своё презрение, едва миновала опасность, и дразнить врага. Этот акт пьесы следовало сыграть не менее тщательно, чем предыдущий.

Выпрямившись, Фланнаган отыгрался на том, что пнул подвернувшуюся под ногу запчасть от керосиновой лампы.

- Чёртов пропойца! - заявил он в сердцах. - Когда-нибудь ты мне дом спалишь! Прошу прощения, майор, - тут же извинился он за свою вспышку.

Лихорадить сержанта уже перестало, он свернулся калачиком, положил руки под голову и захрапел самым возмутительным образом.

Нат - плантатор


А это - его конь

- Хороший работник, - почти без сарказма сказал майор Майлз, наклоняясь над отставным сержантом, - шустрый.

Тормошить Ната он, разумеется, не собирался, а вот рассмотреть лицо, чтобы запомнить его было бы неплохо. Невзирая на увиденную сцену, майор не сомневался, что эта хитрая тварь сожгла компрометирующие бумаги нарочно и налакалась виски, чтобы ничего не говорить. «Попадись ты мне еще раз», - мстительно пообещал Майзл в мыслях, выпрямляясь. Несмотря на снедавшую его бессильную злобу, он понимал, что поле боя сегодня осталось за преступниками. Предъявить сообщнику Фланнагана ему было откровенно нечего – за пьянство в Атланте, увы, не арестовывали. А обрывки бумаг идентифицировать, как часть секретного архива лагеря даже при желании не получалось, хотя майор был уверен, что это именно он и был.

- Ладно, парни, ищите дальше, - скомандовал Майлз, надеясь, что бумаги сгорели не все. Может, снабженец хранил их в разных местах.

- Кстати, а где вы подобрали это чудо, мистер Фланнаган, - осведомился майор почти светским тоном, небрежно ткнув сапогом в сторону Ната, - и, главное, зачем?

Он посмотрел на майора и поправил перевязь. Сорочка под воротником пиджака успела высохнуть и снова промокнуть от пота, пока они беседовали и ходили туда-сюда. Расслабляться было рано, хотя Фланнаган успел уже слегка увериться, что на этот раз, благодаря сержанту, ему повезло.

Ни он, ни майор не видели, что под кроватью, в самом дальнем углу, на толстом слое пыли валяется ещё один скромный листок. Бумага иногда отлетает от сквозняка совершенно непредсказуемо, стоит выпустить её из руки. А полупьяный Нат, хоть и контролировал, что делает, видимо её упустил. Правда, никаких печатей на листке не было, зато был список фамилий и инициалов. Так, ничего особенного, служебная записка, в которой значились те, кто уже умер, не вынеся заключения. Только Нат пока мог видеть этот листок, потому что лежал на полу и легко мог заглянуть под кровать. Солдаты до этого момента усиленно занимались камином и сразу не посмотрели, что делается под скудной мебелью. Да и листок был почти таким же серым, как пыль. Сразу его можно было и не заметить.

Вздохнув, Нат перевернулся на живот и с неожиданной прытью заполз под кровать. Вот прямо так, на глазах у всех. А что оставалось делать? Листок он постарался накрыть собой, надеясь, что удастся как-нибудь затолкать его под одежду...

Нат - плантатор


А это - его конь

На резкое движение Ната солдаты среагировали быстро – от маневров этого пакостливого сержанта они не ждали ничего хорошего и на всякий случай поспешили его обездвижить. Служащие военной комендатуры не первый раз проводили аресты, поэтому они довольно оперативно выдернули помощника Фланнагана из-под кровати и тут же, не поднимая на ноги, заломили ему руки за спину. Майор, тем временем, наклонился и подобрал с пола смятый листок бумаги, являющийся, видимо, целью сумасшедшего пьяницы. Ознакомившись с содержимым листка, майор хмыкнул и заметил, внимательно наблюдая за снабженцем своими холодными зелеными глазами:

- Нет, мистер Фланнаган, вы ошибаетесь насчет вашего помощника. Он не так плох, даже в пьяном виде. На то, чтобы спрятать улики от следствия ума хватило.

И добавил, уже обращаясь к отставному сержанту:

- Зачем ты бумаги сжег, чучело?

Показывать найденную бумагу Фланнагану майор не собирался в принципе. Так что тот мог подумать, что чудом уцелевший листок содержит обличительные детали, по которым его можно опознать как часть пропавшей документации Ист-Пойнта.

- Чего лезете-то?! - возмутился он. - Что сжёг? Что сжёг, когда они, проклятые, мокрые и не горят! - высказался он возмущённо, продолжая между тем делать попытки высвободиться. - Чёртовы конфедераты!

Последнее относилось непонятно к кому, но, наверное, к солдатам майора Майлза.

Нат - плантатор


А это - его конь

- Майор! Не обходитесь с парнем жестоко, - попросил он, бросив взгляд на Майлза, но тут же снова поворачиваясь к солдатам. - Я не думаю, чтобы он действительно был в чём-то виноват, кроме пристрастия к виски.

Росс Фланнаган испытывал стойкое отвращение к тому, чтобы прикрываться от удара чужой шкурой. Но ему придётся всё отрицать, что бы ни содержала проклятая бумажка. И тогда спрашивать за неё будут с Ната. Конечно, если у Ната хватит ума отпираться до последнего, Фланнаган позднее найдёт способ его вытащить. Мало ли, где пьяный мог подобрать листок? Но сейчас и здесь придётся его подставить. Потому что если Фланнаган хоть намёком признает, что ему известно, что это за бумажка, арестуют его самого. И тогда отвертеться будет гораздо труднее, если вообще возможно. Значит, подставить Ната? Ни в чём неповинного человека, который до последнего пытался защитить самого Фланнагана? А в самом деле, что такое на этом листке? Если вдуматься, хозяин дома вполне может полюбопытствовать. Тем более, если ему нечего бояться.

- И, кстати, покажите, что это за лист? Может, я знаю, откуда он взялся, - добавил Фланнаган почти без паузы и снова посмотрел на майора. - У мистера Ганна есть привычка таскать всё, что плохо лежит, чтобы делать себе папироски. Что это? - Росс самым обычным жестом протянул руку.

Майор посмотрел на Фланнагана так, словно он предлагал ему продать Родину, причем по дешевке.

- На тему, откуда это взялось, мы с вами поговорим позже, обещаю, - ответил он спокойно и повернулся к пленнику.

Присутствующих в комнате солдат обзывательства Ната, равно как и оказываемое им сопротивление, явно не обрадовало. Они и так были разозлены неудачей и вынужденным копанием в угольной грязи, а разыгрываемый майором блеф уверил их в мысли, что подозреваемым не отвертеться. Поэтому, действуя уже более уверенно, солдаты надели на пленника наручники, а тот, кого лягнул бывший сержант, вдобавок еще и мстительно пнул Ната под ребра.

Майор, не обратив никакого внимания ни на рукоприкладство подчиненного, ни на просьбу Фланнагана не обходится с парнем жестко, обратился к Ганну.

- Зачем ты сжег бумаги? – медленно, чуть не по слогам, повторил свой вопрос помощник коменданта и кивнул на снабженца. - Он приказал?

Томас Майлз не знал, до какой степени пьян отставной сержант, но надеялся, что тот понимает, что ему выгоднее сдать начальство с потрохами, чем пойти вместе с ним за соучастие.

- Вам жалко, да? - выдал он, продолжая возиться на полу и делать попытки уползти обратно под кровать прямо со скованными руками. - Дерётесь ещё... Я за вас кровь проливал, а вы!.. Жалко... Ничего я не жёг, я камин растаплял... раста... ну, дрова не горели, проклятые! А вы!.. Не имеете права!

Нат был не настолько пьян, чтобы не соображать, что происходит. Если бы в том была нужда, он говорил бы вполне нормально. Вместо этого он, как часто бывает с людьми, которые хорошо изучили самих себя в процессе опьянения, просто позволял языку заплетаться и лишь подставлял слова понейтральнее. При этом он в натуре принялся плакать пьяными слезами и выворачиваться с ещё большей энергией.

Выдавать Фланагана Нат не собирался, тем более, что почему-то верил, что тот его вытащит, не оставит в беде. Да и если быть откровенным, Фланнаган никакого приказа жечь бумаги не отдавал. Поэтому Нат продолжал с чистой совестью валять дурака. Перспектива быть избитым, и может быть, весьма крепко, его не пугала. Хуже что он не знал, что именно написано в проклятой бумажке. Ну, сам виноват. Надо было внимательнее смотреть, всё ли попало в камин. Да и почему он должен непременно знать, что на этом листке? Если бы он действительно подобрал какой-то обрывок на улице - он бы и читать не стал, а сунул в карман и, как верно заметил Фланнаган, пустил бы на папироски.

- Ну что вы на меня насели! Я из-за вас совсем утомился... - пожаловался Нат, и снова всхлипнул.

Нат - плантатор


А это - его конь

Он негромко рассмеялся, прижав руку ко лбу, но почти сразу взял себя в руки и посмотрел на майора.

- Майор Майлз! Может, хватит разыгрывать комедию? Могу я с вами поговорить не при ваших подчинённых? - спросил он сухо. - Хотя бы в соседней комнате. Я безоружен, так что бояться вам нечего.

- Сейчас я немного занят, – спокойно ответил майор на просьбу подозреваемого, - но мы с вами обязательно поговорим, просто позже. И, мистер Фланнаган, - добавил он веско, - на вашем месте я бы не принимал происходящее за комедию.

С этими словами Майлз положил найденный листок в карман мундира и повернулся к подчиненным.

- Нужно привести этого господина в чувство, - сказал он, без особых эмоций наблюдая за попытками Ната залезть под кровать, - думаю, холодная вода и пара пощечин нам в этом помогут.

Солдаты кивнули на слова начальника и истолковали их по-своему – один выбежал из комнаты и вернулся через некоторое время с ведром воды, а трое оставшихся занялись пьяным сержантом. Правда, пощечина, которой майор обещал привести Ната в чувство, обернулась ударом кулака в лицо. Причем весьма подлым: двое держали, а один бил. Удар получился довольно крепким – наносивший его солдат явно обиделся на слова Ната и его дурачества.
Дождавшись, пока на голову бывшего сержанта выльют ведро воды (кому придется мыть потом комнату никого, естественно, не волновало), майор спросил его еще раз, так же спокойно и внятно:

- Кому принадлежали бумаги, которые ты сжег?

На Фланнагана он почти не обращал внимания. Он не знал, чем мотивировано желание снабженца побеседовать с ним наедине – можно было предположить всё, что угодно – начиная от предложения взятки до банальных угроз и оскорблений, но его это волновало мало. Майор решил сначала разобраться с непосредственным виновником происшествия, а уж потом выслушивать основного подозреваемого.

Неожиданно шагнув к солдатам, Фланнаган схватил нанёсшего удар за шиворот и отшвырнул в сторону. Несмотря на увечье, он оставался высоким и крепким мужчиной. Да и правая рука его за несколько лет войны стала не слабее, а только сильнее.

- Довольно, майор! - потребовал Фланнаган. - Это вы ломаете комедию! Вы ворвались в мой дом, и избиваете моего человека! Ваши выходки оскорбительны! То, что вы делаете - это провокация!

На что рассчитывает майор? На то, что выбьет из пьяного какое-то сакраментальное признание?! На то, что вынудит самого Фланнагана сдаться при виде избиения его человека и всё сказать?! Насилие всегда вызывало у Росса Фланнагана бешеное желание сопротивляться. Когда какой-то солдат по своей инициативе пнул Ната - Фланнаган ещё стерпел, понимая, что отставной сержант способен вывести из себя даже глыбу льда. Но Фланнаган видел, что этим не закончилось. Майор отдавал приказы, а солдаты толковали их по-своему. Они знали, что делают. И знали, что им это позволят. Позволят бить и издеваться. Правильно это было или нет, но Фланнаган не мог не противостоять им! Минуту назад он ещё надеялся переубедить майора Майлза при помощи слов. Но тот явно дал понять, что не собирается слушать и не собирается ничего прекращать. Всё равно Ната изобьют и заставят его, Росса Фланнагана, смотреть на это.

Оскорблённая гордость Фланнагана восстала и заставила его ринуться в бой. Так что если действия майора действительно были провокацией - она сработала.

Майор усмехнулся. Никого провоцировать он не собирался, равно, как и прекращать свои, как выразился Фланнаган «выходки». Солдат, которого откинул снабженец, не ожидал такой прыти от калеки, но от нехитрого ответного рукоприкладства его удержало воспоминание о строгом приказе майора не бить главного подозреваемого без ясно выраженного разрешения. В ответ на горящий местью вопросительный взгляд солдата, Майлз отрицательно покачал головой. Слова снабженца не произвели на него никакого впечатления – подобные речи были привычны майору и ожидаемы, почти также как и обещания написать жалобу, злостно отомстить и прочее. Скорее, наоборот, майору показалось подозрительным, что именно на вопросе о принадлежности бумаг нервы Фланнагана сдали.

- Я при исполнении, мистер Фланнаган, - напомнил майор снабженцу спокойно, - имею ордер на обыск и ордер на арест по результатам. И своих полномочий не превышаю. Если вам не нравится, что как я беседую с вашим человеком, который затрудняет расследование, то я вас здесь не держу. Харрис! Кейл! – громко позвал он солдат из коридора и, когда они явились, приказал, - отведите мистера Фланнагана в соседнюю комнату и держите там. Он мне мешает.

Наверное, если майору было это свойственно, он бы обиделся. Учитывая как мягко и вежливо по сравнению с обычным своим поведением, вели себя солдаты комендатуры, то поведение Фланнагана было явно неблагодарным. Подумаешь, ударили пару раз какого-то пьянчугу, эка невидаль! Судя по роже и нахальному характеру, того избивали с завидным постоянством. Но никакой благодарности Майлз, разумеется, не ждал. Он просто выполнял свою работу, которую сам в глубине души считал собачьей.

Вызванные рядовые, тем временем, вежливо, но твердо взяли Фланнагана под руки, намереваясь отвести куда велено, а майор с интересом уставился на бывшего сержанта и терпеливо повторил свой вопрос:

- Итак, кому принадлежали бумаги, которые ты сжег?

Негодование Фланнагана вовсе не прошло. Но он ясно понял, что разговаривать с майором бесполезно. А драться - это только дать повод избить ещё и себя. Искушение, конечно, было велико. Начни солдаты бить самого Фланнагана, у него были бы все основания раздуть из этого факта шумиху минимум на весь штат. Росса Фланнагана, честного снабженца, пострадавшего за дело Союза, однорукого калеку, избили в его собственном доме по пустому подозрению! Чем не сенсация для газетчиков?

Но если бы майор хотел - он нашёл бы повод разбираться с самим Фланнаганом, а не с каким-то пьяным отставным сержантом. Значит, разговаривать с ним, а тем более, поднимать дебош, бесполезно. Он всё равно будет гнуть свою линию.

Чувствуя омерзение от того, что происходит с ним, и от того, что ещё должно, судя по всему, произойти с Натом, Фланнаган покинул помещение.