Раньше индейцы легко могли сказать по следам время, когда они были оставлены, принадлежность к племени и численность противника, количество его лошадей, передвигались они шагом, рысью или неслись галопом, а также много другой полезной информации.

Мэрси писал, что не знает для жителя Равнин более важной и более сложной науки, чем искусство чтения следов и выслеживания по ним людей и животных. Он отмечал, что проходят годы постоянной практики, прежде чем белый человек становится настоящим следопытом, да и то не всегда. Но почти все индейцы, которых он встречал, были в этом весьма искусны, поскольку, по его мнению, обладали более острым восприятием. Вислизенус особо отмечал: «Индеец увидит своего врага прежде чем белый человек обнаружит его при помощи бинокля. Прикладывая ухо к земле, он распознает подозрительные звуки на дальнем расстоянии. Его нюх учует запах дыма и признаки врага еще до того, как белый человек заподозрит что-либо». Если подозрительный объект на равнине был так далеко, что человек не мог разобрать движется он или нет, индейцы втыкали в землю два небольших прутика или стебля травы в одну линию с отдаленной точкой. Если объект двигался, это сразу же было видно.

Белые разведчики Лютер Норт и Баффало Билл Коди как-то раз сопровождали пауни, идущего по следу, которого никто из белых не мог разглядеть. Коди скептически относился к происходящему, пока в одном песчаном месте следы не проявились явно. С тех пор он признал пауни лучшим следопытом, которого когда-либо встречал. Лейтенант Джеймс Шэннон отмечал после наблюдения за разведчиками апачами в действии, что для индейцев «исследование следов это наука, а не догадки».

Джордж Белден, проведший среди индейцев Равнин около двенадцати лет, писал, что разные племена (сиу, шайены, арапахо, кроу, пауни и др.) делают мокасины различной формы, которые, соответственно, оставляют различные следы. «Опытный житель границы, - писал он, - легко распознает, к какому племени принадлежали индейцы, просто осмотрев оставленные ими на песке следы. В отличие от стрел, они редко (если вообще когда-нибудь) меняли свои мокасины на чужие». Капитан Саблитт также подтверждал эту информацию. Следы мокасин различались по форме и жесткости подошвы, форме мыска и крою задней части мокасина. Так, на Северных равнинах мокасины шили из одного куска кожи. Шайены, например, вместо бахромы на задней части мокасина, пришивали две маленьких кисточки из оленьей кожи, бизоний хвост или полоску из бороды бизона, тянувшиеся позади воина. В некоторых племенах к пятке пришивали хвосты койотов. Стопы мужчин команчей были маленькими и широкими, что, помимо прочих признаков, также давало возможность для распознавания их следов. Вашингтон Ирвинг отмечал, что индейцы передвигаются цепочкой друг за другом, следуя за предводителем. Поэтому по оставляемому ими следу практически невозможно выяснить какое же количество людей прошло по тропе.

Отличить следы индейца от следов белого человека не представляло труда даже для неопытного следопыта. Краснокожие носили мокасины и никогда не надевали ботинки или сапоги белых людей. Последние, напротив, порой носили индейские мокасины, но походка и постановка стоп белых людей обычно отличались от индейских. Рудольф Курц писал в 1851 году: «Когда индеец стоит, концы его стоп указывают прямо вперед. По этому признаку их легко можно отличить от следов белого человека. Любой, кому предстоит долго идти по высокой траве или узким тропам, оставленным животными, сразу же оценит преимущество такой постановки стоп.» По следам босых ног также можно было определить оставлены они белыми людьми или индейцами - подошва стоп у краснокожих была плоской.

Численность людей можно было приблизительно определить по останкам бизонов, убитых проходящим мимо отрядом и количеству вырезанных из туш кусков мяса. Количество кострищ на привале показывало приблизительное число спавших вокруг них людей. Если угли были еще теплыми, это означало, что отряд ушел совсем недавно. Об этом же свидетельствовали кусочки мяса и не обглоданные волками и воронами кости, валявшиеся вокруг кострищ. По выщипанной лошадьми траве можно было определить, сколько дней прошло с тех пор, как здесь прошли незнакомые люди. Время, когда оставлены следы, индейцы определяли, в том числе, и по лошадиному навозу - в зависимости от того, насколько он высох по отношению к середине. Наличие в группе противника женщин - по следам лошадиной мочи относительно копыт, поскольку женщины ездили на кобылах, а следы, оставленные жеребцами, говорили о том, что, скорее всего, это отряд воинов. Мустанги или дикие лошади порой оставляли следы, которые тяжело было отличить от следов конного индейского отряда, особенно если мустанги не останавливались, чтобы пощипать траву или кору деревьев. В этом случае индейцы следовали за ними, пока не обнаруживали лошадиный навоз. Если он лежал в одной куче, это твердо указывало на то, что следы оставлены табуном мустангов, поскольку они всегда останавливаются, чтобы опорожниться, в то время как индеец-всадник не дает коню задержаться и его навоз остается разбросанным вдоль тропы. Если следы углублялись в лес, индеец соотносил их с расстоянием до ветвей деревьев, так как мустанги иногда проходят под ветвями, растущими слишком низко, чтобы под ними мог проехать человек на лошади.

Также несложно было отличить американских лошадей от индейских. Во-первых, индейцы, в отличие от американцев, никогда не подковывали своих скакунов, а во-вторых, следы копыт индейских лошадей были гораздо меньше.

Отряд индейцев, отправляющийся на войну, оставлял в лагере свои семьи и никогда не тащил с собой палатки и шесты. Когда же община перекочевывала с места на место, они, естественно, везли с собой палатки, шесты и остальные пожитки. Соответственно, если были обнаружены следы с отметинами от шестов - индейцы кочуют со своими семьями, а если их нет - это наверняка следы военного или охотничьего отряда. Отсутствие детских следов также свидетельствовало о том, что скорее всего отряд был не охотничьим, а военным.

На мягкой земле отпечатки копыт оставались глубокие и четкие, но на твердой или каменистой иногда уходило много времени, чтобы обнаружить их. Если в каком-то месте отпечатки следов исчезали, индейцы обычно некоторое время ехали в предположительном направлении движения противника и вскоре вновь находили следы. Если же этого не происходило, они внимательно исследовали всю округу. Следы на траве оставались некоторое время, пока примятая трава не распрямлялась, при этом направление движения отряда было видно по верхушкам травы - они были примяты в сторону движения. Когда трава распрямлялась, след все равно можно было обнаружить. Для этого необходимо было встать на месте предположительного движения противника и посмотреть вперед-вдаль - распрямившаяся трава имеет несколько иной оттенок зеленого цвета, чем окружающая ее. Это отличие еще долгое время позволяло обнаружить след.

Копыта лошадей разрыхляли землю и, если следы были свежие, кусочки выбитой земли часто были немного влажными, но спустя некоторое время они подсыхали. Тоже случалось, когда всадники пересекали ручьи или речки. Индейцы, также помнили, был ли в течение нескольких дней дождь, что опять же давало им возможность определять давность следов, так как отпечатки, оставленные до дождя и после него, очень различались - вода размывала все четкие края следов.

Если следы приводили преследователей к оврагу, небольшой лощине, скале или другому природному укреплению, где враги могли занять крепкую оборону и неожиданно атаковать, опытный предводитель высылал вперед нескольких разведчиков, чтобы они обошли вокруг и посмотрели, выходят ли оттуда следы дальше. Если следы не обнаруживались, это означало, что враги укрылись там и готовы дать бой. Тогда индейцы обстреливали позицию, чтобы враги открыли ответный огонь, растрачивая свои боеприпасы и выдав свое местоположение.

Преследуемые индейцы часто рассыпались в разных направлениях, заранее договорившись встретиться по пути в определенном месте, поэтому, если воины из погони продолжали двигаться по одному из оставленных следов, он зачастую приводил их к месту встречи. Если же противники, перед тем, как рассыпаться, удирали в направлении горного перевала или другого места, где можно было пересечь определенные преграды данной территории, имело смысл не тратить время на охоту за разбежавшимися врагами, а сразу отправиться к перевалу и там захватить их врасплох.

Источник: http://www.mesoamerica.ru/indians/north/fundam_5.html