_________________________________________

Нат чуть отодвинулся назад, на спинку стула, сделав сосредоточенное лицо.

- Давайте посчитаем, - предложил он. - За вами, миссис Фронтайн, числится тысяча двести акров земли. То есть, если исходить из довоенной стоимости два доллара за акр - всего две тысячи четыреста долларов.

"И почему это всегда должен делать я?" - подумал Нат, которого почему-то сбивало с мысли расстроенное лицо женщины. Он сам не осознавал этого, но реагировал на неожиданно нормальное к себе отношение гораздо острее, чем на любые побои. К побоям он привык.

- Пятнадцать процентов в год - будет триста шестьдесят долларов, - продолжил он, чертя пальцем у себя на коленке, чтобы не сбиться. - За четыре года будет тысяча четыреста сорок долларов, плюс пеня за несвоевременную выплату. Всего тысяча пятьсот долларов. И пять процентов с имущества - налог на наследство. То есть, ещё плюс сто двадцать долларов. Всего получается 1720 долларов.

Нат посмотрел на женщину, ожидая, что сейчас она точно сорвётся и начнёт на него орать, или потребует, чтобы он выметался из её дома. А может быть, расплачется - и требовать, чтобы он выметался, будет этот конфедерат за его спиной. В глубине души Нату почему-то отчаянно захотелось, чтобы она хотя бы не срывалась и не орала ругательства. А убраться он и сам был готов. Настроение "пугать" миссис Аббигейль Фронтайн у него окончательно пропало. Он и так наверняка напугал её суммой - дальше некуда.

Когда прозвучала последняя итоговая цифра налога, Аббигейль не стала браниться или плакать, она просто смертельно побледнела, отчетливо осознав, что они с Джоном уже во второй раз по милости янки остаются без крова. Возможно, если бы эту новость ей сообщил брат или хотя бы друг семьи, она, пожалуй, горько разрыдалась бы или и вовсе упала в обморок. Но сейчас, в окружении чужих людей да вдобавок в должности хозяйки дома, Эйбби не могла себе этого позволить. Не хватало еще проявлять слабость на глазах у янки! До боли прикусив себе губу, чтобы не расплакаться, она отчаянно пыталась собраться с мыслями, чтобы сообразить, что сказать, но слова никак не хотели складываться в четкие фразы.

- У нас нет таких денег, - наконец выдавила она из себя, грустно посмотрев на мистера Ганна.

Конечно, миссис Фронтайн разумом понимала, что должна задать помощнику мэра вопросы, много вопросов по существу дела, но для этого ей нужно было немного времени, чтобы справится с головокружением и хоть чуть-чуть успокоиться.

Прищурившись, Марк посмотрел в спину сержанта, окончательно позабыв, что вроде как следит за окном. Умом он понимал, что оправдания этого мистера Ганна имеют под собой основание. Во всяком случае, сержант, несмотря на свой разбойничий вид, хотя бы пытался вести себя вежливо, а не ворвался в дом с ордером на выселение. Но всё равно бывшему кавалеристу Терри пришлось стиснуть губы покрепче и побороться с желанием схватить мерзавца за шкирку и выбросить вон.

Он обошёл сержанта и встал у плеча сидящей на стуле женщины. Теперь он смотрел на янки сверху вниз. И вроде бы за оружие не хватался. Но сам чувствовал, на сколько напряжён, так что вынужден был силой заставить себя разжать кулаки.

- Уверен, мистер Ганн в состоянии ответить на вопрос: что делать тем, кто не сможет заплатить таких денег? - проговорил он медленно. - Наверняка то правительство, на которое он работает, снабдило его инструкциями. Так что вы предлагаете, сержант? Какова альтернатива?

_________________________________________

Нат поднял голову, оторвав наконец взгляд от женщины, и посмотрел на конфедерата с отсутствующим выражением.

- Вы, сэр, сами знаете, какова альтернатива, - сказал он без малейшей издёвки.

Вопросы Марка отвлекли сержанта от неожиданного воспоминания. Миссис Фронтайн, эта маленькая женщина, бледная, кусающая губу в отчаянии, вызвала образ другой южанки, такой же маленькой и беззащитной...

... Пехота месила сапогами грязь. Нат шагал где-то в хвосте этого лениво растянувшегося воинства. Шёл четвёртый год войны, но для рядового Натанаэля Ганна это не имели никакого значения. Он думал, что ничего в этом мире больше не будет иметь для него значения. Он не замечал ни грязи, ни людей, которые попадались вдоль обочины дороги, ни других пехотинцев, шагающих вокруг него. Если бы в этот момент он увидел, что кто-то целится в него - он и тогда не изменил бы монотонности шага, не сделал бы попытки хотя бы отвернуть в сторону.

Чисто машинально он отметил краем глаза какое-то движение, но не повернул головы. И вдруг его кто-то взял за руку. Нат вздрогнул и наконец обернулся. И увидел женщину, которая почему-то подалась за ним следом. Пару секунд она шла рядом, держа его за запястье, а потом сжала на мгновение пальцы - и отступила, моментально исчезнув, будто её и не было.

Он шёл дальше и силился вспомнить, где мог видеть лицо той женщины. И не мог понять, за что она его благодарила. А это была именно благодарность, разве что, смешанная с сочувствием. За что? По какому случаю одна из этих таких гордых южных женщин, всегда смотрящих с презрением на любого янки, вдруг стала его благодарить, выделив из сотен других рядовых солдат, месящих грязь на этой проклятой дороге?

Когда он вспомнил, где её видел - он поразился на столько, что остановился и несколько секунд не замечал, что марш продолжается и те, кому он мешает, машинально толкают его плечами, отпихивая со своего пути. Нат заставил себя двинуться следом, а сам думал: как она его узнала? Как можно узнать человека, который в несколько дней изменился так, что сам себя не мог узнать?...

И тут, на самом интересном месте, нетерпеливый приятель-конфедерат за спиной отставного сержанта решил прервать "торжественный момент" своими очень своевременными вопросами! Сбил с настроения и одним рывком вернул в настоящее время. Может быть, и правильно. По большому счёту кому оно нужно, это прошлое? Его уже нет.

- Миссис Фронтайн! - Нат тоже поднялся, и надел на свои бесцветные волосы фуражку. - Могу я сказать вам пару фраз без посторонних? Клянусь, что у меня в мыслях нет вас оскорбить чем-то или обидеть. Просто... - Он покосился на Марка и поправил зачем-то ремень, на котором косо висела кобура с револьвером. - Просто то, что я хочу сказать, предназначено только для вас, как для хозяйки этого ранчо. Если вы сочтёте необходимым - вы сами потом скажете мистеру Кэмерону. Всего пара фраз - и я уеду, - пообещал он, сохраняя серьёзное выражение лица.

Такая просьба была, конечно, ужасно невежлива, и от осознания этого миссис Фронтайн уже заранее мучила совесть. Ведь, когда мистер Кэмерон встал возле ее плеча и стал задавать помощнику мэра вопросы (те самые, на которые у хозяйки ранчо не достало мужества) ей стало хоть немного, но легче. Приятно, что этот посторонний человек принял в ней участие, хотя помочь ее горю, он, разумеется, нечем и не мог.

Мистер Ганн ушел от прямого ответа на вопрос, что будет с теми, кто не заплатит налог, но Эйбби и не нужен был его ответ. Она его знала (хотя бы уже потому, что уже оказывалась в подобной ситуации в Джорджии). Земля и всё имущество в доме будет продано с долгов, чтобы погасить задолженность, а они с Джоном с небольшим количеством вещей опять отправятся на все четыре стороны. При этой мысли к горлу подкатил комок, и миссис Фронтайн глубоко вздохнула, чтобы сдержаться. Для истерик было не время и не место - судя по всему, у помощника мэра было что сказать хозяйке ранчо и, видимо, что-то важное. При глубоком вдохе корсет безжалостно впился в ребра, и эта острая боль помогла вдове прийти в чувство. Она обратилась к Марку, надеясь, что он не обидится на ее слова.

- Мистер Кэмерон! Наверное, мне стоит поговорить с мистером Ганном с глазу на глаз, - мягко сказала Эйбби, страдая от своей неделикатности, - вы не подождете меня на кухне?

По счастью, кухня в небольшом доме располагалась совсем рядом и Марк был уверен, что услышит, если в кабинете миссис Аббигейль что-то произойдёт. Это заставило его отступить окончательно. Недоверчиво посмотрев на сержанта, Марк вышел и прикрыл за собой дверь.

Уже за порогом он неожиданно сообразил, что если останется ближе к выходу из дома, то сможет наблюдать и за подручными сержанта Ганна, всё ещё торчавшими посреди двора, и одновременно стоять совсем близко к двери кабинета. Ничуть не смутившись тем, что по-своему трактует просьбу хозяйки, он устроился около окна в небольшой прихожей, твёрдо вознамерившись здесь и остаться.

- Послушайте меня, миссис Фронтайн. - Он заговорил тихо и с убеждением в голосе. - Я могу помочь вам, но и вы должны будете кое-что сделать. Дослушайте до конца. - Сейчас, когда он смотрел на неё снизу вверх, его взгляд не казался таким печальным, скорее, заинтересованным. - Все налоги отсюда и из других мест этого округа уходят в форт Эст-Сабин. Вы имеете право заплатить прямо туда, получить расписку - и больше не иметь проблем с мэром, которому поручено провести эту компанию по сбору налогов. Вам нужно будет отправить в Эст-Сабин кого-нибудь, чтобы он внёс за вас налог на наследство. 120 долларов - не такая большая сумма, на крайний случай, её можно занять. В Эст-Сабин выдадут расписку на ваше имя. В следующий раз я скорее всего приеду к вам сюда с ордером на выселение. Вы покажете мне при свидетелях расписку, а я засвидетельствую мистеру Фланнагану, что вы заплатили налог прямо через форт, не уточняя, какой именно. В этом нет никакого обмана, вы ведь имеете полное право заплатить сперва одно, а потом другое. - Нат потёр пальцем шею в некотором сомнении, но тут же перестал сомневаться и продолжил: - Мистер Фланнаган доверяет мне и я сделаю так, чтобы он не переспрашивал, что вы заплатили, а что нет. Через три месяца все налоги уйдут в Эст-Сабин, а там такой бардак сейчас, что никто не станет проверять отчётность мистера Фланнагана. - В этом положении своего плана Нат был чистосердечно уверен, хотя ни по чём не стал бы объяснять, почему именно никто не станет проверять местного мэра. Это не касалось ни миссис Фронтайн, ни кого-то кроме мэра вообще. - У вас появится отсрочка минимум на год, - продолжил Нат. - А за год ваше ранчо вполне может стать преуспевающим, или ещё что-то изменится. Когда подойдёт черёд снова платить налог, вы просто честно скажете, что копили деньги и готовы заплатить всю сумму за пять лет разом. Это шанс.

Нат прекрасно осознавал, что даже за то, что он просто говорит на подобную тему, Фланнаган его по голове погладит разве что чем-нибудь тяжёлым. Но в данный момент отставной сержант принял решение и теперь следовал ему со всей прямолинейностью своего характера.

Нат - плантатор


А это - его конь

От разговора с янки миссис Фронтайн ожидала самого дурного – известия, что их выселяют уже завтра, или того, что Джона арестовали, а то и вовсе убили – поэтому она порядком удивилась и смутилась, когда сборщик налогов присел у ее ног и предложил свою помощь. Впрочем, смущение на ее лице почти сразу сменилось сосредоточенностью – Аббигейль старательно запоминала каждое сказанное им слово, стараясь не упустить ничего важного. Предложение помощника мэра было довольно заманчивым и от осознания того, что они с Джоном могут и не лишиться дома, в душе у Эйбби вспыхнула радость, которая, правда, вскоре сменилась мучительными сомнениями.

Могут ли они с братом доверять бывшему солдату Союза, практически бандиту, помогающему этому своему мистеру Фланнагану обирать мирных жителей? Вдруг это какая-то ловушка, с целью еще больше ограбить или унизить их?

Колеблясь, Эйбби внимательно посмотрела в лицо мистера Ганна, надеясь отыскать там какие-либо доказательства своих подозрений, но ничего не заметила. Как не заметила в предлагаемом им плане никакой для себя опасности. Что им с Джоном терять, кроме, пожалуй, жизни, да и та по нынешним временам стоит дешево. Да и какая выгода янки так изощренно их обманывать, когда они и без обмана могут взять всё, что угодно?

Но, даже допуская, что помощник мэра говорит правду, Аббигейль все же медлила с ответом и теперь уже из-за своего патриотизма. Она слишком хорошо знала, что северяне им не друзья и принимать от них помощь, значит, забывать о своей гордости. Да и как можно было забыть о том, что, навязав Конфедерации войну, янки мучили их, морили голодом, убивали близких, сжигали дома, а теперь напустили на них свору мерзавцев-«саквояжников»? Разве можно было легко вычеркнуть все это из своей памяти и относится к северянам так же как к добрым соотечественникам?

Эйбби понимала, что достойная дочь полковника Риддона, женщина из старинной уважаемой семьи и вдова храброго солдата, должна была отказаться от помощи этого мистера Ганна, холодно выставить его из своего дома и начинать собирать вещи для отъезда. Такой поступок (хоть и неразумный с точки зрения большинства людей) был бы как раз в духе гордых южан. Возможно, миссис Фронтайн так бы и сделала, если бы, справедливости ради, не признала, что в данном случае прямого сговора с врагом ей никто не предлагает. Скорее, это помощник мэра предает интересы своего хозяина, помогая им с Джоном сохранить свою законную собственность. Так что, может быть, в таком случае она не уронит чести своей семьи, приняв эту помощь?

Вздохнув, Эйбби приняла непростое для себя решение.

- Хорошо, я сделаю так, как вы предлагаете, - произнесла она, от всей души надеясь, что не заплатит слишком высокой цены за свою доверчивость, - но почему вы так уверены, что мэр поверит вам на слово, что мы всё заплатили?

- Я думаю, что поверит. - Он пожал плечами, продолжая пребывать всё в той же позе, которая его вполне устраивала, даже если воспитанную леди, сидящую прямо перед ним на стуле, подобная развязность и смущала. - Поверит, потому что сейчас вы выставите меня отсюда и сделаете вид, что я предлагаю вам какие-нибудь непристойности, - предположил он. - Надеюсь, ваш гость не станет сильно драться по этому поводу. За драку сейчас установлен штраф в 500 долларов.

От него пахло лошадиным ( и человеческим) потом, седельной кожей, дёгтем, табачным дымом. Но не на столько сильно, на сколько могло бы пахнуть от человека, который совершенно не следит за своей внешностью. Пожалуй, какой-нибудь фермер, которому пришлось бы проехаться несколько миль до Городка и обратно, имел бы точно такой же аромат и примерно той же интенсивности.

- И наверное, не стоит говорить, что я добрый, - продолжил Ганн, не задерживаясь на упоминании о штрафных санкциях в новом Декрете. - Тут дело в вашей доброте, миссис Фронтайн. Я постараюсь это сделать именно для вас. Если не получится... - Он коротко вздохнул, посмотрев в сторону, но тут же вернулся взглядом к хозяйке ранчо. - Тогда вы потеряете 120 долларов и вам всё равно придётся уехать. Или продать эту землю за бесценок, если сможете быстро найти покупателя.

Нат - плантатор


А это - его конь

- В любом случае мы будем вам признательны даже за попытку помощи, - сказала она твердо, но с некоторым смущением, - ведь вы рискуете гораздо больше нас.

Эйбби смутил вовсе не внешний вид ее нынешнего гостя (учитывая ее трехгодовалый опыт ухода за всякими обовшивевшими солдатами в госпитале, где стоял постоянный смрад, смутить ее такими вещами было весьма затруднительно), а его упоминание о ее доброте. Миссис Фронтайн не видела в своих поступках ничего особенного, поэтому сочла похвалу янки незаслуженной. Скорее, дело было в великодушии самого мистера Ганна, если он ее, конечно, не обманывает…

При одном этом подозрении по коже хозяйки дома пробежал неприятный холодок, но она напомнила себе, что уже приняла решение довериться этому янки и отступать поздно. А если со стороны помощника мэра это всего лишь хитрая ловушка, то что тут поделаешь… тогда Бог ему судья.

Однако, отчаянно надеясь на лучшее, Аббигейль отбросила пугающие мысли и сосредоточилась на предлагаемом северянином плане. Как довольно скромной женщине, ей претила сама мысль о скандале - мало ли что будут потом говорить о ней в Городке, да и янки во дворе повеселятся на славу. Но это были еще пустяки по сравнению с тем, как может отреагировать на разыгрываемую сцену мистер Кэмерон. Ведь, судя по всему, он был далеко не безразличным к чужому горю человеком, так что вполне мог вступиться за нее и устроить драку. И тогда на него повесят огромный штраф или посадят в тюрьму, или еще куда, и всё из-за глупости хозяйки дома. А если еще не вовремя вернется брат, то ситуация примет вообще прескверный оборот…

Задумавшись, Эйбби нервно потеребила оборку своего платья, решая, стоит идти на такой риск или нет. С другой стороны, если она не поссорится со сборщиками налогов прилюдно, у мэра могут возникнуть нехорошие подозрения и тогда плохо придется всем, и в первую очередь, мистеру Ганну, а это будет ужасно неблагодарно с их стороны…

- Хорошо, я сделаю вид, что выгоняю вас из дома, - после некоторых сомнений пообещала Аббигейль, твердо решив как-нибудь вмешаться в драку, если мистеру Кэмерону вздумается за нее вступиться, - а когда ждать вас обратно с ордером на выселение?

Отвечая, Ганн снова стал смотреть в лицо женщине, хотя секунду назад любовался её руками. Ему показалось очень привлекательным, как она теребит складку ткани на своём платье. Всё-таки миссис Аббигейль была ещё очень юна. Вдовство и годы войны, несомненно, делали её старше, но Нат чувствовал, что несмотря на приобретённый опыт, эта женщина беззащитна и доверчива.

Она пригласила его в дом, позволила остаться с собой наедине, подпустила к себе очень близко. Нату стало интересно: подаст она ему руку, если он попросит? Но, поразмыслив, он решил не пробовать. Вдруг не подаст? Отставному сержанту-янки, об которого армейское начальство 18 лет ломало зубы и которому было абсолютно всё равно, бьют его или хвалят, вдруг не захотелось разрушать то очарование, в котором он оказался благодаря этой миссис Аббигейль Фронтайн.

Она что-то сказала про то, что он рискует. Нат вспомнил и невольно улыбнулся всё той же кривоватой улыбкой. Разве это риск? Фланнаган, конечно, выйдет из себя, если узнает, что Нат за его спиной вертит какие-то авантюры исключительно ради собственного удовольствия помочь женщине, которая ему понравилась. Но не убьёт же за это. А на все прочие карательные санкции со стороны мэра Натанаэль Ганн вознамерился просто не обращать внимания.

- Я сейчас рискую получить по физиономии от вашего гостя, - сказал он почти что весело. - Наверняка он никуда не ушёл и где-то рядом. - Нат исходил из своего опыта, да и мистер Кэмерон не производил впечатление человека, который беспечно уйдёт далеко от двери, когда с хозяйкой беседует личность типа отставного сержанта Ганна. - Дайте мне дойти до выходной двери, а уж потом можете сказать что-нибудь нелицеприятное о моём поведении. У меня будет куда отступать.

Он мягко поднялся и сделал шаг назад, продолжая смотреть на женщину, будто ожидал, что она его остановит.

Нат - плантатор


А это - его конь

Сообщение янки о том, что их выселяют через три-четыре дня, вызвало в душе Эйбби горькое чувство беспомощности – она окончательно убедилась в том, что мэр Городка не заинтересован в том, чтобы фермеры платили налог. Будь срок платежа побольше, можно было бы попробовать заложить землю или продать что-то из вещей, чтобы собрать нужную сумму, но за три дня сделать это было просто невозможно. По всей вероятности, северянам было мало сожженного Шерманом имущества – теперь они вознамерились отобрать у южан чудом уцелевшее. С ужасом миссис Фронтайн подумала, что даже если их обман с налогом и удастся, то она всё равно не может чувствовать себя в безопасности. Если этому мистеру Фланнагану взбредет в голову согнать ее с земли, он может придумать и сотни других предлогов для этого. А всё из-за этой Реконструкции, будь она неладна!

Вздохнув (и когда только их беды закончатся!) Аббигейль поднялась со стула и с теплотой посмотрела на помощника мэра. Как хорошо, что есть люди, которые готовы помочь ей отбиться от всяких разбойников! Иначе всё было бы намного хуже…

- Спасибо вам за помощь, мистер Ганн, - сказала Эйбби серьезно, не обратив внимания на веселость, с которой он отнесся к перспективе получить по физиономии от ее гостя, - мы с братом в долгу перед вами. Что же до мистера Кэмерона, то он, возможно, и не будет вмешиваться, мы мало знакомы, - с сомнением заметила миссис Фронтайн, - но всё же лучше вам с отступлением не тянуть.

Всё-таки руки она не подала. Почему-то Ганн был разочарован. Слегка. Хотя и не удивлён. Разумеется, зачем этой гордой южанке подавать руку какому-то оборванцу янки? Впрочем, взгляд миссис Фронтайн слегка компенсировал разочарование. Она смотрела с такой непривычной теплотой, что Нат воспрянул духом. "Не всё сразу, - решил он про себя. - Может быть, ещё и до руки дойдёт. Потом. В другой раз..."

Он отвернулся и решительно шагнул к выходу. Разумеется, конфедерат обнаружился тут же, стоило открыть двери. Нат моментально оценил стратегию мистера Кэмерона, занявшего удобный наблюдательный пост как раз так, чтобы не упустить, что происходит снаружи, и при этом моментально прийти на помощь хозяйке дома, если потребуется. Состроив на лице любезную ухмылку, Нат быстренько обошёл сидящего в прихожей Марка и обернулся от выходной двери.

- Оставляю вас с вашим защитником, миссис Фронтайн, - громко объявил он, демонстративно не прикасаясь к головному убору (как хочется назвать эту фуражку "убожеством", а не "убором"!). - Надеюсь, он придумает, как вам помочь, раз я вас не устраиваю.

Самое время было спешно выйти на улицу, чтобы оказаться вне досягаемости кулаков некоторых личностей. Нат не глядя распахнул двери и выпятился задом, не спуская глаз с мистера Кэмерона и продолжая ухмыляться.

Нат - плантатор


А это - его конь

Цепко контролируя взглядом противника, Марк позабыл о вежливости и даже не смотрел, что там делает миссис Аббигейль. Ему сейчас хватило бы одного её намёка, одного её возгласа или слова, чтобы перейти к действию. Да, умом Марк прекрасно понимал, что этот янки облечён какой-то там властью и напасть на него - это навлечь неприятности и на себя, и, что гораздо хуже - на хозяйку ранчо. Но попробуй справься с собой, когда ты уверен, что этот тип обидел женщину. Марк чувствовал, как внутри него поднимается слепая ярость и какой-то отчаянный протест всем этим мерзавцам-янки, которые считают себя здесь хозяевами и смеют врываться в чужие дома, чтобы оскорблять их хозяев. А потом чуть ли не смеются в лицо, потому что осознают свою безнаказанность.

Сжав кулаки, бывший кавалерист Терри непроизвольно шагнул вслед за мистером Ганном.

Почувствовав острый укол совести по поводу того, что она собирается обмануть Марка, так мило усевшегося ее охранять в прихожей, Эйбби вздохнула, но отступать от намеченного не стала. Оставалось только надеяться, что мистер Ганн сдержит слово и поторопится.

- Да как у вас хватает наглости разговаривать с приличной женщиной в таком тоне! – заявила Аббигейль дрожащим от возмущения голосом, не забыв повысить его настолько, чтобы было хорошо слышно снаружи. - Немедленно выметайтесь вон вместе со своими гнусными предложениями и не смейте больше переступать порог моего дома!

Понадеявшись на то, что ее слова прозвучали достаточно убедительно, Эйбби не теряя времени, бросилась за мистером Кэмероном, чтобы вцепиться в него, если он, в свою очередь, вцепится в янки.

Реакция у Марка была всё же быстрее, чем у женщины, от двери отделяло каких-то два шага, а янки, который пятится задом, прежде чем убегать, должен был сперва развернуться. Секунды Кэмерону хватило, чтобы налететь плечом на противника и попросту выбросить его из дома. Учитывая, что за спиной мистера Ганна было небольшое крыльцо и хотя бы пара ступенек, а Марк успел разогнаться, закончиться его маневр должен был уже на земле, куда оба противника полетели по инерции.

- Не стрелять! - крикнул он подчинённым, которые среагировали как положено, моментально выхватив револьверы.

Проскочить мимо Марка и удрать к лошадям Нат мог и не успеть. Этот конфедерат поразительно быстро двигался. Поэтому сержант просто повторил:

- Не стрелять! - И протянул руку в останавливающем жесте, словно хотел удержать противника от категоричных действий. - Спокойно! Ухожу я, ухожу!

Говоря это, Нат быстро отступил назад и вбок, прикидывая, как ловчее добраться до коня. Будь это какой-то другой случай - Нат обязательно бросился бы в драку. Но ему моментально пришло в голову, что если Марк не остановится - его придётся арестовать. А если его арестуют - придётся его выпороть, потому что вряд ли у него будут пятьсот долларов, чтобы откупиться. А если его выпорют - миссис Фронтайн может распереживаться и всё её внимание перекинется на Марка как на жертву. Тогда она может посмотреть на самого Ната уже не так доброжелательно. А портить впечатление Нат ни в какую не хотел.

Нат - плантатор


А это - его конь

Худшие опасения миссис Фронтайн оправдались – мистер Кэмерон как лев набросился на сборщика налогов, не дав ему уйти. Обычно Аббигейль было приятно, когда за нее за нее заступались, но сейчас она не чувствовала ничего, кроме беспокойства. Ей совсем не хотелось, чтобы такие славные люди как мистер Кэмерон и мистер Ганн дрались между собой. Да и янки во дворе запросто могли пристрелить бывшего конфедерата – вспомнить только, как они охотно тянули руки к оружию при одном его появлении! Поэтому она торопливо поспешила поддержать намерение помощника мэра уйти миром.

- Мистер Кэмерон! Пожалуйста, отпустите его, - почти взмолилась Аббигейль, чувствуя, как стремительно краснеет от собственного бесстыдного поведения, - я не хочу, чтобы вас из-за меня арестовывали.

Эйбби почти не надеялась на то, что янки откажется драться, если рейнджер на него набросится – ведь у мужчин такое болезненное самолюбие, когда дело касается публичного выяснения отношений! - но мистер Ганн удивил ее своим благоразумием. Правда, выразить свою признательность миссис Фронтайн не могла даже взглядом – не пропадать же сыгранной сцене! - и поэтому смотрела сейчас только на Марка.

В следующую секунду миролюбивый жест сержанта едва не свёл на нет старания миссис Аббигейль. Марк моментально забыл о боли и двинулся на мистера Ганна. Этот наглый янки ещё смел издеваться и заявлять, что он "уже уходит"! Ну разумеется, он уже сделал, что хотел. И теперь собирался под прикрытием своих людей с револьверами улизнуть от ответа! Нет уж! Так просто он не отделается!

- В город! - крикнул он остальным, взлетая в седло и разворачивая коня как можно резче, чтобы если конфедерат успеет подбежать - его попросту отшибло бы крупом животного.

Жеребец, привычный моментально срываться с места, ринулся прочь, так что из-под копыт полетели комья земли. Не разбираясь, зачем это начальнику понадобилось так спешно ретироваться, трое его людей поскакали следом. Разумеется, они недоумевали, с чего это Ганн ушёл от так хорошо начатой драки. Но Нат нёсся во весь опор, сорвав с головы фуражку и хлопал ею по мощному крупу своего светло-серого жеребца, а ветер трепал его короткие, бесцветные волосы. Думаете, его мысли занимал мистер Кэмерон? Как бы не так! Нат успел забыть горячего гостя миссис Фронтайн, едва повернулся к нему спиной.

Он вспоминал о маленькой женщине, к которой десять минут назад был так близко, что легко мог прикоснуться к краю её платья. И ему было совершенно всё равно, сколько конфедератов встанут между ним и миссис Аббигейль, и что подумают о нём его собственные сопровождающие. Да, уже через десять минут сумасшедшей скачки мысли его вернулись в нормальное состояние и он сам признал, что во встрече с этой леди нет ничего особенного. Во всяком случае, ничего такого, из-за чего нужно терять голову. Но почему-то Нат был доволен поездкой. Только постановил, что надо придумать какую-нибудь логичную отговорку, зачем он так быстро сбежал. Не станешь же объяснять подчинённым, что для того, чтобы завоевать симпатию женщины, не следует избивать её гостей. Всё равно не поймут...

Нат - плантатор


А это - его конь