- Обопритесь на меня! - произнесла она, пытаясь помочь мэру забраться в кузов.

Она уже несколько раз произносила эту фразу, пока они преодолевали те ярды отделявшие дерево, к которому был привязан Фланнаган, и её повозку. И сколько раз ещё Карен произнесёт эту фразу сегодня?..

За последний час общения с мэром Карен поняла, что его левая рука до локтя двигается, не работают только предплечье и кисть. Теперь Карен старалась поддерживать его как раз с левой стороны за плечо, чтобы он мог свободно действовать здоровой правой рукой и опираться на плечо левой.

Стало уже ощутимо темнеть.

За левое плечо мэра поддерживала миссис Маршалл. Правой рукой Фланнаган зацепился за борт повозки и с усилием подтянул тело внутрь. Ему удалось встать на колени и упереться здоровой рукой в дно кузова. Само собой, женщине пришлось теперь его отпустить, иначе ей нужно было бы лезть за ним следом. Росс переполз ещё немного вперёд и лёг ничком на голые, пыльные доски.

От всех рывков и усилий уже подсохшие струпья на его спине снова начали кровоточить. Росс едва справился с болью, чтобы не застонать. И вспомнил, как однажды Нат пробросил: "На второй день обычно бывает хуже, чем на первый". Но первый ещё не закончился, так что думать о втором было слишком преждевременно.

- Всё... Можете закрывать борт, - высказал мэр, стараясь подтянуть ноги, чтобы не свешивались с края кузова.

Ещё хуже было то, что если мэр сам выбрал такой способ передвижения, значит, он очень плох. Гораздо хуже, чем первоначально подумала об этом Карен.

На дорогу она выезжала медленно, при каждом толчке оглядываясь на лежащего в кузове Фланнагана. Канаву, что проходила сбоку, вдоль обочины они миновали вообще со скоростью шаг в секунду и при каждом наклоне или вздрагивании повозки Карен хотелось бросить вожжи и кинуться в кузов, чтобы хотя бы придержать голову раненого человека от лишней тряски и возможных ушибов.

Ехать по дороге было не менее трудно. С одной стороны, нужно было ехать как можно быстрее, чтобы скорее добраться до дома, с другой стороны - хотелось ехать как можно медленнее, чтобы меньше трясти раненого человека.

Скоро добавилась ещё одна сложность: совсем стемнело, а мулы были недавно куплены и плохо знали дорогу к плантации Маршалл.

Фланнаган прикидывал, что уже не меньше семи часов вечера. Сумерки прошли. Луна должна была взойти только в полночь, да и то, в начале последней четверти она дала бы уже не очень много света. Вокруг стояла абсолютная темень и хорошо ещё, что к плантации Карен вела старая, наезженная дорога, которую ограничивали две неглубокие канавки вдоль обочин. Если они собьются с пути - сразу же это поймут. "Как бы миссис Маршалл не пришлось сойти с повозки и вести мулов в поводу", - подумал мэр, чуть приподнимая голову, чтобы удобнее устроиться на собственной руке. Время от времени он слегка шевелил пальцами, чтобы им скорее вернулась нормальная подвижность. По мере того, как восстанавливалось кровообращение, они тоже начинали болеть. Хорошо ещё, что колеи дороги сохранились в относительно ровном состоянии. Повозку слегка трясло, но не так уж сильно. Во всяком случае, терпимо по представлениям Фланнагана.

Прикрыв глаза, Росс старался вести себя тихо и ничем не показывать, что лежать на досках не так уж и удобно, чтобы женщина из-за него меньше волновалась. Именно сейчас он вспомнил о том ребре, которое ему сломала миссис Тернер. Оно уже практически не болело, но вдруг снова начало напоминать о себе. Оставалось порадоваться, что Громила с дружками его не избили и не переломали ко всему прочему рёбра.

Оборачивается Карен в его сторону или нет, Росс не видел. Отвлекать советами не собирался. Всё, что ему оставалось, это лежать, терпеть и прислушиваться.

Карен пришлось слезть и пойти разбираться, что там на дороге.

Это было очень трудно - понять, что там на дороге, когда самой дороги не было видно. Стояла абсолютная темень. Единственное, что можно было разобрать, это линию горизонта вокруг: небо было немного светлее и силуэты деревьев достаточно чётко вырисовывались на фоне него. Да ещё уши мулов на фоне звёздного неба, когда животные задирали головы. Ни фонаря, ни свечи, ни даже спичек у Карен не было. Она вцепилась в вожжи, потому что боялась потеряться, если шагнёт в сторону от экипажа и теперь пыталась ногой нащупать, что там впереди могло послужить причиной остановки мулов. Ничего не находилось. Карен заставила мулов сделать шаг вперёд, и снова ощупывала ногой дорогу впереди. Потом ещё шаг... ничего особенного впереди не находилось. Что послужило причиной остановки? Может быть, мулам просто надоело идти.

Теперь мулы медленно двигались вперёд, Карен шла ещё некоторое время рядом с ними. Потом всё-таки решилась забраться обратно на сидение. Когда-то табачная плантация Маршаллов процветала, и к ней вели несколько наезженных дорог. Это была одна из них.

За очередным холмом, макушка которого чёрным силуэтом очерчивала край ночного небосвода, Карен увидела огонёк...

Первое что она сделала - это испугалась и тут же остановила мулов. А потом стала размышлять, что за огонь это может быть. В отличие от мулов, Карен очень хорошо знала дорогу к своей плантации, ведь она жила здесь много лет. Прикинув, на какой части дороги они находятся, Карен, наконец, поняла, что огонёк находится, скорее всего, где-то возле её дома и вероятнее всего является костром, на котором вернувшиеся из города плотники готовят себе ужин. Карен ободрилась и тронула мулов.

Думаете, этот огонёк впереди помогал ей ехать? Нет, наоборот очень мешал! Подсознательно хотелось править именно на него, но дорога шла вовсе не по прямой, соединявшей то место, где сейчас находилась Карен и костёр плотников. Пару раз чуть не опрокинув повозку в кювет, Карен сосредоточилась и стала заставлять себя не смотреть на призывный свет костерка, а следовать поворотам дороги. Наконец, потратив ещё полчаса, она выехала к своему сараю, который заменял ей дом, и двум недостроенным складам.

- Миссис Маршалл! - воскликнул Уилл, разглядев хозяйку плантации. - Что же вы по такой темноте-то ехали?!

Сами плотники вернулись ещё засветло. Уилл, как человек деятельный, не любил тянуть с выполнением заказов. Он предпочитал работать максимально быстро и хорошо. Поэтому и не остался ночевать в городе. Он рассчитывал, что с рассветом они с напарником возьмутся за работу и сэкономят пару часов, которые добирались бы из Городка, если бы остались ночевать там.

Отсутствие миссис Маршалл Уилла не удивило. Мало ли, куда она могла поехать. Но когда окончательно стемнело, напарники посовещались и пришли к выводу, что она заночевала на чьей-то ферме. Это было логично. Поэтому неожиданное появление Карен встревожило мужчин.

- Что-нибудь случилось? - спросил Мелтон, пытаясь в неровном свете от головешки разглядеть лицо женщины и определить, не обидел ли её кто.

- Силы небесные! - воскликнул Уилл Мелтон, но больше не стал отвлекаться на выражение охвативших его чувств. - Лезь сюда, Джеб, - позвал он помощника - и тот тут же сунул тлеющую палку в руки миссис Маршалл.

Плотники благополучно вытащили мэра из повозки. Он был в сознании, более того, в состоянии переставлять ноги. Он так ничего и не произнёс и даже не застонал, когда парни закинули его руки себе на плечи.

Мелтон оказался слева, и в душе его шевелилось неясное сомнение, когда он почувствовал, что рука у человека слишком безжизненная, совершенно не реагирует на прикосновения. Но разбираться было некогда. Раненый наверняка зверски замёрз, и следовало быстрее затащить его в помещение. Что Уилл с Джебом и сделали, устремившись вслед за вдовой.

Кровать в маленьком домике Карен была всего одна, поэтому, ничего не переспрашивая, парни уложили раненого на неё.

- Чем мы ещё можем помочь, мэм? - спросил Уилл, повернувшись к женщине.

- Джеб, пожалуйста, распрягите мулов, - попросила она помощника. Это вообще-то была не его обязанность - ухаживать за домашними животными, но сегодня был исключительный вечер. Карен впервые оказалась в таких обстоятельствах, когда нужно самой принимать решения, как и какую помощь оказывать раненому человеку.

Она повесила пальто и шляпку на гвоздь возле двери и вернулась к Фланнагану. Нужно было как-то снять с него изодранные остатки рубашки.

- У нас только виски и колёсное масло. Я сейчас принесу.

Он тут же вышел, но замешкался на несколько секунд на пороге. Уилл Мелтон пребывал в ошарашенном состоянии. Он наконец узнал мэра. Не мог не узнать, особенно когда укладывал его покалеченную руку, чтобы она не соскальзывала с кровати. Просто до Уилла не сразу дошло, он представить себе не мог, что кто-то решится напасть на Фланнагана. А когда дошло - мистер Мелтон пришёл в некоторый ужас. Он осознал, какие последствия может иметь это происшествие. Кто-то напал на мэра Городка и избил его! Да янки способны поставить на уши всю округу, если кто-то подстрелит случайно паршивого черномазого! А тут напали на мэра! Не зная, что и думать, холодея от мыслей о том, что ещё может случиться, и не смея ничего переспросить, Уилл помчался отыскивать в палатке виски и бутылку с колёсным маслом.

Фланнагану было недостаточно плохо, чтобы совсем не реагировать на то, что происходит вокруг. Он досадовал на то, что всё больше народу видит его в таком унизительном положении. Но ничего не мог с этим поделать. Наоборот подумал, что было бы хуже, если бы миссис Маршалл действительно оказалась совсем одна. Так парни хоть чем-то ей помогут.

В относительном тепле Фланнагана почему-то снова затрясло от озноба. Конечно, согреться моментально после того, как несколько часов пришлось промерзать насквозь, было невозможно. Но несмотря на озноб, очутившись в более-менее удобном положении, мэр тут же почувствовал интерес к жизни. Повернув голову, он постарался разглядеть жилище миссис Маршалл, насколько это было возможно при свете лампы и если не отрывать щеки от подушки. Обстановка показалась ему довольно убогой, но ругать кров, под крышей которого тебя укрыли от непогоды, было верхом невоспитанности. Да к тому же, винить в этом можно было лишь своих соотечественников. Мэр вздохнул и прикрыл глаза, когда миссис Маршалл подошла к нему.

Фланнаган представлял себе, насколько жалко сейчас выглядит. Хотя и не мог видеть собственную спину, покрытые корочкой запёкшейся крови, припухшие струпья с взлохмаченными и успевшими высохнуть краями. Хуже всего, что узлы, навязанные Громилой на ремне, не просто ободрали кожу, но кое-где размозжили её, и выглядело всё весьма неприглядно. Да ещё лохмотья шёлковой рубашки прилипли по сторонам, так, что теперь их пришлось бы размачивать, прежде чем отрывать от боков. Даже не видя всего этого, Фланнаган мог себе вообразить, что зрелище совершенно не предназначено для женских глаз. Но что он мог сделать? Попросить её не смотреть? Так она уже достаточно на него насмотрелась при свете дня, пока отвязывала.

- Вы не будете так любезны, дать мне пару глотков воды? - попросил он тихо, потому что, несмотря на собственную промёрзлость, во рту пересохло и очень хотелось пить.

Однако тут возникла другая проблема - как напоить раненого. Карен держала кружку с водой и понимала, что Фланнаган, лёжа не животе, не сможет приподнять голову, ибо спина его, как раз там, где проходят мышцы, которые приподнимали бы голову над подушкой, вся истерзана. Он не сможет напрячь эти мышцы, напрячь спину. Вдобавок, у него действовала только одна рука.

- Наверное, вам лучше повернуться на бок, - сказала Карен и тут же сообразила, что поворачиваться Фланнагану нужно не на правый бок (лицом к ней) потому что тогда он будет лежать на здоровой руке, а действовать парализованной не сможет, а на левый, чтобы у него свободной оставалась правая рука.

Росс не желал мириться со своей беспомощностью. Не хотел, чтобы миссис Маршалл видела его совершенно бессильным и раздавленным. Ему проще было терпеть боль. Тем более что совсем уж нестерпимой она не была. Он в несколько глотков осушил кружку и опустил руку. И тут как раз вошёл Уилл Мелтон. В руках он тащил две бутылки.

- Здравствуйте, мистер Фланнаган, - слегка запнувшись, запоздало поздоровался он. - Могу я чем-нибудь ещё помочь?

Теперь уже невозможно было утешать себя мыслью, что ему показалось, что миссис Маршалл подобрала какого-то другого калеку, и что избитый человек - вовсе не мэр Городка. Росс Фланнаган, собственной персоной, сидел на кровати и смотрел на него. Уилл постарался взять себя в руки и шагнул ближе, протягивая свои бутылки женщине и откровенно не зная, то ли спешно развернуться и уйти, то ли спросить, что случилось.

- Здравствуйте, мистер Мелтон, - поздоровался Фланнаган, не обратив внимания на растерянность плотника. - Спасибо, миссис Маршалл, - мягко сказал он женщине.

После чего отвернулся и с некоторым трудом стал укладываться обратно. Снова нужно было опереться на единственную здоровую руку, так что Фланнагану стало не до Уилла.

- Нет-нет, подождите! - воскликнула миссис Маршалл и кинулась к мэру, чтобы остановить его начинание. Пока Фланнаган сидел, можно было поспешить убрать с его плеч те лохмотья, в которые превратилась его нижняя одежда. - Рубашку лучше снять! - заявила она категорично и тут же принялась расстёгивать ворот. Но расстегнув несколько пуговиц, она остановилась. - Нет, всё равно её лучше разрезать.

У рубашки была разорвана вся спина, однако, перед и рукава оставались целыми. Чтобы снять её с плеч, мэру бы всё равно пришлось бы либо поднимать руки вверх, либо слегка заводить их за спину. Но этого очень не хотелось. Карен всё-таки решила дорасстёгивать пуговицы на рубашке, а потом сзади разрезать воротник и просто стащить каждую половинку рубашки в сторону. Но и тут было не всё просто. Несмотря на то, что большой лоскут ткани из середины был просто вырван злодеями перед экзекуцией, оставшиеся края местами касались струпьев и теперь присохли к ним.

По счастью Карен в своё время нашла на пепелище сгоревшего дома несколько уцелевших металлических предметов и среди них были ножницы. Обрезав ткань там, где она присохла, Карен убрала наконец изувеченную рубашку с изувеченного мэра. И помогла ему лечь обратно. Следовало что-то делать дальше. Карен посмотрела на бутылки, принесённые плотником. Пользоваться колёсной мазью ей не захотелось. Насколько Карен знала, колёсную мазь употребляют, чтобы не дать насекомым разъесть рану. Но сейчас стоял январь и насекомых было минимальное количество, так что, можно было не заботиться о том, чтобы их распугивать. Карен решила воспользоваться кукурузным маслом, которое она купила вместе с остальными продуктами на деньги, занятые у Фланнагана. Карен очень не хотелось размачивать струпья водой. По своему опыту, иногда сталкиваясь с ссадинами или другими повреждениями, она видела, что порой размоченная рана заживает гораздо хуже и чаще воспаляется. Подумав, что ткань вполне может размокнуть и от масла тоже, Карен подогрела на плите плошку с кукурузным маслом до тёплого состояния, и пошла мазать мэра. Чем мазать? Пёрышком. Спина мэра представляло собой такое жуткое зрелище, что прикоснуться к ней чем-то более грубым было бы совершенно невозможно. А далее следовала кропотливая работа при свете керосиновой лампы смазать все повреждения и разобрать, где кончается кусок ткани рубашки и начинается струп, чтобы отделить одно от другого.

Само собой, сравнивать Ната с миссис Маршалл было глупо. Росс и не сравнивал. Он только видел, что Карен не теряется и не пугается, когда надо делать дело, и одновременно действует так нежно, на сколько это вообще возможно, учитывая обстоятельства. Несколько часов назад, на дороге, она принимала решения лучше самого Фланнагана. Она умела и подчиниться, когда это нужно, и точно следовать инструкции, и одновременно, не споря и не пререкаясь, поступать так, как считает нужным, если была уверена, что права. Росс подумал, что ему за всю жизнь не встречалось женщины, которая могла бы сравниться с миссис Карен Маршалл.

- Я причиняю вам много хлопот, - сказал Фланнаган, повернув голову и наблюдая за Карен. Насколько это было возможно, конечно. Она кажется пыталась отлепить остатки рубашки от его бока. Было неловко из-за того, что она могла видеть его левую руку, изуродованную глубокими рубцами от того заряда картечи, который только чудом лишь задел Фланнагана. Если бы он в тот момент не поворачивал лошадь вправо, осколки попали бы ему в корпус и наверняка убили бы на месте. Но ему не захотелось прыгать через перевёрнутую телегу! Росс Фланнаган никому не признавался тогда, что боится прыгать через препятствия. Он достаточно крепко держался в седле, но до войны ему ни разу не приходилось прыгать на лошади даже через футовый барьерчик. Сильный кавалерийский конь наверняка справилась бы с задачей, но в последний момент Росс испугался и дёрнул повод вправо. И именно в тот момент раскалённые осколки разорвали его левую руку. Ощущение было именно таким. Мгновенная боль, шок. Он даже не почувствовал, что упал с лошади...

Росс заставил себя вернуться из воспоминаний. Сейчас он здесь, в крошечном домике Карен, на её единственной кровати... Кстати, действительно единственной. Значит, из-за него женщина даже не сможет выспаться нормально в эту ночь. Да уж, хлопот явно многовато!

У Фланнагана невольно дёрнулась мышца на боку, когда миссис Маршалл осторожно отклеивала очередной обрывок ткани от очередного струпа. Не так уж было и больно, чтобы дёргаться. Просто Росс отвлёкся и не проконтролировал этот момент. Собственное состояние начало уже раздражать Фланнагана. Подавив вздох, он сказал вслух:

- Завтра мне нужно быть в Эст-Сабине... Да, такие происшествия всегда случаются некстати...

Уилл Мелтон сидел за дверью на крыльце и прислушивался, чтобы в случае чего прийти по первому зову. Он всё ещё пребывал в ошарашенном состоянии, нервно курил и отмахивался от приятеля, когда тот пытался подавать ему какие-то знаки от костра. Наконец Джеб не выдержал и подошёл.

- Что толку тут сидеть? - спросил он тихо. - Если миссис Маршалл понадобится твоя помощь - она уж докричится как-нибудь до костра. А что всё-таки случилось, как думаешь?

Уилл пожал плечами. Откуда он знал?

Наконец Карен очистила раны от всех лохмотьев. Может быть, где-то немного ещё осталось, но при свете керосиновой лампы было не разобрать. Карен отложила плошку с маслом и поднялась.

- Сейчас я сварю кофе, - пообещала она.

Плита уже разогрелась, и маленькое пространство домика наполнилось теплом. Прошло всего несколько минут, кофейник закипел и Карен спросила:

- Может вам налить виски в кофе?

Средство было очень хорошее при простуде или при сильном переутомлении: в крепкий кофе положить побольше сахару и добавить грамм тридцать-пятьдесят чего-нибудь крепкого, например, коньяка, бальзама или хотя бы виски. Карен не знала правда, насколько такое средство помогает при обширных повреждениях кожи...

По мере того, как согревался маленький домик, согревался и Фланнаган. Правда, он всё ещё ощущал лёгкий озноб. Горячий кофе, да ещё с виски, был очень кстати. А ещё неплохо бы было снять сапоги, потому что плотникам это не пришло в голову. Но не просить же об этом миссис Маршалл. Ворочаться и что-то делать самому у Фланагана не было сил. У него только немного поутихла боль в спине. Не ушла совсем, более того, грозила вернуться, если только сделать какое-нибудь усилие или резкое движение. Поэтому поразмыслив, Росс постановил, что чуть позже может быть попросит миссис Маршалл позвать Уилла. Надо договориться с тем, чтобы парень съездил с рассветом в Городок и рассказал всё Нату. А заодно можно будет попросить его снять сапоги.

Лежать полуголым было неудобно. Всё-таки в комнате леди. Одно дело, пока Карен обрабатывала его многочисленные раны. Но сейчас, когда она закончила, Фланнагану хотелось, чтобы она его чем-нибудь прикрыла. Он почти уже приготовился об этом сказать, но неожиданно сообразил, что у женщины слишком мало вещей. И если она чем-то его накроет - ей потом придётся отстирывать эту вещь от масла, а может быть, и от крови. Поэтому мэр решил тему не поднимать пока. Вместо этого он спросил:

- Долго вы уже живёте одна?

Может, вопрос и был бестактным, но Фланнагану почему-то хотелось знать это. Ему вообще много чего хотелось бы узнать о Карен Маршалл. Но более существенные вопросы он постеснялся бы задать. Не хотел обижать свою спасительницу.

Когда Фланнаган задал свой вопрос, Карен как раз размышляла о том, чем бы можно было покрыть спину мэра, а то он выглядел уж очень неприглядно, да и оставлять открытой такую обширную рану не хотелось. Но решить эту проблему было очень и очень затруднительно. У Карен не оставалось буквально ничего. Получив деньги от Фланнагана, она купила самое необходимое, но это были в основном продукты, упряжка мулов, доски и брёвна для склада... Не зная, каков ожидает расход впереди и стараясь не занимать большую сумму, чтобы можно было её гарантировано отдать с первого же урожая, она не хотела разбрасывать деньги по мелочам, без которых пока можно было обойтись. Иными словами, она не покупала никаких тряпок. Дома у неё было только старое одеяло, принесённое когда-то из негритянской хижины, да старая простыня. И поверх них теперь лежал Фланнаган. Конечно, можно было бы их из-под него вытащить, но они уже были не очень свежие, и не хотелось класть нестиранную тяпку поверх свежей раны. Ни занавесок, ни скатертей, ни салфеток в доме не было. Что же оставалось? Снять с себя нижнюю юбку? Наконец, Карен пришла в голову мысль, которая показалась ей выходом.

Но для начала нужно было напоить мэра кофе. Она налила кофе в чашку, положила побольше сахара и добавила виски из бутылки Мелтона, размешала и понесла всё это Фланнагану, ожидая, что он поднимется на постели как в первый раз.

- Нет, - ответила она Фланнагану, подходя к кровати вместе с чашкой, - Меньше года. С прошлой весны. Как раз того времени, как сгорел дом.

Шевелиться очень не хотелось, но мэр преодолел себя, снова повернулся на правый бок и так же, как в предыдущий раз, приподнялся и сел на кровати. Правда, второй раз это оказалось сделать даже труднее, чем первый. Отогревшись, Фланнаган стал сильнее чувствовать боль, несмотря на масло, которым смазала его раны миссис Маршалл, спина горела огнём. "Куда уж хуже? - подумал Росс Фланнаган. - Это Нат пошутил, что на следующий день бывает хуже. Или следующий день уже наступил..."

На пару секунд мэр прикрыл глаза и стиснул зубы. Ему очень хотелось к чему-нибудь прислониться, хотя бы плечом. Но с этим тоже были проблемы, так что лучше было остаться сидеть, как есть, и стараться держать спину прямо.

Он поднял наконец руку и забрал кружку из руки Карен, только сейчас обратив внимание на своё запястье, вокруг которого шла тёмная полоса. На этот раз в душе шевельнулось что-то вроде гнева на Громилу и его приятелей, и мэр постановил себе, что надо найти эту троицу. Нат должен этим заняться! А если потребуется, то и комендант Эст-Сабина тоже. Бывшие работники Фланнагана нарушали его планы. Сейчас не время было об этом думать, но мэру пришло в голову: "Что если Магваер передумает закладывать землю, пока мэр валяется раненый и не может ехать в Эст-Сабин?.. Что если кто-то ещё откажется от идеи Фонда, узнав, что мэр, пусть и по объективной причине, тянет время?" Ко всему прочему, находиться прямо перед женщиной по пояс голым было неудобно. Фланнаган никогда не жаловался на своё физическое развитие, он был не только высоким, но и широкоплечим, и хорошо развитым. Но это ведь не повод сверкать перед леди голым торсом.

Росс поднёс кружку к губам и отхлебнул маленький глоток горячего напитка. Так проще было скрыть свои чувства. А потом сказал:

- Фонд всё-таки будет создан. - Голос мэра прозвучал тихо, даже чуточку хрипло, но уверенно. - Ничто не помешает мне добиться своего. Всё здесь будет восстановлено. У всех, кто здесь живёт.

Сейчас он давал обещание, которое намеревался выполнить. Может быть, тому виной была боль и досада от того, что с ним произошло, поэтому он вёл себя так несдержанно. Но Фланнаган тут же опомнился, опустил глаза и стал маленькими глотками пить горячий кофе, стараясь унять наконец этот всё возвращающийся и возвращающийся озноб. Он чувствовал, что не простудился. Просто потерял много сил. Значит, сможет быстро подняться на ноги.

Карен отлила горячей воды в большую миску, сняла с себя шейный платок и стала его стирать. Мыло, по понятиям Карен, входило в перечень предметов первой необходимости, и потому было куплено вместе со всем остальным ещё на прошлой неделе. Шейный платок её был достаточно большой - ярд на ярд, из тонкого шелка, дымчатого цвета. Платок уцелел только потому, что был на Карен во время пожара. На данный момент, это была единственная "тряпочка" в доме, которой можно было бы покрыть израненную спину Фланнагана. Только его нужно было сначала выстирать.

Подвешенный над раскалённой плитой, тонкий шёлк высох в несколько минут. Карен взяла его и подошла к Фланнагану. Он уже выпил кофе и теперь снова лежал ничком на кровати. Карен покрыла его истерзанную спину чистым платком и сказала:

- Вам нужно всё-таки лечь под одеяло. Но сначала всё-таки нужно снять сапоги.

Она передвинулась к ногам кровати и, как самое обыкновенное дело, взяла за щиколотку ногу Фланнагана, приподнимая её и, по-видимому, намереваясь прямо сейчас начать осуществлять своё предложение.

- Миссис Маршалл! Право, это... Это так любезно с вашей стороны. Наверное, будет лучше, если я вам помогу, - проговорил он, слегка задыхаясь.

На этот раз Карен его действительно смутила. Росс просто не мог допустить, чтобы женщина возилась с его обувью. Он же не лежит при смерти, вполне способен худо-бедно двигаться, особенно если покрепче сжать зубы. Поэтому он постарался аккуратно высвободить ногу из рук женщины, упереться носком одного сапога в пятку другого и столкнуть его, чтобы уже дальше было легко снять. В пятку второго сапога пришлось упираться пальцами ноги, но они-то у Фланнагана были здоровы.

- Спасибо, - поблагодарил мэр, дыша слишком часто для того минимального усилия, которое предпринял. Но дыхание сбивалось из-за боли. - Вы очень добры, - добавил Фланнаган, понимая, что эта фраза мало что выражает. Но другой не приходило на ум.

Конечно, женщины во все времена ухаживали за ранеными. Но разве подобное соображение может умалить то, что они брали на себя подобные заботы? Не говоря уже о бесконечном смирении и терпении слабых женщин, готовых прийти на помощь сильным мужчинам тогда, когда мужчины в этом больше всего нуждаются.