В это время президент США Авраам Линкольн отчаянно искал очередного безумца и бездаря, который мог бы принять на себя бремя «спасителя нации». На счастье президента, безумцы и бездари на Севере никогда не переводились, и он сделал ставку на своего родственника, (женатого на сестре Мэри Тодд – жены Линкольна), профессионального военного, генерала Джона Поупа.

В июле 1862 года армия Мак-Клеллана отступила с Виргинского полуострова. Генералу приказали объединить силы с Виргинской армией Поупа, создав таким образом огромную армию численностью в 150 тысяч человек. Ли отлично понимал, что эта сила запросто раздавит его 55 тысяч и решил не дать союзным армиям соединиться.

В середине августа ему представилась превосходная возможность уничтожить армию Поупа. Федералы встали лагерем в месте слияния рек Рапидан и Раппаханнок - идеальном месте, чтобы быть изолированными и разгромленными. Ли стал готовить план атаки, но Поуп сообразил, что находится в ловушке, и 18 августа перевел своих людей на северный берег Раппаханнока. Теперь Ли был просто обязан вынудить Поупа отойти с этой неприступной позиции. Для этого он решил отрезать северян от коммуникаций и складов.

В предрассветные часы 25-ого августа люди Томаса «Каменной стены» Джексона начали 54-мильный марш по тылам северян. Менее чем через 40 часов конфедераты захватили железнодорожную станцию Бристоу, железную дорогу Орандж-н-Александрия и прекратили телеграфную связь Поупа с Вашингтоном. Затем они напали на вещевой склад на станции Манассас, и сожгли всё, что не смогли унести. Поуп отреагировал оперативно. Он снарядил экспедицию из 60 тысяч человек и отправил её на станцию Манассас. Но когда она прибыла на станцию, ей на память от Джексона осталось только догорающее здание склада. Поуп бросился вдогонку, надеясь захватить его у Сентервилля. Но и там Джексона уже давно никто не видел.

Наконец, вечером 28 августа Поуп настиг «Каменную Стену». Его люди спокойно стояли лагерем у подножия хребта Стоуни, чуть севернее поля прошлогоднего сражения. Когда синие мундиры показались на Уорентонской дороге, Джексон приказал готовиться к бою.

Около шести часов вечера 28-ого августа генерал Союза Джон Гиббон заметил, что к нему направляется конная группа. Генерал был артиллеристом и быстро сообразил, что именно везут эти лошади. Его догадки подтвердились – группа развернулась, в мгновение ока конфедеративные артиллеристы подготовили свое орудие и открыли огонь по авангарду его дивизии. Гиббон отправил 2-й Висконсинский полк, чтобы атаковать и захватить конфедеративную пушку. Но одинокая незащищенная пушка оказалась только приманкой и федеральные солдаты бодрым маршем вступили прямо в джексоновский ад.

Первыми там их встретила легендарная бригада «Каменной Стены», та самая, которая дала год назад своему командиру это гордое прозвище. Тогда в ней насчитывалось 2 с половиной тысячи человек, сейчас же она сократилась до 800 стрелков, но это были лучшие стрелки Юга. После сорока минут купания в винтовочном огне обе стороны запросили подкрепления. Когда прибыли свежие силы, федералы обнаружили, что им противостоит сила, втрое превышающая их по численности.

Противников разделяли семьдесят ярдов, но никто не пытался ни атаковать, ни отступать. Стрельба не смолкала до темноты. В результате бригада Джексона сократилась на 40%, а 2-й Висконсинский полк – ровно на половину.

Следующим утром Поуп проснулся с уверенностью, что Джексон оставил свои позиции и бежал. Почетная миссия по уничтожению «убегающих» конфедератов была возложена на десятитысячный 5-й корпус Джона-Фитца Портера. Тот должен был развернуться широким фронтом и ударить в правый фланг (если Джексон всё ещё стоит) или в арьергард (в случае бегства).

Обнаружив Джексона на старом месте, Портер стал готовить фланговую атаку, как вдруг перед ним возникла проблема в лице 30 тысяч солдат Джеймса Лонгстрита. План фланговой атаки провалился, но об этом не знали в бригаде генерала Франца Зигеля, отправленной Портером на рекогносцировку местности. С первыми лучами солнца она направилась в сторону Незаконченной железной дороги, где в 10 утра встретилась с конфедератами. Федералы приняли бой, длившийся два с половиной часа, и закончившийся их отступлением.

Следующим, кто попытался прорвать оборону Джексона, стал генерал Филип Кирни (племянник завоевателя Калифорнии Стивена Кирни). В пять часов пополудни его направили на левый фланг конфедератов, где стояла «Легкая дивизия» Эмброуза Хилла. Бой, который развязали федералы, длился почти девять часов и измотанные люди Хилла были близки от уничтожения. Но пришедший им на выручку Джубал Эрли так ударил по людям Кирни, что тем пришлось спешно вернуться на свои утренние позиции.

Несмотря на неудачи по прорыву линии Джексона и прибытие корпуса Лонгстрита на поле боя, Поуп полагал, что на следующий день Ли все-таки дрогнет и состоится его великое преследование, которое принесет победу. Но союзного генерала ждало разочарование. Назавтра не он догонял Ли, а Ли прогонял его.

Первую половину 30-го августа стороны простояли друг напротив друга в ожидании. Столь желанного бегства конфедератов всё никак не случалось, и Поуп решил их поторопить. Для этого был отправлен корпус генерала Портера. Атаку, которую провели его солдаты, южане потом сравнивали с гигантской синей лавиной, неожиданно, из леса, накатившей на их позиции в 15.30.

Первыми в себя пришли артиллеристы Стивена Ли (однофамильца командующего) и одновременно «заговорили» 18 пушек. Их сокрушительный обстрел не остановил федералов, они только сомкнули ряды. Но строй держался недолго, его рассыпали прицельные винтовочные выстрелы людей Джексона. Когда у конфедератов закончились патроны, они взяли в руки «оружие пролетариата» - камни и стали ими закидывать наступающих северян.

Потом южане устроили откровенное издевательство над северянами. Генерал Лонгстрит, заметив в подзорную трубу части Портера, приказал немедленно доставить два десятка самых буйных лошадей, привязать к их хвостам огромные веники и скакать на рысаках туда-сюда. Поднялась невероятная пыль, и Портер, «догадавшись», что ему навстречу движется гигантское войско, остановился и стал решать, что делать дальше. В итоге он заблокировал дорогу наступавшему следом за ним корпусу Мак-Дауэлла, тот немедленно прискакал выяснять отношения, а южане тем временем атаковали и сильно потрепали части обоих бестолковых генералов. Федеральная атака захлебнулась - Портер отступил, оставив на поле 3 тысячи убитых и раненых.

Неудачник первого Булл-Рана генерал Ирвин Мак-Дауэлл сыграл свою роль и во втором сражении. Он наблюдал за атакой Портера и видел, что, отступая, Портер оставил неприкрытым центр федеральных позиций. Мак-Дауэлл немедленно приказал Джону Рейнольдсу с Уорентонской дороги переместиться в центр. Рейнольдс выполнил приказ, хотя и понимал, что теперь неприкрытым будет правый фланг.

Лонгстрит не простил Мак-Дауэллу его ошибки и направил на единственную федеральную бригаду, защищавшую дорогу, техасских «мальчиков» Джона Худа. За пять минут «Нью-Йоркские Зуавы» полковника Гувернёра Уоррена потеряли половину своего состава. Теперь для конфедератов был открыт путь на холм Генри, с которого удобно контролировать переправы через реку Булл-Ран. Поуп осознал всю отчаянность своего положения и стал бросать на конфедератов одну бригаду за другой в надежде выиграть время и организовать оборону холма.

К шести вечера конфедераты расчистили себе дорогу на холм, но у них не осталось сил для последнего броска. Им пришлось поджидать свежие дивизии Дэвида Р. Джоунса и Джорджа Т. Андерсона. А тем не давала приблизиться к холму союзная артиллерия. Расстояние в пятьдесят ярдов солдаты Андерсона преодолевали поистине с черепашьей скоростью, поливая своей кровью каждый дюйм. Когда наступила ночь, Андерсон был вынужден приказать остановиться.

Джеб Стюарт предлагал использовать для штурма холма кавалерию, но получил отказ – генерал Льюис Армистед, командовавший одной из бригад Андерсона, к которому обратился Стюарт, опасался, что его люди в темноте и пороховом дыме не смогут отличить врагов от своих.

Утром 31 августа северян на поле боя уже не было – к 11 утра остатки Виргинской армии переправились через Булл-Ран.

Карта: