Гражданская война в США (Чанселорсвилльское сражение, 30 апреля-5 мая 1863) - Исторические факты - Каталог статей

Одним словом, Глушь была не самым подходящим местом для проведения военных операций, однако именно здесь прогремели два ожесточенных и кровопролитных сражения Гражданской войны, принесшие этому никому не известному уголку Виргинии громкую и печальную славу.

Первое из них произошло в мае 1863 года, когда новый, четвертый по счету, командующий Потомакской армией генерал Джозеф Хукер избрал Глушь плацдармом для задуманного им стратегического маневра.

К моменту назначения Хукера ситуация, сложившаяся в Потомакской армии была критической. Оглушительное фредериксбергское поражение стало причиной утраты доверия войск к генералитету и неслыханного падения их боевого духа. Джозеф Хукер оказался подходящим лекарством против этого смертельного недуга.

Новый командующий производил хорошее впечатление. Одно известие о его назначении вызвало в войсках прилив энтузиазма. Он начал с изменений в организации войск. Непомерные гранд-дивизии были упразднены, и армия вернулась к старой системе корпусов. Правда, из нее был изъят 9-й корпус, которым командовал Эмброуз Бернсайд — во избежание конфликтов Линкольн перевел его на другой участок, но вместо него в состав Потомакской армии вошли 11-й и 12-й корпуса. Кроме того, Хукер, здраво рассудивший, что армии необходим отдельный кавалерийский корпус, объединил три конные дивизии под началом генерала Джорджа Стоунмена.

В то же время Северовиргинская армия, как и Потомакская армия, переживала некоторые организационные изменения. Ли решил переформировать артиллерию, создав отдельный артиллерийский парк. По пять батальонов, включавших 80 орудий каждый, были приданы корпусам: три из них присоединились к дивизиям, а два оставшихся составляли корпусной артиллерийский резерв. Не вошедшие в состав корпусов батареи образовали общеармейский резерв, позволявший в случае необходимости концентрировать на нужном направлении смертоносный орудийный огонь. Обновленная и реорганизованная таким образом армия конфедератов заняла позиции на южном берегу Раппаханока от Бенкс-Форд и Фредериксберга до окрестностей Порт-Конуэй, и на тот случай, если федералы вдруг решат переправиться на этом обширном участке, у каждого мало-мальски значимого брода или моста были сооружены полевые укрепления и выставлено охранение.

Час решительных действий пробил в начале второй половины апреля, и пришедшая в себя Потомакская армия стала готовить свое очередное наступление. К тому времени Хукер уже разработал план наступательных действий и даже представил его на одобрение президенту Линкольну, который прибыл в расположение армии в начале апреля.

Этот новый план был много лучше того, что предлагалось армии и стране ранее, и на этот раз у северян действительно были все шансы на успех. Пользуясь своим численным превосходством — а после выделения частей Лонгстрита у Ли оставалось лишь 55 тысяч человек против 116-тысячной Потомакской армии, Хукер намеревался сокрушить своего врага. Первоначально он намеревался выслать на коммуникации своего противника созданный им кавалерийский корпус, который должен был прервать всякие сообщения армии Ли с Ричмондом и заблокировать пути его отступления. Затем, оставив часть сил у Фредериксберга, Хукер собирался переправить основную массу Потомакской армии через Рапидан и Раппаханок несколько выше по течению, объединить свои силы у Чанселорсвилля и, пройдя по лесным дорогам через Глушь, выйти прямо во фланг и тыл позиций неприятеля на высотах Мари. Если бы этот маневр удался, Ли оказался бы в капкане — между левым флангом северян у Фредериксберга и их мощной обходной группой у Чанселорсвилля.

План и впрямь был неплох, однако он оставался только планом. Как и многие другие генералы Севера, Хукер был умелым полководцем в теории, но на практике его действия оставляли желать лучшего.

Выполнение задуманной им операции началось с неудачи, хотя в этом первом провале новый командующий повинен не был. 13 апреля вся его кавалерия во главе со генералом Стоунменом двинулась вверх по Раппаханоку, прошла мимо того места, где от него ответвляется Рапидан, и переправилась затем через первую из этих двух рек. И тут успешное продвижение федералов прервалось. Рапидан оказался чересчур полноводным из-за весеннего таяния снегов, и кавалерии северян пришлось ждать, пока он обмелеет. После двухнедельного стояния на берегах реки Стоунмен решил силой пробиться на южный берег и попытался овладеть имевшимися поблизости мостами. Но конфедераты, уже давно следившие за неожиданными маневрами янки, легко предупредили эти попытки. Нескольких незначительных заслонов оказалось достаточно, чтобы сорвать обходной маневр федеральной кавалерии, и два слабых конных полка удержали всю 12-тысячную массу всадников на северном берегу Рапидана. В результате первая важная часть плана Хукера не удалась. Чтобы все же провести задуманный ранее маневр, Стоунмену пришлось продвинуться дальше на запад и переправиться значительно выше по течению.

Жаркое весеннее солнце подсушило грязь на виргинских дорогах, сделав их пригодными для передвижения пехоты и артиллерии, и Хукер не стал терять времени даром. 26 апреля он отдал распоряжение о начале флангового марша, а на следующий день командиры 11-го, 12-го и 5-го корпусов — генералы Оливер Ховард, Генри Слокам и Джордж Мид — двинули свои части по прибрежной дороге, шедшей вдоль Раппаханока на Моррисвилль. Хукер сопровождал их вплоть до этой деревеньки, где отдал своим корпусным командирам последние инструкции. Переправившись через Раппаханок, они должны были двинуться к бродам Рапидана — Ховард и Слокам — на Германна-Форд, а Мид — на Элли-Форд. Там всем троим предстояло перейти через реку, оказывая друг другу поддержку в случае противодействия неприятеля, и, объединив свои силы, выйти к Чанселорсвиллю, — перекрестку дорог и угрожающей позиции на левом фланге Северовиргинской армии.

Но, стараясь предвидеть действия неприятеля, Хукер допустил две ошибки, и обе оказались для него фатальными. Первая из них заключалась в том, что, как полагал Драчливый Джо, рейд Стоунмена неминуемо отвлечёт внимание конфедератской кавалерии и Джеб Стюарт со своими эскадронами отправится вслед за федеральной конницей. Однако Джеб, несмотря на все перемещения вражеской конницы, по-прежнему оставался на левом фланге армии. 29 апреля его разъезды обнаружили на южном берегу Раппаханока марширующие колонны пехоты в синих мундирах и без труда определили их численность. И хотя это движение отрезало кавалерию Стюарта от остальной армии, ее храбрый и деятельный командир приложил все усилия, чтобы известить командующего об опасных маневрах врага.

Вторая роковая ошибка Хукера заключалась в расчете на неизбежный отход Северовиргинской армии от Фредериксберга. Но, вместо того, чтобы отступать, маршал Роберт решил перейти в контрнаступление и перехватить у противника инициативу. Разумеется, Хукер учитывал эту возможность и даже отдал командирам правофланговых корпусов соответствующие распоряжения на такой случай. Однако он считал, и надо сказать, не без оснований, что ввиду двойного численного перевеса северян генералу Ли понадобятся для атаки все имевшиеся у него в наличии части вплоть до последнего человека. Неожиданно Ли разделил перед лицом подавляющих сил противника свою армию на две неравные части. Меньшая часть была оставлена на старых позициях напротив Фредериксберга, а основные силы во главе с самим Ли двинулись навстречу правому флангу неприятеля.

Вечером 30 апреля после короткого совещания с Джексоном Ли отдал соответствующие распоряжения, и Северовиргинская армия выступила в поход. В тот же день через Раппаханок начали переправу федералы. Скоро на правом берегу Раппаханока концентрировались внушительные силы — 65 тысяч человек — превосходившие по численности всю оставшуюся у Ли Северовиргинскую армию.

Неприятности начались ночью 1 мая. Федеральные кавалеристы, совершавшие рекогносцировку по дороге на Спотсилвейни, неожиданно наткнулись на всадников Джеба Стюарта. Последние спешили на восток, чтобы присоединиться к армии Ли, и ночная встреча также была для них сюрпризом, причем вряд ли приятным. Произошедший затем бой был коротким, беспорядочным и закончился ничем: противники просто разошлись в разные стороны. Хукера, полагавшего, что Стюарта уже давно нет в Глуши, эта стычка сильно смутила. Вместо того чтобы наутро отдать приказ о возобновлении наступления, он почему-то медлил, предоставив войска самим себе. А те уже расположились в районе Чанселорсвилля со всеми возможными удобствами и не стремились продолжать трудный марш по узким лесным дорогам.

Конфедераты, между тем, не теряли времени даром. Утром 1 мая в район Тебернейкл Черч прибыли две передовые дивизии Северовиргинской армии — Ричарда Андерсона и Лафайета Мак-Лоуза. Заняв невысокий хребет, находившийся в этом месте, они приступили к ставшему уже привычным делу — рытью траншей и возведению батарей, надеясь задержать здесь наступление неприятеля. Однако закончить столь важную работу им не дали. В 8 часов утра к Тебернейкл Черч прискакал Джексон, обогнавший свой корпус на марше. Он тут же приказал людям Андерсона и Мак-Лоуза отбросить лопаты и взяться за винтовки. В планы командования конфедератов входил захват инициативы, а для этого было мало простой обороны. Поэтому когда в районе 11 утра близ Тебернейкл Черч показалась еще одна дивизия конфедератов под командованием Роберта Роудса, Джексон распорядился начать наступление.

Хукер к тому времени также отдал приказ о наступлении. К 2 часам дня три корпуса его правого крыла должны были выйти на новый рубеж, расположив северный фланг между ручьями Моттс-Ран и Коллинз-Ран на высотах под названием Смитлфилд, центр — у Тебернейкл Черч, а правое крыло — у незаконченной железнодорожной ветки. Выполнение этих распоряжений не обошлось без некоторых трудностей и заминок, вполне понятных, если учитывать характер местности. Тесные дороги сильно замедляли продвижение войск, которые к тому же то и дело сталкивались друг с другом, точно корабли, идущие в тумане.

Конфедеративный генерал Уильям Мэхоун не догадывался о близости северян. Правда, поначалу он наткнулся на кавалерийский пикет противника, но тот тут же умчался прочь. Затем впереди замаячил покрытый лесом холм, на котором стоял дом Ньютона, и Мэхоун, сразу оценивший важность этой позиции, поспешил расположить свою бригаду на его вершине. Но не успели его солдаты закрепиться на занятой высоте, как регулярные полки Джорджа Сайкса, как раз подымавшиеся по противоположному склону холма, дали по ним залп и бросились в атаку. С этого момента и началось сражение при Чанселорсвилле.

Застигнутая врасплох бригада Мэхоуна не могла удержаться на холме Ньютона. Федералы охватили ее с флангов, ударили с фронта и в сильном расстройстве сбросили с вершины. Но звуки пальбы, возвестившей начало битвы, привлекли внимание остальных конфедеративных частей. На помощь Мэхоуну уже спешил со своей дивизией Мак-Лоуз: три его бригады присоединились к уже вступившим в бой полкам Мэхоуна и снова двинулись на штурм высоты. Батареи конфедератов поддержали это наступление несколькими залпами, на которые незамедлительно ответили орудия Сайкса.

Затем завязался бой у дома Элдрича. Две дивизии Слокама наткнулись там на две бригады из дивизии Андерсона. Оказавшись в меньшинстве, конфедераты сначала отошли, но Джексон вовремя заметил опасность и послал им на выручку часть дивизии Роудса.

К тому времени федералы тоже ввели в дело большое количество резервов. Генерал Дариус Коуч по приказу Хукера двинул на поддержку Сайксу дивизию Уинфилда Хэнкока из своего корпуса, а Ховард, развернувший часть дивизий 11-го корпуса, мог в любой момент подкрепить Слокама. Всего у федералов было девять дивизий, в которых, считая артиллерию, набиралось 46 тысяч человек. Кроме того, с севера должен был вот-вот подойти с оставшейся у него дивизией Мид, который мог нанести во фланг корпуса Джексона сильнейший удар. Одним словом, федералы обладали существенным численным превосходством и занимали выгодную тактическую позицию, так что они могли не только обороняться, но и бить противника. Именно это и собирались сделать их командиры, когда из Чанселорсвилля неожиданно пришел приказ Хукера отходить на исходные рубежи.

Федералы уступили неприятелю важные возвышенности, и отошли за линию ручья Моттс-Ран, значительно менее выгодную с тактической точки зрения. Конфедераты, расположив свою артиллерию на захваченных ими высотах, могли теперь простреливать не только эту новую позицию врага, но и практически всю просеку вплоть до Чанселорсвилля. В сущности, с этого момента битва была проиграна, хотя далеко не все в Потомакской армии об этом догадывались.

Хукер, собрав своих генералов в Чанселорсвилле, приказал им укрепить новые позиции своих частей засеками и траншеями и приготовиться к отражению атаки. Эти новые позиции оказались очень неважными, дающими больше преимуществ наступающим, чем обороняющимся. Их выбирали в спешке и в темноте, а утром оказалось, что они со всех сторон окружены господствующими высотами и густыми зарослями, позволяющими вражеским частям готовить атаки под хорошим прикрытием. Особенно уязвимым было положение 11-го корпуса, который стоял на правом крыле армии у Даундолз Таверн и у Уайлдернесс Черч. Его линия была развернута фронтом на юг, а правая оконечность фланга не имела никакой естественной опоры.

Некое подобие военного совета состоялось в тот день и в лагере противника. Генерал Ли, прибывший в расположение 2-го корпуса своей армии, устроил там совещание с Джексоном. До глубокой темноты они обсуждали планы на завтра. Решение было найдено в районе полуночи, когда в ставку главнокомандующего вернулся Джеб Стюарт. Он привез хорошие новости о положении 11-го корпуса федералов. Получив эту неожиданную информацию, в надежности которой они не сомневались, генералы уже не думали ни о чем другом, кроме как об использовании оплошности Хукера. В течение нескольких минут они еще продолжали разговор, пока не пришли к окончательному решению, как проводить операцию дальше.

Утром, по совету Джексона, Ли решился на редкостный по своей дерзости ход: еще раз разделил свою армию перед лицом численно превосходящих сил противника. Теперь большую ее часть — около 30 тысяч человек — должен был возглавить «Каменная Стена». Хорошо зная эту местность и располагая надежными проводниками, Джексон рассчитывал провести свои части фланговым маршем вдоль всего фронта Потомакской армии и, описав полукруг, выйти прямо на незащищенную оконечность 11-го корпуса. Ли с 14 тысячами человек оставался на прежних позициях северо-восточнее Тебернейкл Черч, отвлекая внимание Хукера от маневров Джексона. Ранним утром 2 мая «пешая кавалерия» Джексона выступила в поход. Впереди со своими всадниками ехал Стюарт, маскировавший движение 2-го корпуса и проводивший тщательную рекогносцировку местности. За ним в походной колонне шла дивизия Роудса. Федералы в то время, конечно, не подозревали о готовящемся маневре и по приказу Хукера продолжали лихорадочно возводить бруствер и рыть траншеи. Сам Драчливый Джо, ожидавший вражеской атаки и боявшийся ее, с тревогой вглядывался в непроглядную лесную темень, где в то время оставались лишь 14 тысяч солдат генерала Ли. Поразмыслив некоторое время над картой, Хукер решил, что у Ли нет шансов выиграть битву, что его вчерашняя атака была лишь попыткой скрыть отступление и что теперь это отступление уже идет полным ходом.

В районе 9 часов с юго-западной стороны прогремело несколько орудийных выстрелов, а затем раздался треск короткой винтовочной перестрелки. Это федеральные наблюдатели из сигнальной службы заметили корпус Джексона. Они немедленно дали знать о своей «находке» командиру одной из батарей, и тот послал солдатам Джексона несколько гранат. Но настоящей атаки так и не последовало, и Хукер лишь утвердился в своем ошибочном мнении. В районе 12 часов он уже был твердо уверен, что враг отходит к Ричмонду, и разослал своим подчиненным соответствующие распоряжения. Главное из них было получено генералом Дэниелом Сиклсом, которому Хукер поручал преследование отходящего противника силами одной из дивизий 3-го корпуса.

Однако прежде чем Сиклс выполнил приказ Хукера, основные силы Джексона успели уйти далеко вперед, и когда направленная на преследование дивизия вышла к долине Льюис-Крик, там оставались только обозы 2-го корпуса конфедератов. К 3-м часам пополудни Джексон свернул на дорогу, выводившую его прямо к правому флангу 11-го корпуса. Нельзя сказать, что марш 2-го корпуса конфедератов прошел для северян совсем незаметно. Напротив, тревожные известия о наступлении врага доставлялись в ставку Ховарда все утро и весь день, но командир 11-го корпуса, убежденный в отступлении неприятеля, не желал обращать на них внимание. Джексон обогнал медленно пылившую по дороге пехоту, и присоединился к шедшей впереди кавалерии. Бригада Фицхью Ли уже вышла к тому времени на высоты западнее позиций Ховарда, и прибывший туда же Каменная Стена мог видеть весь лагерь 11-го корпуса как на ладони. С первого взгляда он понял, что федералы не подозревают о близости неприятеля. Три дивизии Ховарда по-прежнему стояли фронтом на юг, подставив свой ничем не прикрытый правый фланг Джексону, словно напрашиваясь на удар.

Тем временем 2-й корпус конфедератов уже вышел на рубеж атаки в 2,5 милях от Чанселорсвилля и теперь строился в боевой порядок, соблюдая полную тишину и с удивительной быстротой и точностью. Наконец, в четверть шестого был дан приказ начинать. По-прежнему осторожно, почти крадучись, как охотники, старающиеся не спугнуть дичь, двинулись они на лагерь 11-го корпуса. Солдаты-северяне меж тем все еще пребывали в полном неведении и продолжали заниматься своими обыденными делами. Вдруг, нарушая эту идиллию, из зарослей выскочил большой благородный олень. Тряхнув рогами, он пробежал через лагерь дивизии Чарльза Девенса и снова скрылся в лесу. Не успели свидетели этой странной сцены придти в себя от изумления, как на них обрушилась целая лавина лесных обитателей. Северяне не сразу сообразили, что могло напугать этих несчастных животных. С громким смехом и криком они вскочили на ноги, чтобы лучше видеть эту невероятную миграцию. Южане недолго держали их в недоумении. Из зарослей тотчас донеслись звуки горнов, игравших «в атаку», а затем раздался уже знакомый, леденящий кровь боевой клич повстанцев. Застигнутые врасплох северяне были мгновенно охвачены паникой. Кто-то, правда, кинулся к своим винтовкам, с немецкой аккуратностью составленным в козлы между палатками, но многие сразу же пустились наутек. Лагерь дивизии пришел в полный беспорядок.

Командир левофланговой бригады дивизии Девенса быстро понял серьезность положения и выслал навстречу неприятелю 75-й Огайский полк. Не успел этот полк сделать и нескольких шагов, как его захлестнула беспорядочная волна беглецов. Огайцы выдержали ее натиск, а затем встретили конфедератов неожиданным залпом. Но дивизия Роудса прошла по ним, словно паровой каток, и они присоединились к бегущим товарищам. Когда это произошло, было около 6 часов вечера. Битва шла не более 20 минут, но за это короткое время целая дивизия федералов была смята и обращена в бегство.

Не поддались всеобщей панике солдаты 3-й дивизии Карла Шурца. Их командир успел подготовить свою дивизию к бою. К тому же, в отличие от дивизии Девенса, его части располагались на открытом пространстве у Уайлдернесс Черч, более удобном для обороны. Когда начался бой и в районе позиций дивизии появились первые беглецы, Шурц приказал пробить тревогу и строиться в боевой порядок. Конфедераты, продолжавшие преследовать бегущих со своим наводящим ужас воплем, вышли на поляну у церкви и наткнулись там прямо на четкую линию дивизии Шурца. К тому времени собственный линейный порядок южан был уже нарушен или, вернее, совершенно исчез, уступив место рассыпному строю. Но сила и эффективность атаки от изменения боевого порядка не только не ухудшились, а наоборот, возросли. Наступая в таком порядке, южане обрушились на дивизию Шурца, но та не дрогнула, и у Уайлдернесс Черч люди Джексона впервые с начала боя встретили организованное сопротивление.

Шурц развернул в линию 5 тысяч человек, открывших по атакующим плотный ружейный огонь, а артиллерия засыпала их гранатами с картечью. Но у конфедератов тоже была под рукой артиллерия. По приказу Стюарта на шоссе выдвинулась батарея под командованием майора Роберта Бэкхема, состоявшая из шести орудий. Правда, дорога была слишком узка, чтобы использовать их все сразу. Поэтому, постоянно двигаясь вслед за пехотой, первые две пушки время от времени останавливались и открывали огонь. Еще одно отделение следовало за ними и вступало в дело там, где позволяла ширина дороги. Под прикрытием орудий Бэкхема пехота Роудса бросилась в атаку. Отбитая огнем с фронта, она обошла линию северян справа. В течение 20 минут сопротивление людей Шурца было сломлено, и они присоединились к обезумевшей толпе, в которую превратился 11-й корпус.

Приближалась ночь, и Джексон приказал своим людям приостановить наступление. Ему было необходимо навести порядок в расстроенных рядах дивизии Роудса и подтянуть обозы с провиантом и боеприпасами.

Генерал Сиклс, корпус которого оказался в очень неприятном положении, спешил соединиться с основными силами. Удар Джексона был нанесен как раз в тот момент, когда он преследовал «отступающего» противника, и теперь две дивизии 3-го корпуса, продвинувшиеся далеко на юг, могли быть отрезаны от основных сил. Стараясь избежать подобной катастрофы, Сиклс повел свои части к возвышенности Хейзел Гроув, которая прикрывала Чанселорсвилль с запада.

Джексон также понимал важность этой возвышенности и после короткой заминки продолжил свой фланговый марш. Несмотря на усталость и пустые желудки, его солдаты по-прежнему были полны желания драться и закончить то, что было ими так удачно начато. Ускоренным шагом шли они по Старому шоссе, которое не было занято ни одной частью северян, и «Каменная Стена» мог быть уверен, что займет высоты прежде, чем это смогут сделать федералы.

Но ночью на левом фланге конфедератов случилась настоящая трагедия. В кромешной мгле пехотинцы 33-го полка из Северной Каролины приняли Томаса Джексона и сопровождавших его офицеров за лазутчиков северян и дали по ним несколько залпов. Двое из свиты генерала были сражены наповал, а сам он получил три ранения, причем одна пуля раздробила кости левой руки. Джексона тут же доставили в полевой госпиталь, где отняли руку, но у генерала началось заражение крови, потом пневмония и, промучившись в бреду неделю, он скончался.

Ко времени ранения Джексона на Хейзел Гроув уже разворачивались подошедшие с юга федеральные дивизии. Они на этот раз были готовы к бою и полны решимости сражаться. Дэн Сиклс решил под покровом ночи произвести нападение на правый фланг дивизии Хилла. Северяне двинулись вперед, стараясь не шуметь и вообще не выдавать своего присутствия. Поначалу им это вполне удавалось, и так они приблизились к позициям врага на несколько сотен ярдов. Вдруг среди мертвой тишины один за другим прозвучали два винтовочных выстрела, и все тотчас утонуло в адском грохоте ружейной и артиллерийской пальбы. Федералы, не считая нужным дальше скрывать свои намерения, бросились вперед. Их встретила бригада Джеймса Лейна, двинувшаяся вправо от дороги и занявшая полевые укрепления, которые достались ей от врага.

Атака застала южан врасплох, но они не обратились в бегство, и под темной сенью леса завязался ожесточенный бой, страшный в своей ярости и беспорядочности. Небольшие группки людей, на которые разбились как одни, так и другие, блуждали в лесной чащобе, продвигаясь вслепую на звуки выстрелов, сталкивались друг с другом и начинали беспорядочную стрельбу. Случалось, что они палили по своим же, и многие конфедераты и федералы пали в ту ночь от рук собственных товарищей.

Наконец ближе к полуночи эта неуправляемая бойня начала постепенно затихать, и до утра воцарилось затишье. Эта ночная атака принесла некоторый успех северянам. В ходе беспорядочного ночного боя они отбили часть укреплений к югу от дороги на Чанселорсвилль, а вместе с ним — и захваченные неприятелем орудия и обозы. Однако их нападение все же не было слишком серьезным и не оказало на ход сражения существенного влияния. Успех, достигнутый Сиклсом, не впечатлил командующего Потомакской армии, который провел бессонную ночь в своей ставке в доме Чанселора. Хукер считал свое положение очень тяжелым, почти отчаянным, и небольшая ночная вылазка, конечно, не могла его исправить.

Конфедераты между тем горели желанием завершить начатое. Генерал Ли назначил на место раненного Джексона Джеба Стюарта. Поразмыслив, Стюарт решил отказаться от рискованного плана Джексона, который хотел растянуть свое левое крыло до берегов Рапидана, обойти позицию федералов с севера и отрезать их от переправы.

Этот план и был направлен командующему Северовиргинской армии в ночь со 2 на 3 мая. Ли отдал приказ начинать атаку. Едва на востоке забрезжило первое сияние зари, как войска 2-го корпуса развернулись в боевой порядок. Построив свои войска, Стюарт двинул вперед правый фланг первой линии. Именно он должен был соединиться с группой генерала Ли и, следовательно, наносил по врагу главный удар.

Момент для начала атаки был выбран Стюартом на редкость удачно. Хукер, еще раз изучивший за ночь карту, хотя к 3 мая для него там уже не оставалось белых пятен, почему-то решил, что позиции 3-го и 12-го корпусов слишком выдвинуты вперед и легко подвержены атакам. Выбрав для них новые оборонительные линии на Чанселорсвилльском плато, он приказал им очистить Хейзел Гроув и отступить на восток и северо-восток. Освобожденные позиции заняли благодарные конфедераты - овладев хребтом Хейзел Гроув, они получили важное преимущество. С его вершины Чанселорсвилльское плато и столпившиеся на нем войска были видны, как на ладони. Лучшую позицию для артиллерии было трудно себе представить, и Стюарт велел втащить на гребень Хейзел Гроув 30 орудий и открыть огонь. Скоро вся линия высот к западу от Чанселорсвилля почти без боя перешла в руки конфедератов, и теперь им оставалось сделать последний бросок, чтобы оказаться в самом сердце и Глуши, и федеральных позиций. И они не стали тратить времени попусту: их артиллерия открыла убийственный огонь по новым позициям врага, а затем вперед бросилась пехота. К тому времени на выбранной Хукером линии развернулись уже все три дивизии Дэна Сиклса. Именно на них и двинулась дивизия Генри Хета. В центре и на левом фланге его части поначалу не встретили особых затруднений. Стремительной атакой они ворвались в засеки и даже смогли закрепиться в них на короткое время.

Но тут от дома Чанселора со своей 2-й бригадой пришел генерал Уильям Френч. Удар, который он нанес на левом фланге конфедератов, вынудил их торопливо податься назад, и вся дивизия Хета отступила на первоначальные рубежи в некотором беспорядке и замешательстве. Однако к северу от дороги во фланг перешедшему в наступление Френчу неожиданно вышли две бригады противника, и открыли по нему бешеный огонь. Несколько залпов привели бригаду северян в совершенное расстройство, и в свою очередь она поспешно ретировалась к линии засек. Через некоторое время Френч предпринял новую атаку, но был остановлен южной бригадой, пришедшей на выручку своим товарищам, и отошёл на свои прежние позиции. Нарушить это равновесие могли только свежие резервы, введенные в дело на том и на другом участке. Но конфедератам уже нечего было посылать в бой. У них не осталось ни одного полка, ни одной роты, ни одного взвода, которые еще не участвовали в битве. У Хукера, напротив, хватало свежих частей: целых два федеральных корпуса (1-й и 5-й) стояли на своих позициях, готовые нанести решающий удар и склонить чашу весов в сторону Севера. Но Драчливый Джо настолько упал духом, что и слышать не хотел о контратаке. Вопреки обыкновению, Хукер не объезжал линию, чтобы подбодрить своих солдат, не рассылал приказов и не интересовался новостями с передовой. Он просто стоял на веранде дома Чанселора, опершись спиною на колонну, и слушал звуки ружейной пальбы и артиллерийской канонады. Несколько обломков свалились ему прямо на голову, и, потеряв сознание, он рухнул, как подкошенный. Это случилось между 9.15 и 9.30 утра, как раз в тот момент, когда южане перешли в последнюю решительную атаку. «Героическое» ранение Хукера не могло что-нибудь изменить, но, тем не менее, усугубило и без того тяжелое положение федеральных сил.

Солнце стояло в зените, еще немного, и Джо Хукер вместе со своей армией или, во всяком случае, с ее большей частью искупается в Раппаханоке. Ли уже отдал соответствующие приказы и приготовил свои войска к последнему штурму, как вдруг, подобно грому среди ясного неба, пришло неожиданное известие: Джон Седжвик овладел высотами Мари и с 20-тысячной силой двигается прямо в тыл Северовиргинской армии.

В районе 5 часов вечера первые винтовочные выстрелы возвестили начало боя у Салем Черч. Под прикрытием своей артиллерии, быстро заставившей орудия конфедератов замолчать, пехота Седжвика ударила по жиденькой боевой линии противника. Одна северная бригада сумела перегруппироваться и ворвалась в здание школы, обороняемой всего несколькими полками. В считанные минуты заброшенная альма-матер превратилась в подобие могильного склепа. Наконец, уступив численному превосходству, южане отдали школу федералам, оставив им заодно своих убитых и раненых. Затем у Салем Черч появилась дивизия Мак-Лоуза. Нескольких залпов с расстояния в 100–200 ярдов оказалось достаточно, чтобы захваченная врасплох федеральная дивизия бросилась прочь из леса. Южане последовали за ними со своим традиционным пугающим воплем, и на какой-то миг все перемешалось в пестрой неразберихе. Но на просеке к востоку от леса конфедератов ждала свежая дивизия, она хлестнула по охваченным азартом южанам винтовочным огнем, и противники снова поменялись местами. Правда, южане не обратились в бегство, а, отстреливаясь, отступили обратно под прикрытие деревьев и оттуда продолжали вести заградительный огонь.

Седжвик, пристально наблюдавший за ходом боя, приказал своим людям еще раз попытать счастья и выбить противника с опушки леса. Однако солнце уже скрылось за линией горизонта и командиры обеих сторон решили отложить битву до более подходящего момента. Бой южан с частями Седжвика к востоку от Салем Черч стал завершающим аккордом сражения у Чанселорсвилля. Игра была окончательно проиграна Хукером, и теперь ему не оставалось ничего другого, кроме отступления.

К вечеру 4 мая это решение уже вполне созрело в его голове, но чтобы (по обыкновению упавших духом командиров) переложить ответственность на других, он созвал военный совет. Генералы собрались в ставке командующего в районе полуночи, и Хукер обратился к ним с официальным заявлением. Он сказал, что в его обязанности входит оборона Вашингтона и рисковать армией он не может. Поэтому, продолжал Хукер, единственным выходом является отступление, и он намерен представить этот вопрос на рассмотрение участников совета. Но, к удивлению Драчливого Джо, командиры корпусов с ним не согласились. Один за другим они высказывались не за отход, а за наступление, и лишь два командира заявили о своем несогласии с большинством.

Несмотря на мнение большинства, не желавшего брать на себя постыдное решение, Хукер поступил по-своему. Он проинформировал совет, что берет ответственность на себя, и отдал на следующий день приказ об общем отступлении. Так, самым постыдным для северян образом, закончилось Чанселорсвилльское сражение, сулившее им вначале столь громкий успех.

На следующий день, 5 мая, федералы начали переправу на северный берег Раппаханока, оставив на Чанселорсвилльском плато и в окрестных лесах ликующего неприятеля. Когда полтора месяца спустя генерал Ли начал свое второе вторжение на Север, Хукера сместили и заменили командиром 5-го корпуса пенсильванцем Джорджем Мидом. Эта смена командующих Потомакской армией оказалась последней, и Мид, одержавший победу при Геттисберге, оставался на своем посту до конца войны.