Прораб отнёс найденную грязь к своему хозяину, и знавший толк в химических реактивах Саттер с помощью кислоты установил, что это и впрямь золото. Разумеется, лесопилка тотчас была заброшена, и началось лихорадочное исследование земных недр, благо золотых самородков в русле реки было много, и встречались они едва ли не повсеместно. Поначалу весть о золоте старались сохранить в тайне, поскольку лесопилка стояла на земле индейцев, а долгосрочная аренда на нее еще не была оформлена. Но любой вселенский заговор имеет свойство мгновенно становиться всеобщим достоянием. Счастливых первооткрывателей слишком распирало от гордости, и вскоре они поделились ликованием с друзьями-приятелями, а уж там пошло-поехало.

Близ лесопилки стояла лавчонка торговца Сэма Бреннана, которому выпала завидная доля стать единственным человеком, сумевшим извлечь выгоду из золотых россыпей, не подняв с земли ни одной крупицы презренного металла. Предприимчивость, как это нередко бывает в истории, вновь взяла верх над романтикой. Едва увидев найденное на берегах Американской реки золото, Бреннан приобрел у работников лесопилки маленькую бутыль с песком, отвез ее в Сан-Франциско и принялся носиться по улочкам поселка с криком: "Золото! Золото с Американской реки!"

Бреннан надеялся, что в эти места хлынут старатели и рудокопы, которые, конечно же, станут отовариваться в его лавке и помогут сколотить состояние. Кроме того, лавочник начал рассылать вдаль и вширь газетные вырезки с заметкой о золоте. Вести довольно быстро дошли до тогдашней столицы Калифорнии - города Монтеррея, а затем - и до восточного побережья Соединенных Штатов, вызвав повсеместно самую настоящую "золотую лихорадку". Монтеррей обезлюдел за одну ночь. Все мужчины, способные передвигать ноги, и многие женщины покинули город и ринулись на Американскую речку. Солдаты бежали в самоволки, даже дезертировали из фортов, прислуга оставляла хозяйские дома. Всех сорвали с места раздутые до немыслимых масштабов слухи об удаче старателей, намывавших за несколько часов или дней целые груды золота и сколачивавших многотысячные состояния.

Тогдашний мэр Монтеррея Уолтер Колтон писал: "Золотые прииски круто изменили казавшийся незыблемым патриархальный уклад монтеррейской жизни: хозяева стали собственными слугами, а слуги - хозяевами самим себе. Богачам приходилось собственноручно убирать навоз и запрягать телеги". А вот что писал консул США в Монтеррее Томас Ларкин: "Кастрюли, противни, сковороды были увезены на золотые прииски, в городе стало невозможно приобрести ни одного сосуда, пригодного для промывки золотоносной породы".

В плодородной Центральной долине Калифорнии "золотая лихорадка" возымела и другие последствия. Благодаря притоку старателей резко возрос спрос на всевозможную снедь, а по мере добычи золота увеличивалась и покупательная способность вновь прибывших. В те времена на многочисленных ранчо долины разводили скот, главным образом - для производства кожи и свечного сала, которых шли на экспорт; мясо же считалось лишь побочным продуктом, поскольку в малонаселенной провинции его некому было есть. Но "золотая лихорадка" изменила положение дел, Калифорния превратилась в ненасытную мясоедку, и ковбои начали гнать к Сан-Франциско стада, в которых насчитывалось по несколько тысяч голов.

По всей долине как грибы росли фермы, ставшие основой нынешнего сельского хозяйства Калифорнии, которое, несмотря на высокую стоимость воды, производит ныне более тридцати процентов всех продовольственных товаров США, включая рис, который здесь не дороже китайского!

На Американской реке появлялись все новые золотые прииски, возле лесопилки Саттера возник первый в Калифорнии горняцкий поселок Колома (весьма созвучно с нашей пресловутой Колымой, вы не находите?), власти которого не успевали выдавать бумаги на застолбленные участки. Жажда злата гнала людей на запад и по воде, и посуху.

Надо сказать, что в те времена переезд в Калифорнию заметно отличался от моего собственного путешествия по американским автодорогам от Атлантики до Тихого океана, предпринятого год назад и осуществленного с большими удобствами. Караван фургонов был в пути несколько месяцев, с немыслимыми трудностями преодолевал реки и горные цепи. Начало "золотой лихорадки" пришлось на зиму, некормленные лошади брели по брюхо в снегу, люди замерзали насмерть и гибли от голода.

Не легче было и тем, кто добирался до Калифорнии морем. Суда плыли в обход Южной Америки, мимо мыса Горн, и этот путь занимал от шести до девяти месяцев, в зависимости от силы штормов. Некоторые золотоискатели норовили перебраться через Панамский перешеек.

Один из них, нью-йоркер по имени Хайрем Пирс, оставил семью и отплыл из гавани Нью-Йорка 8 марта 1849 года. Корабль довез пассажиров до Панамы. На следующем этапе им пришлось тащить свои пожитки к устью мелководной реки Чагрес. Тамошние индейцы подрядились переправить странников в Панама-Сити, но заломили совершенно безбожную цену за свои услуги и после долгих переговоров сумели проникнуть вглубь суши всего на 27 километров, потому что река совсем обмелела. Белым пришлось вступить в переговоры уже с другим племенем, располагавшим плоскодонными лодками, которые могли преодолевать заболоченные поймы Чагреса.

Добравшись до индейской деревушки, Пирс с сотоварищи были вынуждены затем тащиться по непроходимым джунглям еще сорок километров. Их душил зной, осаждал назойливый гнус. Измученные и больные добрели они в конце концов до Панама-Сити, где, к своему удивлению, застали еще две тысячи золотоискателей, которые уже несколько недель дожидались судна.

Пирсу удалось погрузиться на борт лишь спустя 35 суток, а путешествие от Панамы до Калифорнии продолжалось два месяца. Судно было перегружено, многие пассажиры тяжело отравились недоброкачественной пищей. Только 26 июля 1849 года Пирс, наконец, прибыл в Сан-Франциско, потратив на плавание от НьюЙорка до Калифорнии без малого пять месяцев.

В 1849 году "золотая лихорадка" сорвала с мест общим счетом 80 с лишним тысяч человек, которых впоследствии стали называть "сорокадевятниками". Жажда богатства обуяла и чужеземцев, в Калифорнию хлынули французы, мексиканцы, чилийцы, китайцы.

Это не понравилось гражданам США, считавшим, что лишь они одни имеют право добывать здесь золото. И в 1850 году власти Калифорнии ввели особый налог для иностранцев - 20 долларов в месяц. По тем временам сумма была баснословная, и американцы избавились почти от всех конкурентов. Оказывается, и полтора столетия назад американское подданство давало человеку множество преимуществ.

Спустя несколько лет "золотая лихорадка" мало-помалу сошла на нет, оставив неизгладимый след в истории Америки (по сути дела, создав значительную долю этой истории). Ее воспевали брет Гарт и Марк Твен, о ней узнал весь мир. Благодаря людской алчности на Западе США выросли такие города и городищи, как Стоктон, Сакраменто, Сан-Франциско. В этом последнем, к примеру, в 1849 году было 812 жителей и два постоялых двора, а всего через год число горожан возросло в 34 раза!

В 1849 году в Монтеррее состоялся съезд народных представителей от десяти калифорнийских округов, который принял конституцию штата и проголосовал за его присоединение к США. Правительство в Вашингтоне довольно долго судило да рядило, как ему быть, но в конце концов 18 октября почтовое судно "Орегон" принесло в Калифорнию весть о ее включении в состав Соединенных Государств Америки.

Так безвестный прораб Маршалл оказал огромное влияние на всю историю США. Благодаря его находке Калифорнию стали называть "Золотым штатом", и добыча презренного металла ведется здесь до сих пор , хотя теперь первенство в этой области принадлежит Неваде, которая и сделала дядю Сэма третьим ( после России и ЮАР) по значению добытчиком золота, а позднее - и серебра.